Повенчанная тьмой - Валерия Чернованова

Опомниться не успела, как позади раздался громкий топот. Кристиан слетел по лестнице метеором и вырвал странную записку у меня из рук, после чего впился в нее взглядом, и... мне захотелось куда-нибудь спрятаться. Очень уж страшным стало выражение его лица.

— Что там написано? — спросила тихо, когда Эчед сквозь зубы выругался.

— Ксавер заявил на тебя свои права, — слова ведьмака напоминали звериное рычание.

— А?

Это было единственное, на что меня хватило. А еще на мысленное восклицание: «Вот что за чепуха?!». После которого пришло осознание: теперь я точно попала.

Попала по-крупному и по-настоящему.

Цецилия металась по кабинету, не способная оставаться на месте. Давно она не испытывала такого гнева! Даже вчера, в присутствии Габора, жадно пожиравшего Кальман взглядом, она оставалась бесстрастной. И даже в какой-то степени торжествовала. Если Батори еще и не понял, то скоро поймет, что из себя представляет эта девушка. А когда выяснится, что Эрика теперь принадлежит Эчедам, — это станет первым шагом к возмездию.

Но все карты вдруг неожиданно спутал Ксавер.

— Наглый, самоуверенный мальчишка! — запнувшись на миг, вскричала Цецилия.

Йоланда, последние несколько минут наблюдавшая за метаниями своей воспитанницы, укоризненно покачала головой:

— Ну и чего ты добилась? Эрика продолжает шарахаться от Кристиана, а значит, твой план, дорогая, провалился.

Не то чтобы Йолику устраивал такой расклад, но задумка Цецилии с тайной женитьбой ей не нравилась с самого начала. Возможно, случай с Ксавером откроет ей глаза на то, что она совершает: играет чужими судьбами, как если бы Эрика и Кристиан были куклами. Да и на Этеле с Ясмин ее интриги тоже оставят свой след.

Йолика боялась, что в результате на «поле боя» останется слишком много жертв.

А теперь вот еще и Ксавер со своими притязаниями.

— Ничего еще не провалилось! — раздраженно отмахнулась Цецилия. — Я знаю своего сына, а Эрика вообще как раскрытая книга. Они влюблены, но продолжают сохранять дистанцию. Почему — непонятно.

— Как она, кстати? — глотнув вина, спросила гадалка.

— В шоке. И, кажется, до конца не понимает серьезность всего происходящего.

— Ну еще бы, — усмехнулась Йоланда. — Она выросла в нормальном мире, и для нее наши порядки кажутся варварскими.

— Эрика так и сказала. — Цецилия со вздохом опустилась в кресло. Коснулась бокала, но тут же отдернула руку: во рту и так горчило от беспокойства и гнева, и по-хорошему, ей следовало сейчас глотать успокаивающие настойки, а не опустошать бутылку бароло.

Мерзавец не погнушался прибегнуть к коварству: обманом заставил Эрику подписать договор, в котором она признавала его права на нее. Древний колдовской обычай, за минувшие века поломавший столько жизней. В последние десятилетия о нем забыли, и вот Ксавер, не успев даже толком познакомиться с новоиспеченной ведьмой, решил сделать ее своей.

Немыслимо!

— Думаешь, он действовал по указке Габора? Или сумел распознать, какой в ней дар?

Цецилия нервно передернула плечами:

— Вполне возможно, и то, и другое. Одним демонам известно, какими силами обладает Ксавер и на что он способен.

— И что ты будешь делать? — нахмурилась Йолика.

Колдунья чуть слышно усмехнулась:

— Я — пока ничего. А вот Этеле это так не оставит. Не позволит истории Леоны повториться.

— Вот только он против Ксавера и пяти минут не выстоит, — с тревогой проговорила гадалка и неуверенно предположила: — Может, лучше как-то подтолкнуть Эрику к Кристиану?

Цецилия покачала головой:

— Этот шаг они должны сделать самостоятельно и добровольно. Иначе обряд не будет иметь силы.

— Плохо, — прошептала ведунья и тихо закончила: — А дальше будет еще хуже.

С завтраком я пролетела. Впрочем, как и все семейство Эчедов. Они попросту о нем забыли, переполошенные дурацкой запиской. Черт его знает, на каком языке она была написана и что в ней вообще было, но Цецилия с Крисом все прекрасно поняли.

И даже мне попытались объяснить, но я предпочла уйти в несознанку. Потому что проснуться в один непрекрасный день и ни с того ни с сего оказаться невестой незнакомого колдуна, с которым по глупости станцевала один злосчастный танец — для сюрреалистической сказки самое то. А вот для реальной жизни явный перебор.

— Я убью эту сволочь! — бушевал Этеле, примчавшийся сразу после того, как ему написал Эчед.

— Этеле, успокойся. Я сейчас просто отправлю ему ответную записку и скажу, что мне, конечно, очень приятно и все такое, но замуж я пока что не собираюсь.

Ведьмаки переглянулись.

— Может, кто-то знает номер его телефона? Я бы ему сообщением свой ответ скинула, — добавила шепотом, потому что теперь они дружно пялились на меня. Так, словно это я тут сбежала из психушки (а не всякие там Ксаверы) и несу совершенный бред.

— От тебя, Эрика, уже ничего не зависит. Ты дала согласие, — мрачно выцедил Кристиан.

— Я просто вскрыла конверт!

— Он обманул тебя — да. Но по ведьмовским законам ты признала его своей парой, — прошептал Батори.

— И своим господином, — ядовито добавил Кристиан.

— А ничего, что на дворе двадцать первый век?!

— Пятнадцатый, двадцать первый — для нас законы остаются неизменными, — глухо произнес Этеле.

— Офигеть!

Кристиан поморщился, а его приятель сжал руки в кулаки с такой силой, что на пальцах побелели костяшки.

— Давайте я позвоню бабушке...

— Хорошая идея! — вдруг оживился Кристиан. Но нет, это была всего лишь очередная насмешка. — Тогда свадьба точно не состоится. Тереза просто убьет тебя раньше.

И почему сразу меня? Можно подумать, я тут по доброй воле собираюсь сгонять замуж за одного оборзевшего колдуна.

— Не будет никакой свадьбы, — процедил Этеле, поднимаясь. — Хочет Ксавер заявить на тебя права — придется ему сначала сразиться со мной.

Ой.

Этеле был настроен воинственно и решительно, а я поняла, что о чем-то подобном уже слышала. От Даниэля. И даже действующие лица в той и этой истории были одни и те же. Разве что место Леоны заняла я, горе-ведьма. И если вспомнить, что стало с той девушкой.

Вот не хочу я замуж за Ксавера!

Маргитта была недовольна таким раскладом, но ничего не поделаешь, приходилось подстраиваться под обстоятельства: подслушивать под дверями дядиного кабинета уже вошло у нее в привычку. Просто лишь потому, что дядя не считал необходимым делиться с племянницей своими секретами.

А ведь раньше было иначе.