Антим. Кодекс ордена - Андрей Емелин

— Штаттика. И что? Имелось в виду, что в мире установился какой-никакой порядок, маги начали работать на государство, а эти сраные антимы стали не нужны.

— А вот и не совсем так. Видишь ли, слово Штаат, на рейхском, означает государство. Не государства, а именно государство, одно, то есть.

— Это просто игра слов, но даже если и так, и кайзер заранее планировал захватить весь мир, какая разница? Кому от этого лучше? — несогласно воскликнул маг Ингроха.

— Да всем! Как ты не понимаешь? Вот всю свою историю человечество ведет войны. Верно? А если будет одно государство, то войны станут не нужны. Не нужны войны, значит не нужны и армии, без них все ресурсы будут распределены между мирными людьми. Ассийцы и южные страны просто дураки и мешают свершиться всеобщему благу и процветанию.

— Ага. Расскажи это тем, кому придется добывать те самые ресурсы. Нам-то хорошо, всех жителей Ланкарии признали штутцами, почти равными чистокровным, а что насчет футтов? Я слышал какие жуткие вещи творят с ними просто ради потехи.

— Ну, а ты как хотел? — удивился маг Плирмаха. — Всегда будут те, кто выше и те, кто ниже, так уж устроены люди, тут ничего не поделаешь. Рейх просто принесет в это разделение порядок. Да и что там люди! Даже у демонов есть своя иерархия! Вот взять, к примеру…

— Ну вот только не начинай, — прервал собеседника маг Ингроха. — Это идиотский разговор учеников, на тему чей демон сильнее. Нам с тобой не пристало такое обсуждать, ясно же, что в бою все решают скорость, хитрость и умение, — он помолчал немного, а затем ехидно добавил. — К тому же мы отлично знаем, что подготовка ритуала для договора с Ингрохом обходится в два раза дороже, чем у Плирмаха, а это что-то да значит.

— Зато в нем не используется как ингредиент собачье говно! — парировал первый маг и у них началась очередная дружеская перебранка, надоевшая девушке не меньше пейзажа за окном.

Спустя пару дней, ранним утром, когда Лани только-только открыла глаза, ощутив на лице луч солнца, она поняла, что экипаж снова движется и они уже въезжают в Люви. Девушка тут же прильнула к окну, с интересом рассматривая аккуратные приземистые домики из камня, почти по каждому из которых вился дикий виноград, поднимавшийся до самой крыши.

Несмотря на рассветные часы, откуда-то уже доносился перестук молотков, а в воздухе приятно пахло свежей сдобой.

Лани тут же вспомнила, как ей нравилось ездить с братом в город за покупками. Кристоф не любил доверять это слугам и не упускал ни единого повода выбраться из дома. Покупки, впрочем, никогда не занимали много времени, в отличие от посещения братом своих друзей, а позже и таверн, с самым разным комплексом услуг. Лани понимала, что сперва казалась Кристофу обузой, когда он и сам был юн, но позже его друзья уже настаивали, чтобы тот приходил на все их встречи исключительно с сестрой. Девушке нравилось быть в центре внимания, принимать ухаживания и знать, что рядом с Кристофом она всегда в безопасности. Порой ей и самой хотелось, чтобы милые взгляды и двусмысленные фразочки с кем-то одним переросли в нечто большее, однако понимала, что в таком случае быстро лишится столь ценного ей внимания остальных, а потому всегда себя останавливала.

Чем старше она становилась, тем больше появлялось и внимания. И все же ей никогда не хватало двух людей, казавшихся девушке самыми важными. Отец или надолго пропадал в торговых миссиях, или торчал на пристани, проверяя работу корабелов. Что до их общения в доме, то оно чаще сводилось к своеобразной отчетности о том, что Лани успела изучить и сделать за время его отсутствия. Мама, так же предпочитала детям посещение подруг и музыкальных вечеров, а потому самым близким, помимо брата, для девушки оставался их старший слуга Витор.

Она тяжело вздохнула и решила, что, как только представится возможность, сразу же напишет домой и узнает, как у всех дела, а еще обязательно выяснит через куратора о брате, ведь его судьба оставалась пока неясной. Раз у мастера Лаурфа были такие связи, что по словам сержанта храмовника, он просил за нее у самих архимага и епископа, то ему наверняка не составит труда собрать нужные сведения.

Среди домов промелькнуло яркое восходящее солнце, Лани зажмурилась и улыбнулась, не спеша открывать глаза. Все наконец-то налаживалось и обретало долгожданный размеренный порядок. Хоть она уже и тосковала по Эшу, и даже немного по Райлю, но храмовник заверил ее, что с антимом все будет в порядке и его ждет не холодный каземат, а жизнь при монастыре. Стало быть, Эш останется в безопасности и, когда обучение Лани подойдет к концу, то она первым же делом проведает его, чтобы рассказать о своих успехах.

Экипаж, скрипнув колесами, остановился на холме у окраины города. Снаружи послышалась какая-то суета, зазвучали голоса боевых магов, и девушка вышла на улицу.

Перед ней предстало огромное поместье — высокий кованый забор с острыми пиками покрывали вьюны, распускавшиеся маленькими белыми цветками, а за широким садом виднелся огромный дом с белоснежными колоннами. Лани изумленно рассматривала фасад здания, насколько это позволяли сделать деревья. Дом был очень похож на ее родной, тот что остался на севере в Брунвее, разве что превосходил его шириной почти в три раза.

— Мзель Лани де Круен? — пробормотал рядом мужчина в кожаном доспехе поверх черной стеганки.

— Круайен, — поправила его девушка и улыбнулась, чтобы не выглядеть не вежливой.

— Да, да. Следуйте за мной, — мужчина развернулся и пошел в сторону ворот, придерживая рукой меч на поясе.

— Постойте, я бы хотела сперва побеседовать с мастером Лаурфом, — сказала девушка и заозиралась, не находя среди людей, выбирающихся из экипажей, своего наставника.

Мужчина остановился и недовольно буркнул:

— Поговорите, когда это желание станет взаимным, — а затем махнул рукой, призывая следовать за собой.

Лани огорченно вздохнула и подчинилась.

Воин не стал называть ей собственного имени, зато провел в дом и показал комнату, в которой девушке предстояло жить во время обучения. Это оказалась роскошная спальня с большой кроватью, резным лакированным столом из черного дерева и изящным позолоченным будуаром. Все, включая стены и потолок, было выполнено в бордовых тонах и украшено витиеватыми узорами с темной позолотой.

В комнате, помимо входной, имелось еще две двери, одна вела в гардеробную, где, к удивлению девушки, уже находилось множество изящных дорогих нарядов, а вторая в отдельную душевую комнату. Лани остановилась как вкопанная, глядя на ванную из гладкого белоснежного камня, к которой тянулись бронзовые трубы для подачи воды. Одну стену комнаты полностью занимало зеркало, а на полу возле него стояло множество подсвечников с уже зажженными свечами. Все это казалось похожим на сказку, ведь такой роскоши она не видела еще нигде.

Внезапно к ней постучались, но Лани не успела ответить, потому как в спальню вошла высокая темноволосая женщина около сорока лет. На ней было черное платье в пол и серебряная цепочка, повязанная, словно нить на запястье.