Танцуя с Девственницами - Стивен Бут

– Зачем вы мне все это рассказываете? Я не хочу ничего этого знать, – вздохнула Мегги.

– Дженни взяла на работе недельный отпуск. Похоже, ей очень нравился Пик-парк. И вы тоже его любите. Разве не так, Мегги?

– Любила, – ответила та. – Один случай изменил мои вкусы.

– Ну а Дженни, скорее всего, любила его до последнего вздоха. Она так в нем и не разочаровалась – не успела.

– Ну и?..

– Кроме того, она была членом Национального фонда. Мы обнаружили множество сделанных ею фотографий различных зданий, принадлежащих Национальному фонду. Фотография была еще одним ее хобби. Судя по всему, ее любимым местом была Хаммондская Башня. Вы же хорошо знаете Хаммондскую Башню, а, Мегги?

– По-моему, все эти сведения есть в моем деле, – ответила та.

– Вы же работаете там гидом, так?

– Раньше работала.

– Может, вы даже встречались с Дженни Уэстон. Во время экскурсии. Рассказывали ей о портьерах времен Тюдоров или же показали, где находится женский туалет.

– Знаете, на самом деле я практически не запоминаю посетителей. Они для меня безликая толпа. Уходят, и я их тут же забываю, если только они не задают особенно интересных вопросов.

– Может быть, как раз Дженни их и задавала. Она интересовалась историей.

– Мало ли людей интересуется историей.

Показания координатора общественных гидов по Хаммондской Башне записали сразу после нападения на Мегги Крю. Она отозвалась о Мегги как о человеке весьма знающем. Возможно, она чуть более сдержанная и строгая, но благодаря ее глубоким познаниям некоторые посетители предпочитали в качестве гада именно ее.

– Возможно, Дженни даже имела отношение к страховке вашей машины, – сказала Фрай, – или дома.

– Не думаю.

– Почему вы так уверены? Я ведь не сказала, в какой компании она работала.

Мегги искоса взглянула на Фрай.

– Я устала. Чего вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы помогли нам найти человека, который убил Дженни Уэстон.

– Каким образом?

С этим вопросом Мегги пошевелилась на стуле. Фрай взмолилась, чтобы та не повернулась к ней лицом: Диана продвинулась довольно далеко, и ей не хотелось, чтобы сейчас ее подвели нервы и на лице проявилось то чувство, от которого сводило живот и непроизвольно сжимались в кулак пальцы.

– Мы предполагаем, что убийца – тот же человек, который сделал это с вашим лицом, Мегги, – сказала она.

На столе находилось совсем немного предметов, вытянутых в одну линию: пресс-папье, пепельница, телефон – и зловещего вида нож для бумаг в форме кинжала, с острым лезвием и усыпанной искусственными рубинами ручкой. Этот нож был единственной вещью в комнате, которую можно было бы отнести к предметам роскоши. В его красных камнях отражался свет лампы, притягивая взгляд. Мегги задумчиво вертела нож между пальцами, то направляя острие прямо на Фрай, то назад, и укладывала его по соседству с пресс-папье, воссоздавая тем самым геометрически правильную последовательность.

– Тогда скажите мне еще одно, – произнесла Мегги. – Как убили эту женщину?

– Ударом ножа.

Мегги тут же выпустила из рук нож и взяла вместо него ручку.

– Знаете, вы только зря тратите время. Все, что я могла вспомнить, я уже вспомнила.

– Я не верю, что память исчезает навсегда, а вы? Мегги, воспоминания обязательно вернутся. И как раз в тот момент, когда вы меньше всего этого ждете. К своему удивлению, вы обнаружите, что их вызвали самые обыкновенные вещи: может быть, вам кого-то напомнит лицо на экране телевизора или какой-то предмет одежды, который вы однажды наденете, ваше собственное отражение, промелькнувшее вечером в окне.

Рот Мегги сжался, от злости даже разгладились морщинки вокруг ее милых глаз.

– Они вернутся, Мегги, – повторила Фрай. – Лучше позвольте им всплыть на поверхность, когда мы вместе сможем справиться с ними, чем позволить им напасть на вас из-за угла в тот момент, когда вы меньше всего этого ждете. Доверьтесь мне.

Мегги не сводила с нее глаз. Губы ее постепенно расслабились.

– Вы сами переживали такое?

Фрай с трудом заставила себя кивнуть. Нелепо, но этот простой вопрос вызвал именно то, от чего она предостерегала Мегги. Воспоминания с силой нахлынули на нее, вызывая ощущение, к которому она оказалась совершенно не готова. Диана не отрывала взгляда от штор, считая на них медные колечки и стараясь дышать как можно медленнее и спокойнее. Сосчитав до трех, она сделала глубокий вдох, задержала воздух еще на три счета и только затем медленно выдохнула. Такое упражнение она проделала несколько раз. Всего за несколько секунд она полностью справилась с собой. Фрай знала, что со стороны вся процедура была малозаметна: большинство людей вообще ничего не замечали и, уж конечно, ничего не замечали ее коллеги-мужчины. Но Мегги пристально посмотрела на нее, хотя и не произнесла ни слова. Когда Фрай вновь встретилась с ее взглядом, она поняла: что-то непонятным образом изменилось, словно повернули ручку обогревателя и вдоль холодных стен потянулись струйки тепла.

– Хотите кофе? – предложила Мегги.

Не вставая со своего места, Фрай заглянула на кухню, когда Мегги открывала дверь в конце комнаты. Пока Диана ждала, она просматривала свои записи, отмечая моменты оживления в разговоре. Одной темы она пока не коснулась ни разу: до сих пор она не упомянула о семье Мегги. Ее ближайшей родственницей была сестра, проживавшая где-то на западе Ирландии.

Наблюдая за тем, как Мегги наливает кофе, Диана заметила, что на ее руках нет никаких ювелирных украшений – ни колец, ни браслетов. На лице совсем не было макияжа, хотя косметика помогла бы сделать шрамы менее безобразными. Мегги также не пользовалась губной помадой. Единственным украшением были две крошечные золотые сережки в виде миниатюрных крестиков.

– Судя по отчету о прошлой беседе, – сказала Фрай, – у вас ни с кем нет постоянных отношений. Так?

– Да. – Мегги улыбнулась, но сразу же вновь стала серьезной. – В моем деле, насколько я понимаю, записано каждое мое слово, да? Ну что ж, когда дело доходит до отношений, жизнь усложняется. Кто захочет смотреть на лицо, которого пугаются даже лошади.

– Согласна, длительные отношения в наши дни не считаются чем-то само собой разумеющимся. Никто не хочет брать на себя ответственность. Полагаю, тут еще играет определенную роль то, хотите ли вы детей или нет и как вы хотите их воспитывать.

– Я вообще никогда не хотела иметь детей, – сказала Мегги. – Некоторые люди думают, что для женщины это неестественно. – Она нервно усмехнулась: видно, такая перспектива приводила ее в замешательство. – Ну, может, я еще изменюсь. Проснусь однажды и обнаружу, что у меня все же есть материнский инстинкт. А вы как считаете? Все мы жертвы наших гормонов, верно?