Точки над "i" - Джо Брэнд

– По крайней мере, у меня нет рака.

Не дожидаясь последствий, она направилась к выходу, не зная, что Мистеру Раку просто хотелось немножечко любви, как, впрочем, и всем, и не видела, как большая слеза скатилась по его щеке.

У Чарли был жалкий вид. Он размышлял над тем, почему у него нет нормальной подружки с нормальными друзьями, вместо Марты и Сары, которые, по мнению Чарли, слишком много о себе воображали.

Ромашка думала, стоит ли говорить Чарли о том, что она собирается попросить Дика Мудвина купить ей пистолет. Они как-то обсуждали этот вопрос в общих чертах и обнаружили, что для парочки хиппи у них слишком ультраправые взгляды относительно состояния улиц Лондона, преступности на этих улицах и методов борьбы с ними. Чарли, однако, отметил, что в области «повесить-выпороть» Ромашка здорово его опережает. Он подумывал о том, чтобы вооружить ее каким-нибудь средством самообороны, чтобы она могла за себя постоять, когда его нет рядом, но, честно говоря, пистолет никогда не приходил ему на ум, и, если бы Ромашка ему все рассказала, он наверняка отнесся бы к этому покровительственно-негативно.

Ромашка нервничала. На этот раз ее пригласили выступить с полной программой, а не с каким-то там пятиминутным выступлением, чтобы заткнуть дыру в расписании.

Она должна была выступить в университете на западе Лондона, где проходил бал по поводу его, университета, пятидесятилетия, и устроители решили бросить несколько комиков на съедение толпе под конец праздника, поскольку гладиаторы давным-давно запрещены. Ее выступление было запланировано на одиннадцать, и живот явно давал Ромашке понять, что все студенты будут навеселе, а потому наверняка будут ее задирать. В списке, кроме нее, значились Дик Мудвин и Госпожа Вагина – она была эдаким листиком салата в сэндвиче с дерьмом, как ей представилось. Однако ей нравилась Госпожа, чье настоящее имя было Элисон Хьюз, и, даже несмотря на то что Дик Мудвин иногда отпускал довольно тошнотворные шуточки, ее это не беспокоило.

Дик Мудвин подобрал ее по дороге, подъехав в черной машине, выглядевшей по-американски, и они поехали к центру, где в квартире прямо за вокзалом Паддингтон томилась Госпожа Вагина, вид у нее был очень бледный.

– То ли траванулась гамбургером, то ли залетела, – определила она сама свое состояние.

Они поехали в сторону шоссе А40 и примерно через час, несколько раз застряв в пробках, наконец добрались до пустынных порталов университета, который выглядел декорацией к научно-фантастическому фильму. У входа их встретил слегка поддатый представитель профсоюза комиков по имени Дэн, в чьи обязанности входил конферанс на их выступлении. Раздевалки находились за сценой, рядом с туалетами, так что все трое могли полностью ощутить благоухание обоссанных пьяными студентами толчков. Дэн сказал им, что они начнут через полчаса, и где-то нашел три бутылки теплого пива, упаковку чипсов и тарелку сэндвичей, выглядевших так, словно их кто-то уже попробовал.

Студенты веселились и танцевали. Ромашка почувствовала, как сэндвич достиг желудка и рванулся обратно. «Дрожь» – недостаточное определение процесса, происходившего у нее внутри. Лучше сказать, что это был железный кулак страха, от которого она едва не теряла контроль над кишечником и мочевым пузырем, грозивший полным отключением системы. В таких случаях, перед по-настоящему серьезным выступлением, Ромашка всегда старалась представить худшее, что могло с ней случиться, и таким образом успокоиться.

Она никогда не думала о человеке, запрыгивающем из зала на сцену, чтобы убить ее, нет, скорее это была чья-нибудь убийственная шутка, после которой она вскрывала себе вены в гримерке. Госпожа сделала несколько дыхательных упражнений; она посещала курсы драмы. Что касается Дика Мудвина, то если бы ему необходимо себя разогреть, это несомненно была здесь мастурбация. Ромашка просто сидела обхватив голову руками, желая быть подальше отсюда и думая о том времени, когда ей было пять лет и она была счастлива.

Дэн появился в гримерке, заявил, что его выступление будет длиться около пяти минут, и храбро двинулся в сторону сцены, забыв сказать, что он прежде никогда не выступал в качестве конферансье и понятия не имел, как это делается. И еще он был здорово пьян.

– Привет, бухарики! – было его вступительным словом, после чего его стошнило и он покинул сцену.

– Быстрее, – крикнула появившаяся в дверях голова техника Госпоже, – твой выход!

Госпожа Вагина только вышла из туалета. Она направилась к сцене с видом агнца, идущего на заклание, и тут же, поскользнувшись на блевотине, которой не заметила из-за плохой освещенности сцены, так как ответственный за освещение техник тоже был пьян и слишком поздно включил прожектор, полетела в публику, которая была уверена, что это часть шоу, начав ее подбрасывать, словно стейдждайвера на Гластонбери. Ее стало тошнить еще сильнее, и она сблевала на чью-то голову, и скандал был неизбежен, если бы не опытный Дик Мудвин, который вовремя подошел к микрофону и, сняв штаны, продемонстрировал прицепленного к пенису цыпленка. После этого он несколько минут говорил пошлости на тему вариантов использования домашних животных. Затем он повернулся к краю сцены и провозгласил: – А теперь поприветствуем прекрасную Ромашку!

Народ, казалось, взорвался, когда Ромашка вышла на сцену. Гам стоял невероятный, свет слепил, а микрофон был так далеко. Сцену очистили, и, когда она дошла до микрофона, шум толпы утих, и Ромашка поняла, что дружелюбно настроенная толпа ждет начала ее выступления. Впервые за тот вечер она успокоилась.

– Ух ты, да это же помесь Барри Манилова и йети! – раздался голос в наступившей тишине, за ним последовал гомерический смех аудитории, переходящий в истерическое крещендо, – такого Ромашке еще не доводилось слышать.

Внутри она рыдала. Снаружи тоже. У нее не было другого выбора, кроме как уйти, и с той ночи шоу прославилось (в основном среди джентльменов) в комедийных кругах как Фиаско Хиппи-Лесбиянки и стало еще одним доказательством того, что девчонки не могут тянуть по-настоящему большие шоу. Расстроенная, она сидела в гримерке, и Дик Мудвин был не самой лучшей личностью, которая могла ее успокоить, потому что все проблемы он рассматривал сквозь призму секса, и фраза: «Я могу поспорить: большинство из них хотели бы залезть к тебе в трусы» была не совсем той, что Ромашке хотелось услышать. Она подождала, пока Госпожа уйдет в туалет, чтобы снова проблеваться, и сказала:

– Я хочу купить пистолет сегодня.

– Да ладно тебе, любовь моя, – отмахнулся Дик.

Ромашка решила принять игру:

– Ладно, забудь, – сказала она. – Куплю ствол у кого-нибудь другого. Ты всегда валяешь дурака.

– Да нет, все в порядке, – спохватился Дик, который уже поговорил насчет пистолета с приятелем приятеля. – Мне нужно кое-кому позвонить. Подбросим Вагину до дома и оттуда поедем за стволом, о'кей? У тебя деньги-то при себе имеются?

– А сколько нужно?

– Примерно двести фунтов или что-то около того.

– Сомневаюсь, что мне заплатят, – сказала Ромашка. – Этот ебаный насмешник… Тот же, что и всегда.