Нам с тобой нельзя - Юлианна Орлова

—Я так рада тебя видеть, так рада, — не могу отлипнуть от девушки, все так же сжимаю в объятиях. —Мы с тобой сейчас поедем развеяться!

Глаза Аиши немного стухают. Она все еще помнит, чем обычно наши вылазки заканчивались ранее. Нет, это безусловно было весело, но порой просто невыносимо описать весь спектр эмоций отца, когда мы заваливались домой не очень трезвые, но однозначно веселые.

—Никита явно будет не в восторге, — передергивает плечом и тяжело выдыхает.

Она просто знает о нас с ним, пусть мы и не обсуждали детали, это во многом меня воодушевляет...что не нужно говорить, Аиша читает по глазам. Свои волнения, конечно, порой хочется с кем-то обсудить, а мне ни с пока кем нельзя, ведь обещала. Но я бы пришла первым делом к папе, ведь мы с ним в этом плане слишом близки.

—Что плохого в том, что мы погуляем в торговом центре и скупим себе парочку новых вещей?

Аиша замирает, скептически поглядывая на меня. Да, она точно не привыкла к таким вот развлечениям. Тема разговора резко меняется.

—Свет, что у вас происходит? Почему у меня охрана утроилась?

Поджимаю губы, но с полной уверенностью проговариваю:

—Я не думаю, что есть повод для беспокойства. Никита все держит под контролем.

Аиша внимательно слушает и кивает на каждое мое слово, а потом в глазах на мгновение мелькает страх. Легким дуновением он проходится между нами.

—Дядя в курсе?

Увиливать от ответа не получится, да и смысла в этом нет.

—Никита убедительно просил не распространяться. Не портить праздник. Сами с усами.

Девушка хмыкает, но хмурится, она не очень любит врать, мы знаем. В этом Аиша копия моя мать, что неудивительно, ведь с подросткового возраста именно она воспитывала ее как дочь.

Мы предупреждаем охрану о том, что хотим проветриться. В целом ничего не предвещает беды.  Никита с самого утра уже на работе, все как всегда. Мне даже удается по телефону перехватить Макарского и пожелать хорошего дня, на что он хрипло просит не делать глупостей и держаться охраны.

—То есть, в примерочную мне взять с собой Колю или Сашу? — игриво спрашиваю.

—Да-да, — даже не слушает. На фоне какие-то голоса, а еще пикающий звук. Что он там делает?

—Мои лифчики и трусики им очень понравятся, — задумчтиво тяну, ожидая того момента, когда он меня услышит.

—Что, блядь? — утробно шепчет. Как гром среди ясного неба. Теперь все внимание будет приковано исключительно ко мне.

Комбо.

—Ну вот ты меня и слушаешь!

—Охрененные у тебя способы привлечь внимание, надо сказать, — в трубке звучит хлопок двери, а потом, кроме тишины, нет ничего.

—Ну не злись, я просто скучаю. Хочу немного тебя побесить.

—Потерпи, Свет. Скоро все решится, будем больше времени вместе проводить.

Я это слышу постоянно, конечно, охотно верю, но что-то внутри заставляет внутренности переворачиваться. Я словно по канату иду через пропасть и без страховки.

—Мама с папой приезжают на выходных.

—Я в курсе.

—И мы будем дальше…

—Свет, это только моя проблема, не твоя. Спокойно себе наслаждайся жизнью и не грузись. Лады?

—Лады…

—Аише привет, карточку в комнате на тумбе возьми. Ни в чем себе не отказывайте.

Не дослушивает даже моего прощания и вешает трубку. Да, он такой, не будет сюси-муси и пуси, но мне все еще немного непривычно. Такие вот резкие перепады...

—Поехали? — Аиша подходит сзади и приобнимает за талию.

—Поехали…

Мне удается переключиться, даже не думать о всех проблемах, что нависают над головой темным грозовым облаком. Наличие охраны впервые в жизни не бесит, просто мы как-то отключаемся от этой нашей реальности и полностью сосредотачиваемся на общении. В торговом центре глаза разбегаются от многообразия ярких вещей, Аиша то хочет поесть, то в СПА, а меня настойчиво тянет в отдел с нижним бельем.

Хотя однажды Никита мне сказал:

—Я мужик, Свет. Я не запоминаю, в чем ты. Мне идеально, чтобы вообще без ничего, так что все эти ажурные финтифлюшки оставь в покое. Носи то, в чем тебе удобно, мне одинаково все равно, что с тебя сдирать, — провел пальцами по щеке и улыбнулся.

В этом весь Никита. Его больше волновали мои пижамы, которые в общем-то были очень целомудренными, но Макарский заявлял мне, что чуть не сдох, когда впервые увидел меня в них. Глупость какая. Зато ажурное белье он на мне разрывает, даже не смотрит.

—Если есть что-то скрытое, у меня азарт это распаковать. А когда все открыто, достаточно просто убрать мешающие элементы.

В голове постоянно маячит его вожделенный взгляд, с которым он меня встречает в спальне. И да, трусики с мишками его абсолютно не волнуют. А я вот однажды чуть со стыда не сгорела, когда проснулась, и он рядом со мной, рука властно сжимает бедро. И вот эти трусики с мишками. Позор. Думала переодеться к его приезду, но уснула в обнимку с бесконечными конспектами.

В целом красивое белье нужно мне исключительно для самой себя. Так я увереннее себя чувствую. С этими мыслями и отправляюсь в женский отдел, пока Аиша в магазине напротив выбирает себе сумку.

Вожу пальцами по нежному шелку и ажурным комбинациям, погружаясь в свои мысли. Меня то и дело выкидывает на берег из пучины периодических волнений, обрушивающихся в самый неподходящий момент. Иногда мне удается спастись, а иногда волны оказываются сильнее.

Вот и сейчас. Почему-то накатил страх. С головой.

Внезапно моей руки кто-то касается, я поворачиваю голову вправо и замечаю женщину, одетую с иголочки, на лице такой же идеальный макияж, волосы завиты в локоны и спадают волной до плеч. Цепкий и холодный взгляд лезвием проходится по мне, словно пытается добраться до внутренностей.

—Какая встреча.

Она улыбается мне фальшиво-приторно. Так сладко, что эта фальшь оседает на зубах битым стеклом. Нехорошее предчувствие сжимает шею, кислород практически перестает поступать в мозг.

—Мы знакомы? — сиплю, отступая на шаг назад.

—Ну как же…с тобой лично виделись, когда тебе было четыре, и Никита часто возил тебя в сад. Но ты меня не помнишь, конечно, — облизывает, а затем прикусывает нижнюю губу. Голову склоняет набок и так же заинтересованно рассматривает меня с ног до головы.

Да, Никита часто возил меня в сад, когда у нас гостил. Это был наш маленький ритуал, но я не помнила эту женщину, пусть в хищном взгляде лисицы и было что-то смутно знакомое

—Да, извините, не помню, — собираюсь уже уйти, как меня окликают.

—Красивые серьги, девочка. И волосы у тебя необычные. Родной цвет, да?

В спину веет холодом. Он обволакивает меня и утягивает в вечные льды бессознательного восприятия текущей ситуации. Не понимаю, как мне удается выдавить из себя хоть слово.