За стенами Атерраса - Ольга Валентеева

И Люциан вышел из комнаты.

— Арман! — Я развернулась к любимому.

— Ни о чем не волнуйся, — ответил он. — Давай дадим Идену время. Конечно, его план безумен, как и всегда, но другого варианта все равно нет. Вы не сможете бегать от Люциана вечно.

«Вы». Не «мы». Арман собирался вернуться в Атеррас. Я снова крепко обняла его, не зная, что сказать. Он не сопротивлялся, не отталкивал меня, но между нами будто пролегла черта. «Вы» и «я».

— Ты можешь не возвращаться в Атеррас? — спросила я в отчаянии.

— Не могу, — ответил Арман. — Тюрьма убьет меня.

— О боги, Арман! Тогда я поеду с тобой.

Он тихо рассмеялся. А я ожидала чего угодно, только не смеха. Даже стало немного обидно.

— Для начала надо выбраться отсюда, Розалин, — сказал Арман. — А потом уже поговорим об остальном. Но одно могу сказать определенно: ты больше не переступишь порог Атерраса. Иначе никогда не выйдешь обратно.

— Я не оставлю тебя!

— Рози…

Я замолчала. Да, сейчас не время и не место. Арман прав, надо разобраться с Люцианом, и потом уже строить планы на будущее.

— Прости. — Я осторожно коснулась губами его щеки и порадовалась, что Арман не отстранился. — Прости, это все из-за меня.

— Нет, — мягко ответил он. — Ты не нужна Люциану. Только мы. Он думает, что я смогу открыть для него ворота. А на самом деле…

Шелли. Шелли мог бы с легкостью это сделать. В прошлый раз нам помешали вернуться духи. Теперь они, скорее всего, не станут вмешиваться. Однако Люциан не знает, что ключ от Атерраса — совсем не Арман Ферри. И замечательно!

— Шелла ведь там нет? — спросила я, подразумевая, что Арман и Иден спрятали мальчика.

— Нет, — ответил любимый.

Значит, можно быть спокойной. И Люциан проиграет, кем бы он на самом деле ни был.

Иден

Я ждал, когда Люциан покинет кабинет. Не будет же он несколько часов стоять над душой. Понятное дело, без охраны не оставит, но меня и не интересовала охрана. Да, здесь была магическая защита, но и магия меня тоже не интересовала. Сейчас главное — набор символов передо мной. В нем угадывались знакомые черты. Если посижу день или два, максимум неделю, смогу его разгадать. Только у меня нет недели. Люциан ясно дал понять, что ждать не станет. Нет, я не тешил себя глупыми надеждами — он нас не отпустит. Только Армана, потому что Арман должен открыть для него ворота Атерраса. Еще не факт, что новый тюремщик придется тюрьме по вкусу, проще договориться со старым. А вот мы с Розалин первому советнику вовсе не нужны.

А заклинаньице-то интересное! Люциан, наконец, вышел, оставив меня наедине с загадкой. Я огляделся по сторонам. Стража осталась снаружи. Понятное дело, мой враг не желал никому показывать предмет своего интереса — картину. Картину, которая стоила жизни одной женщине, а теперь могла стоить и нам.

Я ради эксперимента попытался испортить краешек полотна — пролил на него чернила. Вот только ничего не вышло! Чернила выветрились, картина не пострадала. Интересно, кто сделал Люциану такой подарочек? Любопытно.

И все-таки не это было главным. Я открыл книгу, в которой содержались заклинания. Некоторые были понятны без расшифровки. Я даже отметил для себя парочку, надо испробовать на досуге. А вот то, которое служило ключом к картине — или лучше сказать, к которому картина была ключом — казалось очень старым и непонятным.

Мне нужно было его переписать. Люциан оставил для работы стопку листов. Я взял один из них, сначала перерисовал символы с картины, затем — заклинание из книги. Сложил лист в несколько раз и засунул в ботинок. Обыскивать меня, вроде бы, никто не собирался.

И все-таки, в чем суть заклинания? Кажется, речь идет о регуляции потоков темной магии. Занятная головоломка. Такие задачки я любил всегда, с самого детства. И решал лучше других, потом увлекся древними магическими письменами, формулами. И сунул свой нос туда, куда не стоило. За что и поплатился.

Я пытался сосредоточиться на заклинании, а мысли все равно возвращали в недавнее прошлое, к разговору с Люцианом. Странно… Он упоминал, что Арман пытался вытащить меня из Атерраса. Зачем, если сам туда же и отправил? Что-то не сходится. Что-то царапало коготками во всей этой истории. В Атеррасе у меня было время подумать. Поначалу я не верил, что это Арман меня выдал, но друг не отрицал. Когда мы с ним впервые увиделись в тюрьме, во всем признался. Тогда почему его слова противоречат словам Люциана? Вывод был очевиден, но сейчас мне не нужен. Заклинание…

Дверь снова скрипнула, пропуская хозяина кабинета. Я успел переписать заклинание из книги еще на один лист, и теперь пытался подобрать аналогию из современных символов, чтобы свести воедино картину и книгу. Пока не выходило.

Люциан сел за стол напротив. А я помимо воли вспомнил нашу первую встречу с советником. Мне тогда было двадцать три. Меня арестовали, и я находился в таком ужасе, что едва ли соображал здраво. Но страшнее ареста было предательство лучшего друга, которому доверял, как самому себе. Моя сестра знала обо мне меньше, чем Арман. И вдруг оказалось, что ему нельзя было верить. Люциан тогда хотел, чтобы я поделился с ним результатами экспериментов. Я исследовал влияние магии на продолжительность жизни и прокололся — эксперимент пошел не так, и тот, с кем я работал, погиб. Люциан давил на совесть, обещал свободу, заговаривал зубы. А когда понял, что не соглашусь, отправил к палачам. Идиот! Можно подумать, меня пугала боль. Вот Атеррас оказался страшнее. И то с тюрьмой мы договорились. Духи предпочитали со мной не связываться, а некоторые даже уважали. И только Стела пыталась каждый раз укусить побольнее — видимо, злилась из-за Армана. Правда, почему, я так и не понял.

— Есть успехи, господин Лейтон? — поинтересовался первый советник.

— Вы сидели над этим заклинанием сутками, а мне дали меньше часа, — спокойно ответил я. — Как думаете, есть у меня успехи?

— Огрызаетесь? — прищурился Люциан. — Зря.

— Нет, что вы. Уж простите, в Атеррасе, куда вы меня упекли на пожизненный срок, хотя обещали совсем другое, как-то не с кем было тренироваться в красноречии.

— Я спас вам жизнь, мальчишка! — нахмурился маг.

— Вы ее разрушили. — Я все еще говорил спокойно. — А мне не хватило ума понять, что не стоит верить лисам, обещающим любые сладости.

— Господин Лейтон!

Я замолчал. Не хочет слышать правду, и не надо. Нам не о чем разговаривать, на самом-то деле. А сюда я пришел ради Розалин и племянника. Девочку было жаль. Ей и так не повезло — угораздило влюбиться в Армана, а тут еще и Люциан, судя по всему, ее папаша.

Сейчас чувствовалось некое родство магии. Вот только не пойму: Люциан темный, Рози серая. Как такое возможно? Они должны совпадать. А чтобы кто-то менял цвет магии, не слышал. Хотя…