Проклятая картина Крамского - Екатерина Лесина

У Аськи и то получилось бы лучше.

– Ленька дома? – поинтересовался гость.

Отец дома был, а что, зарплату уже потратил, до аванса оставалась еще неделя, вот он и маялся от недостатка алкоголя в крови… И главное, маялся бы на работе, но нет же ж, выходной.

Вот и ходит по дому, канючит… Знает, что есть у Аськи деньги, просит на здоровьице поправить.

– Дома, – вздохнула Аська, прикинув, что гость папашу отвлечет, даст ей передышку.

Почему-то, несмотря ни на что, впускать гостя не хотелось совершенно.

– Лень! – Тот крикнул, верно, почувствовал это Аськино нежелание. – Гостей встречай.

Гостям папа всегда рад был, особенно когда гости эти являлись не с пустыми руками. И нынешний вытащил из сумки бутылку.

– Геночка… это ты… а я и не знал… и не думал… – На бутылку папка глядел, как кролик на удава. – Асенька, иди, поставь чайничек… Мы тут посидим с Геночкой…

Ага, чайку попьют.

Как же.

Будто Аська не знает, чем эти посиделки коньячные заканчиваются. И ладно, если за второй не отправят, гость-то при деньгах, не при тех, которые зависть вызывают, но на бутылку-вторую хватит. А там и на третью, после которой папенька завалится спать прямо на кухне.

И хорошо, если еще не наблюет.

Блевотину его Аське ну никак не хотелось замывать.

Но чайник она поставила. И ушла к себе. Правда, дверь оставила приоткрытой, потому как до конца гостю не доверяла. Пожалуй, она сама не могла бы сказать, что именно ее обеспокоило. Красть-то из дому нечего… Ну, разве что мамкины серьги золотые, которые она в серванте хранит с Аськиной цепкой. Да только эти серьги копейки стоят, Аська узнавала. И цепочка не сильно дороже.

В общем, она угадала.

Сидели долго. За первой бутылкой появилась вторая… а там и третья. Главное, бежать за добавкой не пришлось, гость предусмотрительно с собой захватил. Пару раз Аська заглядывала на кухню, порядка ради, подмечая, что отец пьет, а вот гость выглядит трезвым. И рюмку он поднимал, и чокался… Да вот потом ставил почти полной.

– Ты, Генка… Ты не понимаешь, как она жизнь повернулась! Ты вот в шоколаде, а я… я… – Отец, как всегда, подпив, начал жаловаться. Благо ныне его жалобы слушать пришлось не Аське. – Кому нужен инженер? Я вот скажу… никому…

Инженером он был раньше, в те времена чудесного благополучия, о которых у Аськи остались лишь весьма и весьма смутные воспоминания да пара фоток.

– Дочка вот выросла… на ноги ее поднимать…

Аська фыркнула: вот уж спасибо. На ноги она сама встанет, без посторонней помощи, так оно надежней.

– Кто ей поможет, кроме папки…

Гость слушал и что-то говорил, но тихо, не разобрать. А потом зачем-то потянул папку в зал, к картине. И на нее уставился, что так, что этак… и главное, что глядел – едва ль не носом в раму лез.

Аська за ним пошла.

– Деточка. – Гость тогда соизволил обратить на Аську внимание. – Шла бы ты на улицу погулять… Погода хорошая…

Ага, холодрыга и дождь. Самая она, для гуляния.

– Да нет, дяденька, я с вами посижу.

– Асечка… – заблеял отец. – И вправду, иди, погуляй…

– На вот. – Гость протянул пятисотку. – Купи себе мороженого…

Дуру нашел? Теперь Аська поняла, что точно никуда не уйдет. Но деньги взяла.

– Спасибо, дяденька, – ответила она ласковым голосочком. – Всенепременно куплю. Потом.

– Ленька!

– Асенька…

– Папуля, – Аська демонстративно села на диван, – выбирай, или я тут сижу, или сейчас мамке звякну. Ей тоже интересно будет, что вы тут затеяли. Мигом явится.

Что было чистой правдой. Пару раз уже случалось мамке звонить, когда папенькины приятели пытались телик вытащить, типа в ремонт. Так мамка быстро им мозги отремонтировала… и папке заодно. Неделю в гараже пожил и образумился.

И сейчас, о том вспомнив, он покраснел.

– Деточка. – Гость разозлился и к Аське подошел, навис над нею. Руки в боки упер… типа страшный. Видала Аська и пострашней. – Не мешай взрослым…

– Дяденька. – Аська подниматься не стала. – Не пыжься. Папке моему ты, может, мозги и запудрил. Только он эти мозги сам давно пропил. А мне лапшу на уши не вешай. Не у себя небось…

– Ах ты…

Он отвесил Аське оплеуху, и тогда она, вцепившись в руку гостя, заголосила:

– Грабят! Помогите! Убивают…

Нет, Аська знает, что на помощь других рассчитывать не следует, но дядька Панас, местный участковый, жил в соседней квартире. Стены же в доме были тоненькими…

Гость Аську оттолкнул, когда б не сидела она в кресле, упала бы.

– Позвони, когда один будешь…

И ушел.

– Что ты наделала, Асенька! – запричитал папаша, присаживаясь на краешек дивана. Он был уже сильно пьян, но не настолько, чтобы вовсе утратить способность говорить. – Он же ж… Он помочь хотел…

Ага, так Аська и поверила. На роже гостя было написано, что он прям-таки разрывается от желания кому-нибудь забесплатно помочь.

– Он бы картину купил… – Папаша подумал и на диван прилег. – Картина дедова… старинная… Он триста баксов предлагал…

Папка зевнул.

Ну вот, сейчас заснет…

– А ты его прогнала…

Триста баксов, значит? Триста баксов – это много… Так сперва показалось Аське. Появилось даже желание телефончик гостя у папаши вытянуть и самой позвонить. Триста баксов лишними не будут. Вот только следом пришло понимание, что стоит картинка куда дороже.

Небось будь ей цена трехсотка, гость не стал бы возиться с бухлом.

Значит, как пить дать втрое дороже… А что, папку подпоить хорошенько, он и даром отдаст, типа в долг. Вечно дает, а потом, на трезвую голову, забывает, кому дал и сколько. И поди-ка взыщи такого долга… Нет, гостю у Аськи веры не было.

Зато картинка заинтересовала.

Она и сама ее глядела, то так, то этак… заново. Оно ж как бывает, что есть вещица привычная, на какую и внимания не обращаешь. А приглянешься, то и увидишь, что вещица эта непростая.

Аська по телику видела, как у одной старухи на Блошином рынке яйцо купили золотое… за три тысячи рублей. А оно на самом деле миллионы стоило. Вот только ничего этакого в картине Аська не углядела.

Кредитку свою перепрятала. Чисто на всякий случай.

А картину… ее б знающему человеку показать, только одной Аське не справиться. И потому она рассказала мамке и про гостя, и про картину, и про мысли свои. Мамка Аську похвалила – редкое явление, и велела больше чужих людей в дом не пускать. На папку же наорала, что он этак за копейку и квартиру первому встречному продаст…