Два пути одного сердца - Ива Миленич

С каменным лицом, на котором не двигался ни единый мускул, он неторопливо переступил высокий дубовый порог, и, не отрывая от меня глаз, снова поднял руку.

Это что же, Элис, быть тебе теперь тоже зазомбированной… мухой?

Но едва Тиф Левис сделал кистью какой-то быстрый жест, передо мной возник тонкий прозрачный световой щит.

О, я узнала этот Свет по мерцающим частичкам! Либо подоспела помощь Эйо, либо от какого-то нехорошего воздействия меня защитило обручальное кольцо.

Левис ошарашенно уставился на заслон, а я на собственные запястья, на которых загорались руны Безмирья. По венам разлился покой, голова моментально проветрилась и шок прошёл. Следом и инспектор увидел светящиеся знаки, а потом зыркнул… на мой кисет. Да так страшно, словно хотел испепелить его взглядом! И прошипел:

– Что вы тут творите?! Этого никак не может быть по срокам!

Невозмутимый чиновник, открыто носивший в Дорсе арависа на плече, корчился от злобы. Покорчился секунд десять и… исчез. Просто растворился в воздухе!

Калитка сама собой закрылась. Световой щит растаял. Я обалдела от всего произошедшего вместе, села на ступеньку, опять об неё споткнувшись, и уставилась на дверь.

Через пару секунд в неё постучали.

И раздался звонок в холле.

Ох… это наверное соседка вернулась, очухавшись! Что бы ей сказать?

Я вскочила, опять попятилась к столбу и услышала вдруг:

– Али-и-и-иса! Алиса! Да не могла она никуда уйти! Бегает до речки утром, в эту вон сторону, вроде как спорт. Но нынче-то она только что своего Андрюшеньку провожала, тут вот и миловались, у калиточки.

Я судорожно сглотнула, кажется – целого ежа, а не просто ком… И наблюдала, словно в кошмарном сне, как снова резко распахивается калитка.

– Вот! Я так и поняла, что всю ночь гуляли. И Андрюшенька машину где-то бросил, стало быть вчера выпил. И ты вон до сих пор при параде… На свадьбе что ль какой гудели, нарядные такие? Так ведь вторник же… Алиса, ну не прислоняйся хотя бы к деревяшке-то в такой красоте, затяжек наделаешь! Вот всегда говорю, не умеют молодые вещи беречь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  При последней фразе соседка обернулась, как и в прошлый раз.

Только вот рядом с ней никого не было!

– Ничего не понимаю! Как испарился! – женщина сделала шаг назад и намётанным глазом просканировала окрестности. – Тут мужик был, – она начертила руками неопределённую фигуру в воздухе. – Обходительный такой, но подозрительный. Очень странный, Алиса, очень! Такой прям… опасный будто. Морда кирпичом и прям вот не мигает даже. Тебя вчера искал и про Андрюшеньку расспрашивал. И вот, вернулся. А теперь… нету.

Лидия Сергеевна пожала плечами.

Я оторвалась от столба. Кажется, вторая часть представления, которая сопровождалась световым шоу, на бис мне не грозила. А боялась я только её!

На соседку было совершенно наплевать, более того – я была на неё сердита и решила не миндальничать:

– И что же вы тогда, Лидия Сергеевна, дверь каким-то подозрительным и опасным незнакомцам распахиваете, словно швейцар?! Мою дверь, заметьте, а не вашу собственную!

Я подбежала, захлопнула прямо перед её носом калитку и сразу закрылась на замок и засов. Ответ услышала уже через неё:

– Так он же это… обходительный такой был. Ну, со мной-то.

Вот же дура!

Ругая про себя соседку трактирными словами, я взлетела на крыльцо, юркнула в дом и там тоже заперлась.

– Вот это правильно. И впредь возьми в привычку все двери в Пограничном Доме держать на замках. Дрей позвонит и подождёт у калитки, не развалится.

– Так я именно затем, чтобы он… на курицу эту не напоролся, пока ждёт! А сразу вошёл, – пожаловалась я Сущему. – Что это было, Эйо? Нет, про первый раз я примерно понимаю: Левис пришёл меня по своей работе допрашивать. А во второй?

– Во второй – это я как раз про курицу совсем забыл, от внезапности, – отмахнулся Эйо. – Пришлось ещё раз пространства переклеивать. А вот про первый ты неверно поняла, голубушка. Совсем.

– Как же неверно, когда он с порога стал изобличать, что по-русски говорю? – возразила я.

– Да это не важно. Важно другое, что он сказал. Точнее – сболтнул от неожиданности, – задумчиво протянул Сущий. Мне стало не по себе: даже его всегда ясные синие глаза как-то потемнели. – Тиф знает, что вы никак не могли успеть стать Связанными. Вот что плохо.

– Почему? – спросила я испуганным шёпотом, сразу поверив, что плохо.

– Потому что, Элис, будь он порядочным чиновником, лишь переживающим по работе за проблемную Нить, он бы что сделал, допустим, заподозрив тебя в знании русского? – Эйо вопросительно на меня глянул, но я только нахмурилась: если сам он до сих пор думает и прикидывает, чего уж от меня-то ждать выводов... – Он бы просто пришёл со своей этой стандартной процедурой, вот что. Там всего лишь занудный список вопросов и инструкций. Ну – про язык бы ещё повонял: и тебе тут рожу бы постную корчил, и в Совете потом непременно бы доложил. Все бы на него плюнули, потому что это ерунда. Подумаешь – стеснялась девушка и придумали отсрочку.

– А он… не просто пришёл? – я сдавленным голосом поторопила переходить к главному.

– Нет. Не просто, – не стал юлить и утешать Эйо. – Он, получается, перешёл сюда из Талафа и следил с того самого времени, как познакомился с тобой у Валей и проиграл Дрею спор про переводчика. Иначе никак не мог бы знать, что вы точно не успели пожениться. Может у вас тут уже лет пять подряд неторопливый медовый месяц... Почём бы ему ведать, если б не следил? Ты ему зачем-то нужна, Элис.

Я покрылась гусиной кожей, вспомнив злобу на лице инспектора. И то, что меня от неё уберегло.

– А… а этот вот Свет, Эйо? Это ты?

– Это Дрей, кристалл его, – Сущий опомнился от размышлений и тепло улыбнулся. Мои мурашки сразу замерли и перестали щипаться. – Красиво вышло! Я бы и сам Тифа выгнал, хотя бы потому, что Связанным разных Нитей на Земле пересекаться нельзя. Нас не хватит за вами всеми пространство и время распутывать, если бы стали пересекаться. Посему такое строго запрещено. Левис знает и теперь больше не сунется. Но красиво вышло, я залюбовался. Говорил же – мощный оберег! – улыбка его стала ещё шире.