Два пути одного сердца - Ива Миленич

– Нет. Вы наши дети, – ответил Эйо ласково, склонив голову набок и глядя мне прямо в глаза: словно гордился и любовался. – Старая Кровь наших Нитей.

– А как её зовут? А познакомиться с ней можно, Эйо? – заныла я, словно ребёнок у киоска с леденцами.

– Покинешь Миры навеки, тогда и познакомлю, если обе захотите, – он дурашливо нахмурился и строго покачал головой. – А сейчас не положено. И имя ты можешь знать только моё. Любой живущий, допущенный до Безмирья, знает только Сущего своей Связи. Тебя, кстати, именно Левис об этом должен был проинструктировать. Как и о том, что никому постороннему ты моё имя говорить не должна. Оба сразу уйдёте за грань – и ты, и любопытный.

– Выходит, у тебя с твоей любимой… разные дети?! – не унималась я, наматывая тем не менее на ус запоздалые инструкции.

– Разные, – подтвердил Эйо. – Совсем. Она садовница юных Древ, а люди давным-давно такого не могут. Её дети – каиры.

Ой, глупая Элис! Ты-то думала, что там пустота и воображаемые картинки, а папа умирает со скуки и пишет пейзажи на реке Уай, можно сказать – по воспоминаниям. А там вот… А там – целый… мир!

– Не Мир. Безмирье. Это гораздо больше, чем любой из Миров.

Моё сердце часто забилось… Вслух говорить такое не хотелось, но я посмотрела в бездонные синие глаза и честно призналась:

«Знаешь, Эйо… если бы не Дрей, я прямо сейчас готова была бы умереть, чтобы просто познакомиться с твоей любимой! Даже представить боюсь, насколько она чудесная!»

– Вот именно – если бы, – Эйо с прищуром посмотрел на меня, а затем на Дрея. – В этом вся и соль, Элис. Живи! Живи, сколько тебе отмерено.

Я вздохнула и тоже покосилась на Дрея, который потупился и рассеянно улыбался.

Всё понятно, конечно. Но выбросить теперь из головы любимую Эйо будет сложно. Очень сложно! Если вообще возможно...

И вдруг я услышала… симфонию невероятной мощи в своей голове… Или в сердце? Голос, лишивший меня дыхания своей красотой и силой, пропел:

«Эй-вин».

Я резко обернулась на Эйо и снова заглянула в его глаза. Я сошла с ума? Мне… послышалось?

«Нет, не послышалось. Мою любимую зовут Эйвин».

От фразы длиннее ноги вовсе подкосились. Я шагнула к Дрею и схватилась за его рукав.

– И теперь мне… Теперь за грань… с таким знанием? – завороженно спросила я, когда сумела вдохнуть.

Эйо расхохотался.

– Уедете вы уже в свой Ярославль или нет?! Будете потом ведь томиться и каждый день считать в ожидании, когда вас наконец поженят!

Дрей усмехнулся, обнял меня и повёл к выходу.

– П…почему ты мне сказал?! – оглянулась я на Эйо уже от двери.

– Потому что ты спросила и без страха, и без хитрого умысла, – пожал плечами Сущий. – Действительно, как дитя. Проваливайте!

По пути к машине я всё ещё не могла думать ни о каком Левисе, свадьбах, договорах и… И вообще ни о чём!

– Дрей, ты знал?

– Вообще знал, но не от Эйо. Просто давно догадался после разных бесед со своими у Древа, сложил дважды два. Ещё в детстве. Но сейчас слушал с открытым ртом.

Он распахнул мне дверцу, а когда я уже садилась, вдруг потянул назад и развернул к себе.

– Элис! Он что, сказал тебе имя свой жены? – прошептал он с мальчишеской хулиганской улыбкой.

Я восторженно закивала и тоже заулыбалась.

– Уму непостижимо!.. – восхитился Дрей. – Кажется, мы совсем расшатали нервы своему Сущему!

В машине Дрей сразу стал серьёзным и задумчивым.

– Элис, я хотел сегодня только синхронизировать время, а вообще – по возможности сейчас бы находиться в Григорьевском, чтобы ничего не затягивать. Но после происшествия с Левисом мне нужно в Талаф. Хватило бы и пары часов, однако теперь уже придётся провести там первый полноценный зеркальный отрезок времени. Половину суток или чуть меньше, если быстро вернёмся из Ярославля.

Я согласно кивнула. Вообще-то мне было сейчас решительно наплевать, в каком я мире. Лишь бы с ним... Потом сообразила, что он следит за дорогой, а не за моими кивками, и сказала:

– Конечно... А зачем мы вообще именно сегодня поехали? Это я ведь два дня подряд спала, но ты-то устал и в придачу тебе нужно домой по делам.

– Чтобы… чтобы не добавлять лишний день к ожиданию, – тихо ответил Дрей. – И так ведь месяц. А после ещё не меньше недели наверняка, нужно посмотреть календарь – венчают ведь далеко не ежедневно. Потом Большое Древо.

– Мы торопимся, чтобы не нарушать какие-нибудь законы? – предположила я, так и не уловив в его объяснении причины спешки. – Это из-за того, что наша Связь не вполне нормальная и надо поскорее сделать всё, как положено?

– Нет, – ещё тише отозвался Дрей. – В этом смысле со Связью… всё в порядке. Просто… не хотелось бы ждать, – это он совсем уж... пробормотал.

– Даже день? – сглотнув, уточнила я.

– Мне даже день жалко, – подтвердил он, прищурившись в лобовое стекло. – А тебе… нет?

– Ну… я просто, кажется, опять всё не так поняла, – туманно промямлила я и замолчала на весь остаток пути.

Это что же получается, после всего случившегося, мы теперь чего-то должны ждать? Зачем?! Я же видела, как загорелись эти руны на моих запястьях! И даже вон у Левиса не возникло никаких сомнений, что мы с Дреем – пара!

И вдруг я сообразила и у меня загорелись уши. Он ведь... с другой планеты! И я видела уже краем глаза его мир – традиционный и несовременный по сравнению с моим. Это иной менталитет. Он будет ждать официального брака, чтобы стать мне… полноценным мужем.

А я-то, испорченная девица из земного двадцать первого века, хожу тут и смущаюсь, едва задумываясь о том, что будет, когда закончатся срочные дела и настанет вечер наедине. И представляя, а точнее – не представляя даже, как буду признаваться, что у меня... никого до него не было! Вечером! Вообразила, что спешим мы… именно ради ближайшего вечера. Потому что к этому моменту будет уже подписан дурацкий договор, про который Дрей говорил, что всё остальное после него. 

Да уж... в этом свете, Элис, то, что у тебя никого не было... не проблема, а, наверняка – достоинство. Только вот...

До меня дошло, наконец, что имел ввиду Эйо, когда прогонял нас поскорее в Ярославль.

Как выжить тогда целый месяц вдвоём с Дреем в Григорьевском?!! Я ведь от одного его взгляда растекаюсь лужей! Особенно... потемневшего. От этого невероятного взгляда, который я раньше даже не замечала, потому что всегда боялась смотреть ему в глаза. И от голоса схожу с ума. И от запаха…

Какой месяц?! Я же умру!

В ЗАГСе мы не пробыли и десяти минут, а назад тоже ехали в тишине. И только на подъездах к Григорьевскому Дрей прервал молчание и пообещал: