Антим. Кодекс ордена - Андрей Емелин

Туман двинулся на нее, и девушка замычала от страха. Словно почуяв это, пауки забегали быстрее, стараясь подползти ближе к жертве. Наконец, ледяная серость коснулась Лани и рывком окутала ее с ног до головы, а в следующее мгновенье восьмилапые твари забегали по телу молодой волшебницы, принялись жалить и кусать ее, выгрызая целые куски плоти. Девушка застонала еще громче, беспомощно принимая кару, чувствуя, как пауки пытаются заползти в ее раны, как яд растекается по венам. Она уже потеряла счет времени этой муки, но могла лишь протяжно стонать и слышать, как рядом тихо посмеивается Лаурф.

— Паук уже близко. Пламенная гусеница… что она там сделает? А, сгниет в его лапах или сожрет кокон, призвав какую-то пустоту, но человек из стали и льда… отставить льда, снега, чертова снега, сделает гусеницу бабочкой, если найдет ее в почерневшем городе, — Иован бежал сквозь холодный заснеженный лес, непрерывно повторяя слова пророчества. — Почему же, сука, мне?! Почему ты явилось именно мне, а не шаману в глубоком тылу, демоны тебя побери?

Мужчина перепрыгнул через корягу и обернулся. Погони видно не было, но это еще ничего не значило, ведь паре конных магов не составит особого труда выследить беглеца и запросто нагнать его.

Он решил двигаться в тыл войскам Рейха, а затем сделать широкий крюк к своим, иначе рисковал наткнуться на возвращавшуюся в лагерь армию врага. Солнце стояло уже высоко в небе, однако Иован решил, что будет продолжать движение до самого вечера, и так бы он и делал, но холод становился все невыносимее. Он понял, что еще немного, и ноги вконец одеревенеют, некроз живых тканей в них станет необратимым, а значит пора было доставать подшив.

Впереди замаячил небольшой овражек, Иован аккуратно спустился в него, опираясь на палку, которую он прихватил с собой из лагеря. Это был тот самый сук, что преграждал ему выход из клетки, но теперь деревяшке предстояло искупить свою вину перед бойцом, помогая ему в пути.

Мужчина задрал полушубок вместе с рубашкой и нащупал на животе небольшой рубец с торчащим из него кончиком тонкой нити. Набрав побольше воздуха в грудь и крепко-накрепко стиснув зубы, Иован обмотал вокруг пальца нить, а затем с силой дернул за нее, распарывая шов. Брызнула кровь и на белый снег, вместе с алыми каплями упали три маленьких флакончика с зельями.

Морщась от резкой боли, воин подобрал закрытый белой крышкой, с трудом откупорил ее и выпил содержимое. Согревайка должна была сработать быстро, в течение пары минут.

Второй флакончик, хранил в себе панациновую мазь. Ей Иован обработал рану и оторвав от рубашки рукав, перевязался. К счастью, мази могло хватить еще на одно-два применения, а потому он спрятал ее в карман. Последний флакончик, с черной крышкой, мужчина решил и вовсе пока не расходовать. Мертвая настойка на несколько минут полностью блокировала все болевые рецепторы бойца, оставляя разум чистым и ясным и не снижая скорость реакции, к сожалению, потом наступал жесткий эффект последствий, который мог вызвать сильную горячку и даже временную слепоту.

Пользуясь передышкой, Иован восстанавливал дыхание и разминался перед следующим броском, размышляя о дальнейших действиях. Если завернуть направо, то он мог выйти к Ледяному морю и продолжить вскоре путь по побережью, чтобы в итоге добраться до города Онег. Это было рискованно, зато уменьшало шанс того, что, прорываясь обратно к своим, он на время заблудится и начнет слишком сильно петлять. Второй вариант — идти через лес, на первый взгляд казался безопаснее и все же, воин знал, что Рейх наступает очень широким фронтом не давая обступать себя и прорываться в тыл, так как это очень любили делать ассийские диверсанты, уничтожая десятком другим зарядов гремучей смеси обозы с провизией врага. Стало быть, в лесу окажется немало колдунов, внимательно осматривающих окрестности с помощью магии и потому Иован решил воспользоваться первым вариантом.

Он поднялся и продолжил путь, с каждой секундой ощущая как тело приятно разогревается, вновь обретая чувствительность. У согревайки имелся недостаток — чтобы ее действие прошло для организма относительно безвредно нужно было много есть в процессе ее эффекта, а после него как можно больше пить. Увы, если с последним в заснеженном лесу особенных проблем не было, то решить вопрос пищи в движении почти не представлялось возможным.

Кедровые шишки смогли составить основной рацион Иована в течение дня и, хотя в большинстве из них почти не имелось орехов, это было лучше, чем ничего. Пару раз он так же замечал древесные грибы, однако есть их сырыми не решился.

Когда солнце уже начало клониться к закату мужчине стало казаться, что он уже никогда в жизни не забудет слова пророчества, так как повторил их уже несколько тысяч раз.

Найдя небольшой овражек и несколько елей, растущих неподалеку, Иован стал готовиться к ночевке. Колючие ветки послужили хорошим настом для шалаша, из них же, но тех, что покрупнее, он соорудил укрытие. В центре наста мужчина сделал широкое углубление, а затем отправился на поиски хорошего трута. Жечь собственную одежду не хотелось и вскоре, на старом высоком пне обнаружился достаточно сухой мох, который мог помочь при розжиге костра.

Вернувшись в шалаш, Иован стал добывать огонь трением, и добиться результата удалось лишь ближе к ночи, когда показались первые звезды и мировые кольца.

— Интересно, кто эта гусеница, — прошептал Иован, согревая у костра руки. — И кто такой этот человек из снега и стали. Лестно, конечно, если это обо мне. Хотя из какой я, к демонам, стали… Так, из дерева может быть, особенно головой. Рискнуть бы да придушить кого из рейховцев — паек, одежда, палатка. Нет, поторопился.

Он вздохнул и подложил в огонь немного дров. Конечно, под действием согревайки его тело могло бы перенесли даже ночь на голом снегу, однако зелья — это не магия, они берут силу не из потусторонних миров, а из тела, стало быть, чем больше этой силы отдаешь сейчас, тем хуже станет потом.

Вскоре Иован задремал и ночь пролетела для него, словно один короткий миг.

— Молот упал на цветок, чтобы поглотить звезды… — начал повторять он слова пророчества, едва сквозь еловые ветви забрезжил свет.

Утренний лес благоухал морозной свежестью, а ясное небо над кронами деревьев обещало безоблачный день.

Иован определил направление по солнцу и двинулся дальше, завернув к Ледяному морю. Действие согревайки еще продолжалось, и мужчина то и дело зачерпывал рукой пригоршню снега, отправляя ее себе в рот. Глотать его в таком виде не стоило, чтобы не поранить горло, а потому он подолгу рассасывал леденеющие комья, чувствуя, как немеют и тут же восстанавливают чувствительность десны.

Через пару часов пути Иован заметил впереди странный силуэт возле сосны. Затаившись, он некоторое время вглядывался, пока ни понял, что видит перед собой убитого человека. Воин подошел ближе и рассмотрел труп внимательнее. Им оказалось тело бородатого старика, с длинных волос которого свисали черные и белые тряпичные ленточки, что выдавало в нем шамана. Теплая меховая одежда была почти не тронута, разве что в районе груди виднелось несколько покрывшихся инеем бурых пятен. По всему выходило, что труп пролежал здесь от силы день или два, не больше. Так как уже успел окоченеть, но еще не стал пищей для волков, которых, в этих лесах водилось не мало.