Грязные улицы Небес - Тэд Уильямс

Гарсия даже покраснел от праведного негодования.

— Мне просто хотелось узнать, чем он занимается.

Я поморщился и прикусил губу. Если африканец действительно был другом Уолкера, он, конечно же, расстроился. Если же он чувствовал какую-то вину… то теперь старик понял, что находится под подозрением.

— Помолчите, пожалуйста! И отвечайте на мои вопросы. Мисс Уолкер, секунду назад вы сказали: «Не в этот раз». Вы имеете в виду, что африканский джентльмен уже давал вам свою визитку? Во время прошлых посещений? Я правильно вас понял?

— Ну, да. Все верно.

Я старался держать себя в руках.

— Она сохранилась у вас? Вы можете найти ее?

— Наверное, она в ящике для барахла. Там, где валяются резинки от газет и бесполезный хлам, который нужно выбросить.

Она блаженно улыбнулась, наслаждалась особенностями их домашнего уклада. Я ответил ей натянутой ухмылкой.

— Мисс Уолкер, вы не могли бы сходить и посмотреть, осталась ли она в том ящике?

Если африканец подчищал концы, он вряд ли оставил такую важную улику, как визитная карточка. Хотя, возможно, он приезжал лишь за буклетом. Я так понял, что это был его последний визит.

— Интервью с другом вашего дедушки придало бы статье дополнительный импульс.

Через две минуты после громких шорохов и ругательств Поузи вернулась в гостиную, триумфально помахивая белым картонным прямоугольником.

— Нашла!

Потянувшись к визитке, я постарался умерить свой пыл. Джи-Мэн наблюдал за мной с видом героя, которому хотелось внимания. Было видно, что он скоро начнет создавать неприятности. Визитка выглядела простенько: несколько строк аккуратным черным шрифтом, который я видел на корешке буклета.

Преподобный доктор Мозес Хабари

Общество волхвов

4442 Ист-Чарльстон-роуд, секция «Д», Сан-Джудас, CA 94043

Кроме прочего, здесь был указан телефон, по которому я тут же позвонил. Естественно, он давно уже не использовался.

— Когда ваш гость уехал?

— Около получаса назад, — ответил Гарсия. — Ты отправишься за ним в погоню? Может быть, возьмешь меня с собой?

Мне не терпелось рассказать ему о своих искренних чувствах. Но затем я решил, что, возможно, в будущем они с Поузи еще пригодятся в дальнейшем расследовании.

— Нет, я прошу тебя остаться с мисс Уолкер. На тот случай, если он вернется сюда. И если он действительно приедет, пожалуйста, не предпринимай ничего странного.

Я строго нахмурил брови.

— Просто позвони мне. Понял? Только чтобы он не видел.

— Все будет под контролем, мистер Доллар.

Еще немного, и Гарсия отсалютовал бы, как солдат. Пару дней назад он размахивал перед моим лицом пистолетом, а теперь был готов бежать за мной, словно глупый утенок. Иногда мне кажется, что я магнит для идиотов.

Через несколько минут мой «Матадор» вновь мчался по Набережной — на этот раз к Южному порту. Я хорошо знал Ист-Чарльстон-роуд. Она находилась неподалеку от того места, где обитал Сэм — в жилищном товариществе, которое дважды пережило кризис плохих лет (сначала в семидесятые годы, когда местная индустрия грузоперевозок дрогнула под ударом конкурентов на другой стороне залива, и затем еще через два десятилетия, после внезапного закрытия Берегового парка развлечений). От былого величия остались лишь маленькие бизнес-центры, склады промышленных и продуктовых товаров, а также несколько многоквартирных зданий и универсамов, работавших на небольшую популяцию района — на пенсионеров, бывших портовых грузчиков, людей подозрительных профессий и одного ворчливого ангела.

Подъезжая к бухте по Чарльстон-роуд, я увидел справа от себя останки Берегового парка. На фоне неба маячил скелет «Вихревого пути». Огромная ажурная дуга американских горок, словно паутина, проходила через серп прибывавшей луны. Люди часто пытались превратить этот маленький рукотворный остров в динамо-машину местной экономики. Они предлагали новые проекты: отели, офисные здания, поля для гольфа посреди залива. Но все закончилось ничем, и брошенный парк развлечений продолжал ржаветь и ветшать. В наши дни он в основном использовался для съемок малобюджетных фильмов про зомби и апокалипсис.

Здание по адресу 4442 Ист-Чарльстон вполне оправдало мои ожидания. Это был одноэтажный комплекс складских помещений для небольших оптовиков и розничных продавцов — аналог «Острова неудачных игрушек». Как я и предполагал, секция «Д» оказалась закрытой. Жаль, что мне не хватило ума прихватить с собой отмычки. В данный момент они находились в одной из коробок, которые я вывез из своей квартиры. В любом случае мне хотелось выяснить, кто арендовал таинственную секцию, поэтому я на всякий случай громко постучал в дверь.

Общество волхвов ответило мне молчанием. К счастью, из соседнего помещения вышел парень с многодневной щетиной. Он спросил, кого я разыскиваю. Мне почему-то подумалось, что мужчина, разругавшись с женой, перебрался жить в свой офис (так оно и оказалось). Парень занимался шлифовкой металлических поверхностей и специализировался в заточке экзотических индустриальных лезвий. Он охотно вступил в беседу (слишком охотно) и уже через минуту рассказал мне, что никогда не видел арендаторов секции «Д» и не имел понятия, чем они занимались. Иногда ему казалось, что эти помещения вообще пустовали. Я потратил около десяти минут, завершая наш разговор. Мне даже пришлось восторгаться его оборудованием и пару раз отказываться от предложенного пива.

Возвращаясь через весь город в мотель, я прокручивал в уме вновь полученные сведения. Связь африканца с Обществом волхвов подтвердилась. Я знал его имя или, по крайней мере, псевдоним. Судя по тому, как этот тип заметал свои следы в доме Уолкера, он уже чувствовал, что я сел ему на хвост. Шлифовщик в секции «С» пообещал мне выяснить фамилию владельца одноэтажного комплекса складов на Чарльстон-роуд. Мы договорились о встрече на завтрашний день. Я надеялся, что количество смертей не превысит обычные нормы и у меня останется свободное время. Стоило мне подумать о работе, как тут же зазвонил телефон. Бобби Доллара вызывали в многоквартирный дом в Испанском квартале к клиенту, погибшему от сердечного приступа.

Оказалось, что покойный мужчина был патриархом большой семьи, приехавшей из Гондураса. С годами он превратился в старого ублюдка, чьи мерзкие проступки не позволили мне представить его продуктом своей эпохи и культуры. На самом деле он никого не убивал и не насиловал, но биография старика изобиловала таким дерьмом, что я с радостью согласился направить его в Чистилище. У меня не было надежды, что тысячелетний срок пойдет ему на пользу. Он даже не всплакнул, когда смотрел на неподвижно стоявших родственников. Судья почти не скрывал раздражения — мой клиент постоянно жаловался, что не заслуживал подобной участи. Исчезая в потоке света, который уносил его с собой, он все еще кричал о дискриминации и несправедливом наказании.