Душа - Татьяна Брукс

— Мда-а-а. Чтобы спасти кошку, ты готова разбудить среди ночи, а для себя…

— Но она же умирала! — возмутилась Надя. — Вы что, разве не понимаете? Умирала… А я… я себе потихоньку… занимаюсь…

— Ты умница, — заступилась за Надю Татьяна. — А вы, доктор, не кричите на девушку… Послушайте, утро уже. Давайте чайку выпьём?

Таня поставила на плиту чайник, а Надя, сидя на полу, гладила Виолу и котят. Константин выписывал Наде рецепты на витамины и лекарства, улучшающие кровообращение.

— Тебя бы надо к нам на две-три недельки, но ты, я так понимаю, не можешь?

— Нет, не могу. У меня теперь Виола с котятами.

— Ну, тогда пусть тебе здесь поколят. Я договорюсь с Игорем Васильевичем.

— Да не надо договариваться. Он добрый человек и меня любит. Разрешит.

— Надя, а можно мы заберём котика, когда он подрастёт? — вдруг спросила Таня.

Костя с укоризной посмотрел на жену, но ничего не сказал.

— Конечно! — обрадовалась девушка. — А Клёпу я себе оставлю.

— Клёпу?

— Клеопатру. Девочку. И Виолу. Чтобы семья была: мама и доця.

— А мальчика ты уже как-то назвала?

— Фэншуй.

— Фэншуй? Почему?

— Ну, я подумала, чёрного и белого у него примерно одинаково. Ну, как свет и тьма, зло и добро, инь и ян… Фэншуй — баланс и гармония…

— Здорово. Где ты всему этому научилась?

— В книжках. Здесь знаете какая библиотека!

Выполняя предписания доктора Коваленко, Надя принимала все лекарства и витамины. Через две недели она пришла на уколы в медпункт санатория на костылях. Еще через две — опираясь на две палки. Потом — на одну. Через три месяца — без оных.

Главврач Игорь Васильевич восхищался героизмом девушки. Всячески поощрял её и при любой возможности выписывал ей премии за «отлично сделанную работу», покупал Надины картины для санатория, для себя и в подарок друзьям. Она поверила в себя, и вера эта сотворила чудо. А может, не вера? Может, всё могло произойти само собой? Может, всё восстановилось совсем по другой причине? Просто пришло время, всё зажило — и вот вам, нате, бегайте. Никто не знает этого. Надя трудилась. Трудилась отчаянно, стиснув зубы, обливаясь потом, иногда — слезами. Невзирая на боль, разочарование, усталость.

И пришло время, когда она, превозмогая страх и все ещё неприятное ощущение онемения в ногах, дошла до санатория, медленно вошла в медпункт и опустилась на кушетку. И никто не заметил, что не было коляски, костылей и даже палка, которую она взяла с собой просто на всякий случай, стояла в углу манипуляционной. Но девушке и не надо было, чтобы кто-то заметил это. Она гордилась собой. Она была счастлива. Счастлива сама по себе.

С каждым днем Надя крепла, оживала и расцветала. С каждым днём в ней росла уверенность в том, что она всё делает правильно, всё у неё получится. Она была уверена, что самое страшное, что может произойти в её жизни, уже позади. Наивная.

Сначала она, правда, переживала, что Виола уйдёт жить на старое место и уведёт с собой котят, ведь говорят, что кошки привыкают к месту. Но Виола уходить не собиралась. Более того, кошка всячески показывала Наде, что отныне без неё ни на шаг. И котят учила любить хозяйку, не капризничать и ходить в туалет в «правильное» место.

Через три месяца позвонила Таня.

— Ну что, Надюш, мы можем забрать Фэншуя? Я слышала, что котёнка можно забирать от мамы в три месяца.

— Здравствуйте, Татьяна… простите, не запомнила, как ваше отчество?

— Да не надо отчества. Я ненамного старше тебя. Зови Таней.

— А-а-а… хорошо… приезжайте. А то я думала, вы передумали…

— Ты что! Мы ждем не дождёмся, когда можно будет его забрать!

Забирать Фэншуя Коваленки приехали всей семьёй. Вместе с Константином Николаевичем и Таней за котёнком отправился их восьмилетний сын Сашка. Русые волосы ёжиком. Большие серые глаза светятся счастьем. Надя стояла перед семейством врачей. За ней чинно сидели мама-кошка и два её чада.

— Ой, каки-и-и-е! Фэншуй! Фэншуй! Кс-кс-кс-кс, — позвал котёнка мальчик.

Присев на корточки, он протянул руку. Черно-белый пушистый комочек запрыгал мячиком в направлении мальчика.

— Мама! Смотри! Он пришёл! Сам! — восторженно затараторил ребенок.

— Проходите, пожалуйста.

Надя отступила на шаг, давая возможность пройти в комнату.

— А где твоя коляска? — оглянувшись вокруг и не увидев Надиного средства передвижения, сразу же поинтересовался Константин Николаевич.

— Всё. Нету коляски. Я её пока в санатории в кладовку поставила… Вчера.

— Так ты что, уже совсем без неё обходишься? — Таня с восхищением посмотрела сначала на девушку, потом на мужа.

— Совсем. И без костылей. И без палки.

Застолье, которое устроили тут же в честь приобретения семьёй Коваленко «четвероногого ребёнка» и Надиного выздоровления, было обильным и душевным.

— Разгружай, — приказала Таня, когда все приличия были соблюдены.

Константин Николаевич вытащил из своей поношенной «копейки» картонную коробку.

— Вот, меняю на котёнка.

Он стал вытаскивать из коробки литровые и пол-литровые банки с голубцами, котлетами, салатом оливье, консервированные огурцы и помидоры и большое блюдо, накрытое миской.

— А тут что? Неужели торт? Мой любимый?

— Торт. Твой любимый.

— А откуда вы знаете?

— А мы и не знали. Анна Павловна, узнав каким-то совершенно невероятным образом, что мы собираемся к тебе за котёнком, позвонила и приказала заехать забрать для тебя маленький тортик.

— Интересно все-таки, откуда она узнала?

Таня многозначительно посмотрела на сына и, подмигнув Наде, улыбнулась.

— Вот это маленький тортик? — расхохоталась Надя. — Это же тортище! Да я его и за месяц не съем!

— Не беспокойся, мы тебе поможем. А вон и главный помощник…

— И я, и я помогу тортик есть! — закричал Саша. Он играл с котятами и Виолой и был так увлечён этим занятием, что, казалось, ничего не слышал и не видел. Но взрослые часто недооценивают детей: Саша слышал и понимал всё, о чём говорят родители, просто он был хорошо воспитанный мальчик. — Я знаешь как люблю бабушкин тортик!

Надя умилённо посмотрела на Сашку.

— Ты в какой класс перешёл?

— Во второй, — с гордостью ответил ребёнок.

— Учишься хорошо?

— Норма-ально… Только у нас училка не очень…

— Саша, — укоризненно покачала головой Таня.