Два пути одного сердца - Ива Миленич

– Нет, Ирина Петровна, – торопливо заверила я. – Его просто... так в семье называют. Я потом объясню. И ты зря всё это, я знаю его… не первый день.

Я нахмурилась, доставая чашки, потому что поняла, что совсем жую слова и запинаюсь!

– Что, уже и в семью вхожа? – протянула Айрин с иронией. – Утешает, с одной стороны, но с другой… это уже не просто быстро, это молниеносно, Элис!

Я набрала воздуха. С бабулей ходить вокруг да около бесполезно.

– Молниеносно другое, Айрин. Я за него замуж выхожу. Сегодня подаём заявление о регистрации брака.

О, в ответ я ожидала всякого! Вплоть до немедленной психиатрической помощи, отправленной прямо её частным самолётом. Но точно не то, что услышала!

– Валь… Почему меня уже сутки это мучает? – стала рассуждать бабуля, к моему удивлению, никак не отреагировав на новость о моём грядущем скоропалительном браке. – Буквально не даёт покоя!

– Фамилия редкая, – выпалила я. – Видимо, слышала где-то и запомнила.

– Нет, Алиса, ты юлишь, – спокойно констатировала Ирина Петровна. – Если бы так – с чего бы мне беспокоиться? Нигде я не слышала, вот в чём петрушка. Зато, кажется, видела. В дневниках Анны Меликовой, которые читала в детстве, как очень странные сказки.

– Что, есть дневники?! – тут же вырвалось у меня.

– Есть. И поэтому – привези, будь любезна, своего Андрея знакомиться. Раньше, чем сама станешь носить эту фамилию! Подозреваю, тут всё сложнее и серьёзнее, чем внезапная влюблённость. Так ведь, Элис?

– О, обязательно привезу, Айрин! – с облегчением пообещала я, нахально проигнорировав вопрос.

Папа ведь говорил, что ей нужно рассказать, а она, оказывается, даже и знает что-то, пусть и под видом семейных легенд. Кажется, всё отлично складывается.

– Когда?

– Как я могу ответить сейчас? – отговорилась я. – Ты ведь не меня одну хочешь видеть.

– Допустим. Но реши это с ним, пожалуйста, в самое ближайшее время. До скорой связи, Элис!

Сказав и узнав всё, что собиралась, Ирина Петровна по привычке дала отбой, не дожидаясь ответа.

***

После кофе и разговора с бабулей на ум пришли две вещи.

Во-первых, с учётом разницы во времени, я разбудила Айрин в пять утра... Но она действительно волновалась, кажется была не против и даже не удивилась. Во-вторых, хотя у нас здесь и было всего семь, одного только кофе точно мало. Мы не обедали, не ужинали, а теперь ещё и в поездку собрались.

На всякий случай заглянув в столовую, я обрадовалась и растрогалась, убедившись… что никакой еды и сервировки там нет в помине, после чего побежала проверять припасы и готовить. Эйо и в самом деле оставил нас на всю ночь наедине!

Зато он ждал на крыльце, куда я после завтрака вышла с Дреем, чтобы проводить его до ворот… откровенно говоря, рассчитывая хотя бы на целомудренный прощальный поцелуй и краснея от этого желания.

– Сердитая? – участливо поинтересовался Эйо.

Я засмеялась и отрицательно покачала головой.

– Что, вовсе не злилась? – притворно изумился Сущий.

– Ни минуты, – признала я, покосившись на Дрея.

– Ты тоже умница! Но это я всегда знал, – похвалил Эйо. – А куда это вы собрались, Дрей, раньше свидания со мной? Я же с вами условился!

– Хочу покончить с договором, а прежде этого нужно в Ярославль, в ЗАГС, – деловито объяснился Дрей. – Мы вернёмся к полудню или чуть позже, а дальше надо бы время суток с Талафом хотя бы примерно синхронизировать. Тогда бы и встретились.

Сущий спустился со ступеней и объявил, нетерпеливо поманив нас в сторону веранды и яблонь:

– План логичный и простой, но я не согласен! Вы вон в своём Ярославле сейчас опять в какую-нибудь аварию попадёте и для Эйо настанет персональная вечная мука, что его любимцы без рун в Безмирье ушли. А всех дел на пару минут. Идёмте! – потребовал он.

Дрей обернулся на меня и, глядя в глаза, стал вдруг… расстёгивать воротник.

Утро... двор... Эйо... Но я сглотнула и загорелась от собственной совершенно неприличной реакции на этот жест – живот внизу скрутило.

Из-под рубашки он вытянул шнур, дёрнул его и протянул мне что-то на ладони. Кольцо! С огромным, бесцветным и прозрачным, как слеза, камнем, в котором мерцали частички, очень напоминающие давешнее ночное сияние в библиотеке, а ещё – свет в лампах Эйо.

– Я у лабиринта хотел, но ты убежала. Позволишь?

Я робко кивнула и через пару секунд уже рассматривала перстень поближе на собственном пальце.  Впору. Оправа простая, но тоже очень красивая... Матовое золото, словно бархатное. И волнительно горячее после кожи Дрея.

– Оно чудесное! – прошептала я. – Металл, кажется, старый. Значит... семейное?

– Нет, Элис. У нас так не принято. Жёны магов уносят свои кольца в вечность. Потому что эти кристаллы принадлежат Безмирью, – ответил Дрей, не сводя с меня глаз. А я вот... не могла понять, что меня сейчас завораживает больше: его расширяющиеся зрачки, затапливающие тёплые янтарные радужки, или волшебный свет камня. И смотрела то на него, то на кольцо. – Я сам его там вырастил, а оправляли в Талафе в олисово золото, оно… вот такое. Я потом расскажу и покажу.

– Я уже знаю, мне Эйо разъяснил, кто такие олисы, – улыбнулась я: теперь было совсем не страшно признаться, что кое-что в сиатской зоологии меня не на шутку заинтересовало.

– Мне тоже есть, что добавить, – заверил Дрей. – И даже показать. Пип ведь не собака, Элис. Ты опять же сама так решила, как и с никнеймом. Оправа как раз из его даров. Я тебя с ним познакомлю и… и ещё кое-что есть. Это всё можно после Ярославля.

– Пип – олис?! – округлила я глаза.

Дрей кивнул и снова взял меня за руку.

– Главное в этом камне то, что тебя теперь наш Сущий будет лучше слышать. Даже когда ты далеко. Если что-то случится, Эйо сам не сможет за пределами Приграничья помочь, но тут же предупредит Семью. Ну и ещё – моей магией оно отчасти будет защищать от чужой. Это совсем на крайний случай.

– Он скромничает, Элис, – вмешался в объяснение Эйо. – Я-то буду лучше слышать, но как раз главное – защита мужа, и она очень сильна, если кристалл выращен с любовью. А я видел, как создавался этот. Очень мощный оберег. Поёт и дышит!

Уголки моих губ поползли вверх, но одновременно от волнения зазнобило.

Сущий попался на собственном благородстве, оставив нас ночью наедине. Он не знал ещё, что именно между нами произошло за это время, и в результате фактически признался мне в любви за Дрея. От него самого-то я пока этого слова не слышала… как и он от меня.

Эйо кашлянул.

– Мда… Бывает и со мной. И что-то часто бывает, – нахмурился он, – если взять конкретно вас! Сделали, и правда, из Эйо амура! Идёмте уже, побуду теперь амуром с того боку, с какого мне положено.