Танцуя с Девственницами - Стивен Бут

– Детектив Купер, детектив Уининк, мистер Лич. Мы буквально на пару слов и не отнимем у вас много времени. У фермеров всегда полно дел.

Полицейский старательно улыбался, но Лич не ответил на его любезность.

– Не городите чепухи. С меня уже хватит.

– Как пожелаете.

Лич посмотрел на другого, крупного человека в кожаной куртке и почувствовал, что его былая самоуверенность потихоньку возвращается к нему.

– Вас двоих зачем сюда прислали? Что, смотритель теперь боится приходить? Решил, что меньше как толпой здесь не справиться. Ничего вы от меня не узнаете, можете не стараться.

– Мы собираем сведения о машинах, которые видели здесь в воскресенье, – сказал Уининк, пристально глядя на фермера.

– Опять? Меня ведь уже об этом спрашивали.

– Нам поступило сообщение о фургоне, который в тот день выезжал из ворот вашей фермы между двумя и тремя часами. Это был ваш фургон?

– Разве похоже, что у меня есть фургон? Есть «лендровер», но он едва на ходу. На худой конец есть трактор или коровья спина.

– Значит ли это, что я могу записать «фургона нет»?

– А, пишите, что хотите.

– Свидетель говорит, это был белый, но довольно грязный фургон. Возможно, «форд-транзит».

– Тут таких полно.

– Припомните, вы видели такой фургон? – спросил Купер. – На нем кто-то приезжал к вам на ферму?

– Ко мне нечасто приезжают.

– Но в тот день у вас были посетители, не так ли?

– Не помню.

– Может, торговый агент? Или агроном? Или еще кто в том же духе?

– Мне сейчас ни агроном, ни заезжие торговцы не по карману!

– Может, доставка товаров?

– Вы что, издеваетесь?!

– Вы знаете кого-нибудь с таким фургоном?

– Слушайте, давайте я вам помогу. Представьте себе, какой-то долдон заблудился и решил поискать дорогу на моей земле. А может, просто остановился сандвич сжевать и загородил фургоном мои ворота. Раньше так бывало. Ясно, что полицию такие пустяки не интересуют. Вы же чертовски заняты, а?

– Я уверен, что, если бы вы позвонили в участок, первая свободная машина тут же была бы здесь.

Лич закашлялся. Хоть бы эти полицейские убрались поскорее! Кашель не прекращался, словно у него случился приступ аллергии. Он слишком устал, чтобы выдерживать их напор. Да и не похоже, что эти проглотят все, как смотритель.

– У вас тут автоугонщики водятся? – спросил Купер. – Местечко здесь тихое, а они любят оставить где-нибудь машину, да еще и поджечь ее.

Лич проследил за взглядом детектива: тот смотрел на обгорелый остов пикапа рядом с большим сараем.

– После аварии остался, – пояснил Лич. – Все руки не доходят убрать.

– И все-таки вернемся к тому белому фургону… – напомнил Уининк.

– Я же не отказываюсь помочь, но… – пожал плечами Лич.

– А как поживают ваши сыновья? – поинтересовался Купер.

– А че им?

– В воскресенье они были дома? Они могли видеть фургон. Мы можем поговорить с ними?

– Они в школе.

– Может, наш сотрудник заглянет к вам попозже?

– Не знаю, будет ли от этого польза.

– А ваша жена? – спросил Купер. – Она была на ферме в интересующее нас время?

– Моя жена? – Наконец Лич откашлялся и сплюнул, чуть не попав Куперу на ботинок, будто изрыгая все свое раздражение, не дававшее покоя его легким. – Мистер, вы теряете время! О моей жене можете забыть.

Через несколько часов в то же утро Диана Фрай и инспектор Хитченс вошли в кабинет старшего инспектора уголовной полиции Тэлби.

– Есть что-нибудь? – со слабой надеждой спросил он.

– Новые сведения о родителях. Я имею в виду семью Уэстонов, – ответил Хитченс.

– И что там?

– Первое – в прошлом году ограбили их загородный дом в Эшфорде.

– Загородный дом? Хорошо у нас живут учителя!

– По-видимому, Уэстоны собираются через год-другой переехать туда, когда мистер Уэстон выйдет на пенсию. Кстати, он заместитель директора.

– Неплохая, надо полагать, у него будет пенсия.

В голосе старшего инспектора Фрай послышалась тоскливая нотка. Ему оставалось до пенсии еще несколько лет, хотя при желании он мог уйти и раньше. Интересно, во сколько обошелся Уэстонам их дом? Она представила себе жимолость у входа, розы в саду и чету Уэстонов у небольшого пруда с карпами. Затем Диана попробовала представить, что Тэлби тоже живет в таком доме. Но Эрик Уэстон, выйдя на пенсию, мог уединиться в своем коттедже с миссис Уэстон. А это совсем другое дело.

– Что, настоящее ограбление?

– Так мы же по нему и работали, – напомнил Хитченс. – По программе грантов министерства внутренних дел.

Тэлби невесело усмехнулся. В прошлом году ходили слухи, что правительство целенаправленно выделяет деньги на борьбу с квартирными ворами. Полицейским отделениям предложили разработать собственные проекты, согласовывая их с определенными критериями. В частности, требовалось, чтобы в районе был достаточно высокий уровень ограблений. Эдендейлский отдел так и не получил денег: как они ни фокусничали с географией или временем, цифры упорно не сходились.

– На самом деле это было больше чем ограбление. Дом просто разгромили. Такой беспорядок, – вы бы видели фотографии!

– Ничего нового здесь не изобрели.

– Так вот, вчера я разговаривал со следователем, который вел это дело, – продолжал Хитченс. – Он все еще работает у нас. Знаете, как бывает: нужный тебе человек уже давным-давно перевелся на другое место или же собрал вещички и ушел в частный сыск – пару лет назад в городе появилось такое агентство.

– А что второе? – напомнил старший инспектор.

– Ну, в прошлом году у мистера Уэстона были проблемы: во время школьной экскурсии, которой он руководил, погиб ребенок.

– Ладно. Об этом можно было спросить и его самого.

– Здесь все не так просто, сэр.

– Что там еще?

Хитченс хлопнул по папке со следственными документами.

– Все это выяснилось, когда мы арестовали грабителя. Преступник – его звали Уэйн Сагден – оказался дядей погибшего ребенка. Не секрет, что семья обвиняла в несчастном случае мистера Уэстона, – все это есть в деле. Ему также приходили письма с угрозами, но мы так и не смогли установить их автора. Похоже, что Сагдены, проживающие в Эдендейле, стоят друг за дружку горой. Худо будет тому, кто тронет хоть одного из них.

– Получается, грабитель мстил Уэстону? – поинтересовался Тэлби. – Это имеет отношение к нашему делу?