Чернь и золото - Адриан Чайковски

— Просто свяжите руки, она далеко не улетит. Мастер Коммерц… мы, разумеется, вознаградим вас за помощь.

— Продаешь родную кровь за деньги этого человека? — вскипела Чи.

— За контракты с ним, — внес поправку Элиас.

— Они же захватчики! Они придут сюда и все у тебя отнимут!

— Ты, видимо, не слышала о такой мелочи, как Железный Пакт. Империя не собирается к нам вторгаться, а Геллерон приносит гораздо больше пользы в качестве вольного города. Мы ведем дела со всеми, будь то государство, купец или полководец, но лучших заказчиков, чем соотечественники капитана Тальрика, у нас еще не было.

— Будет чем утешиться, когда они возьмут ваш город с помощью вашего же оружия!

— Ну, довольно, — негромко, но очень веско произнес Тальрик. — Не вынуждайте меня затыкать вам рот, госпожа Вершитель.

Сальме скрутили руки за спиной, лишив его всякой возможности раскрыть крылья. «Держись», — говорил его взгляд.

— Увести, — приказал Тальрик. — Вечером отправляемся на восток.

Солдаты выволокли Сальму и Чи из столовой, пресекая все попытки сопротивления.

— Я рад, что с этим покончено, — вздохнул Элиас, оглядывая разоренную комнату.

— Ущерб мы, разумеется, возместим. И знаете что? Я, пожалуй, оставлю здесь с полдюжины человек.

— Н-не думаю, что это необходимо. — У Элиаса, судя по виду, впервые зародились какие-то подозрения.

— Право же, мастер Коммерц, — саркастически усмехнулся Тальрик. — Уж не думаете ли вы, что я занимаю Геллерон дом за домом, начиная с вашего? Не забывайте, что Стенвольд Вершитель уже в Геллероне и непременно явится к вам. У него настоящий талант вынюхивать информацию, включая и ту, которую я подсунул ему. Когда он придет, мои люди схватят его, и мы больше не будем вас беспокоить.

Ахей, лежа на сене, закрыл глаза. Он не знал, что произошло, но чувствовал, что это не сулит ничего хорошего.

Девушку-жуканку, Чируэлл, только что вытащили из дома вместе с неизвестным ему стрекозидом. Солдаты в черных с золотом доспехах насмехались над пленником и хвастались, что истребили целую кучу его сородичей.

Ахей попытался вспомнить что-нибудь об этой недавней войне. Войны собственного народа за предшествующее революции тысячелетие он знал назубок, однако новую историю в Торне не слишком жаловали. «Мы продолжаем вести старые битвы», — подумал он.

У него есть кинжал, но он ранен и не знает, сможет ли улететь. Все остальное пропало во время ночного боя: лук Ахей выронил, когда в него угодил арбалетный болт, колчан бросил сам, убегая. Убежище оказалось не слишком надежным, но от жуканов-солдат он все-таки скрылся и намеревался продолжать в том же духе. Даже если кто-то из них видит в темноте не хуже, чем номы, его они точно не разглядят.

В щель между досками ему было видно, как упавшего стрекозида грубо поставили на ноги.

Номы посредством разведки и ясновидения все же следили немного за Стрекозиной войной. В восточных болотах зародилось какое-то новое племя, до которого Торну не было дела — номы продолжали вести собственные сражения, проигранные много веков назад…

Вылететь бы из этой конюшни и уплатить свой тягостный долг. Номы в отличие от мантидов не подчиняются рабски кодексу чести; они могут нарушить слово и пропустить оскорбление мимо ушей, если обстоятельства того требуют — но это всегда сознательный выбор. Сейчас Ахей определенно выбрал бы действие, если бы не одолевшая его слабость.

«Она всего лишь жуканка», — сказал он себе, но это не помогло. Стремление спасти ее, доказав тем самым, что не одни жуканы способны творить добро, почему-то только усилилось. Речь в конце концов шла о репутации его расы.

Часть полосатых солдат вернулась в дом, повинуясь приказу старшего, остальные куда-то ушли.

Предположим, он вмешается — дальше что?

Ахей достал из кисета гадальные кости. Он прибегал к ним часто, особенно когда был отрезан от других номов, но его решение зависело не только от них — они просто подсказывали, чего нужно остерегаться.

Став на одно колено, он бросил кости на пол, примечая, который символ куда упал, которые легли кучно, которые врозь. Расклад вышел плохой, по Ахей, не в пример многим своим товарищам, не стал пытать судьбу во второй раз. Кости говорили, что помочь пленникам ему не удастся. Если бы он уже решился, это бы не остановило его, но кости лишь подтвердили его сомнения.

«Удачи тебе, жуканочка, — я ничего не могу сделать». Кости рисовали картину будущего — быть может, она все-таки сумеет бежать, спасшись от участи многих пленниц. Только этим Ахей и успокаивал свою совесть.

Не попытаться ли еще раз, когда стемнеет? Девушка-то ему помогла. Или попросту улететь домой, выбросив Чируэлл Вершитель из головы? Менторы в Торне, бесспорно, сочтут смешными его терзания. Пятьсот лет назад власть номов на Нижних Землях пала под ударами нового оружия, которое создали их рабы. С тех пор их войны стали чисто идеологическими.

Мимо то и дело проходили дозором жуканы, но в конюшню они не заглядывали. Впрочем, сила уже вернулась к Ахею, и они все равно не заметили бы его.

Солнце понемногу закатывалось за горы. Ахей потянулся, пробуя швы. Пожалуй, он сможет преодолеть часть пути и спрятаться где-нибудь подальше от рудника. Он выбрался наружу, как только стало смеркаться, и застыл, увидев жукана, идущего через двор к дому.

Большой, грузный, одетый в жесткую кожу, как многие машинопоклонники этой расы, жукан устало постучал в дверь. Ахей затаился. Взгляд жукана блуждал по двору, но искал он не Ахея, а кого-то другого.

— Что господину угодно? — пропищал слуга, открыв дверь.

— Дома ли Элиас Коммерц? Мне нужно поговорить с ним.

— Сейчас спрошу, сударь. Вы с рудника?

— Нет. Скажи ему, что пришел Стенвольд Вершитель.

Слуга, очевидно уже слышавший это имя, попятился.

— Пойду доложу.

Дверь закрылась, и Стенвольд снова стал озираться. Ахей чувствовал, что ему сильно не по себе. Что-то пошло не так, как он ожидал.

Стенвольд? Постой-ка… Ну конечно. Так зовут дядю Чи, которого вылечил кто-то из номов. И фамилия у них одинаковая, Вершитель, если он верно ее запомнил… если жукан не Вершитель, то какой-нибудь Созидатель или Коммерц.

Обстоятельства изменились. Улететь прямо сейчас не получится. Ахей шагнул вперед в тот самый миг, когда дверь отворилась снова… но кто-то схватил его сзади за шиворот и приставил клинок к подбородку.

Квартал, как и предупреждал Синон, был весьма подозрительный. Таниса, чувствуя, что за ней постоянно следят, не отнимала руку от шпаги.

Когда она замедлила шаг, держа на виду монетку, к ней подбежал мушид лет двенадцати. Мальчишка, подражая Танисе, держался за нож у себя на поясе и смотрел дерзко.