Аббатство Теней - Себастьян де Кастелл

Один…

По ту сторону тумана жуткий, нечеловеческий голос торжествующе захихикал.

«Думаю, это говорит о том, кто победил».

Я как раз собирался прыгнуть в болото, когда совсем другой голос заставил меня замереть. Голос, исходивший не из тумана. Он звучал в моей голове и был слишком хорошо мне знаком, этот раздражающий, неумолимый протяжный говор жительницы приграничья, который имел обыкновение в подобных случаях жужжать в моем черепе.

«Путь — это не просто предназначение, малыш, — говорила Фериус. — Путь — это то, кто ты есть и кем стремишься быть».

В тот же миг, когда мои ноги оторвались от ониксовой дороги, тело мое неловко крутанулось в воздухе, посылая меня не в безопасное гостеприимство болота, а сквозь туман к тому, что ожидало меня за ним. В этот момент мне пришло в голову, что моя наставница аргоси, похоже, вмешивается в мои решения куда чаще, чем в те времена, когда мы путешествовали вместе.

«Иногда я ненавижу тебя, Фериус».

Они висели в воздухе, их запястья были болезненно вздернуты вверх вьющимися черными лозами. Диадера, Турнам, Бателиос, Сутарей, Азир и Гхилла раскачивались взад-вперед, как кукурузные стебли в ветреный день, связанные теневыми путами — толстыми, как канаты, похожими на шипастые корни деревьев. Струйки крови капали с рук пленников там, где шипы вонзались в мягкую плоть.

Человек — если можно назвать так глумящегося, вопящего безумца, который танцевал вокруг своих пленников, отрывая полоски собственной кожи — насмехался над ними в головокружительном восторге.

— Думали, сможете поймать Тасдиема, а? — напевно ворковал он.

Пальцы с черными ногтями, слишком длинными и острыми, чтобы принадлежать человеку, вонзились в его щеки. Густая, эбеново-черная слякоть сочилась из ран, растекаясь по его лицу.

— Но Тасдием слишком быстрый, дети! Слишком умный! Слишком могущественный!

Словно для того, чтобы подчеркнуть его слова, татуировки на его предплечьях начали искрить и мерцать.

Можно было догадаться, что подонок окажется джен-теп.

Пока он меня не заметил, слишком увлеченный очень важным делом — он рассказывал о своем безграничном превосходстве и в то же время разрывал себя на куски. Диадера попыталась привлечь мое внимание, давая мне сигнал убираться. Это был очень скверный знак. Обычно, когда люди в беде, они ожидают, что ты попытаешься им помочь, а не сбежишь. Она одними губами прошептала слово: «халат».

Нет, постойте, не может быть.

«Канат»?

Она возвела глаза к небу и снова выговорила это слово. На сей раз я понял: «Аббат».

Конечно. Все, что мне надо сделать, — удрать отсюда (понятия не имея, где я, поскольку единственными ориентирами служили высохшие лозы, которые сморщивались все больше и больше всякий раз, как танцующий безумец начинал терзать собственную плоть), каким-то образом вернуться в Эбеновое аббатство и найти аббата. Это заняло бы всего лишь… Ну, скажем, вечность, поскольку парнишку, который меня сюда привел, подвесили за запястья и, без сомнения, он скоро должен был умереть. Иногда планы других людей даже хуже моих.

Но ненамного.

— Эй, идиот! — окликнул я безумца.

Он повернулся. Ушло мгновение, прежде чем его дико вращающиеся глаза нашли меня. Дымящиеся завитки его Черной Тени метнулись ко мне; концы их были раздвоены, как змеиные языки и с шипением выбрасывали в воздух передо мной эбеновый туман.

— Диадера, давай! — закричал я. — Ослепляющее заклинание!

Маг резко развернулся, его руки взлетели, чтобы создать защитную магическую форму. Он пробормотал заклинание, и татуировки джен-теп на его предплечьях коротко заискрились, когда он попытался призвать магию железа и песка. Но вытатуированные знаки не выдали серого и золотистого света, как полагалось бы. Вместо этого искры почернели.

«Итак, когда Черная Тень берет верх, она блокирует татуировки джен-теп, мешая вызывать другие формы магии. Когда-нибудь эта информация может пригодиться. Если сегодня я выживу».

Я швырнул в Тасдиема пару вращающихся стальных карт. Одна угодила ему в грудь, вонзилась всего на мгновение, а потом упала на землю. Из раны засочилась все та же черная сукровица.

«Наверное, так демон побеждает человека, — понял я. — Черная Тень превращает внутренние органы в некую разновидность эфирной субстанции, которая видоизменяет плоть и кости».

Моя вторая карта ударила его в лоб, и тогда я заметил три выступа на его желтоватой коже. Он завопил от боли, но продолжал — словно кто-то безжалостно принуждал его так поступать — разрывать самого себя. Его завитки снова устремились ко мне, и я нырнул вперед, прокатился под ними, в процессе сильно врезавшись плечом в твердую, бугристую землю. Жаль, что я не продолжал упражняться в танцах после того, как покинул Фериус.

Я снова встал на ноги в паре футов от Тасдиема, подпрыгнул и пнул обеими ногами. Он качнулся назад, но вскоре восстановил равновесие, недоверчиво качая головой.

— Думаешь, сможешь победить лорд-мага с помощью акробатических трюков?

Ладно, итак, арта эрес никуда меня не приведет. И фиг с ним. Несмотря на все тренировки Фериус, я всегда орудовал кулаками ненамного лучше, чем магией. Однако я всегда был выдающимся лжецом.

Я поднял руки ладонями наружу в жесте, который узнал бы любой маг джен-теп: «Сдаюсь».

— Мне просто нужно было привлечь ваше внимание, мой лорд-маг. Теперь вы успокоились, Тасдием? Иначе я не смогу вам помочь.

Маг посмотрел на меня так, будто безумцем был я, а не он.

Диадера посмотрела на меня точно так же. Впрочем, как и все остальные.

— У меня есть то, что вам нужно, — продолжал я.

Очень медленно я сунул руку в мешочек на правом боку, скобля ногтями складки кожи. Наверное, предки улыбались мне, потому что из одной складки высыпалась щепотка черного порошка. Я поднял несколько крупинок, чтобы показать Тасдиему.

— Что это? Зачем мне это? — Он широко раскинул руки. — Скоро я стану могущественней любого мага в истории мира!

— Знаю, мой господин, но боль… Она должна быть просто невероятной.

Мой поспешно составленный план основывался в том числе на таком предположении — крики и безумная жестикуляция говорят о том, что все происходящее с Тасдиемом по меньшей мере неприятно.

— Ты можешь облегчить муки? — спросил он. — Я думал, такое невозможно… Мои чары оказались неэффективными…

— Не ваша вина, — сказал я. — Черное Благословение дарует нам тысячу чудес, но каждое имеет свою цену. Вот почему я здесь — чтобы помочь вам присоединиться… — Я драматически помолчал до счета «три». — … к Ордену Оникса.