Мистресс из трущоб - Анастасия Вкусная

С трудом, но до дома все-таки добрела. Жители квартала всю дорогу косились на меня как на ненормальную. Я, наверное, ужасно растрепанная и напуганная. Закрылась у себя, а мысли плохие не отпускают. Что если навредила ребенку? Живот побаливает, пульс бьется в висках и как-то тревожно. А если демоны попытаются еще раз раздобыть моего малыша и мою голову? Следует ли попросить помощи у Эшара? Пусть думает, что поссорилась с любовником или кем он там считает этого несуществующего демона. Плевать, лишь бы защитил.

Тетя вернулась с фабрики, когда уже стемнело. Я выглянула из комнаты, посмотреть, кто пришел, и выдохнула с облегчением.

- Майра, ты чего в темноте сидишь? Спускайся, я вкусного принесла.

Помогла тете разобрать сумку, рассовала продукты по местам.

- Ты бледная какая-то, - посмотрела на меня озабоченно. – Случилось что?

- Нет, все хорошо, - а голос дрогнул, как и всегда, когда пытаюсь врать ей.

- Квартал полон гончих. Рыскают везде, будто что-то ищут. Не ходила сегодня никуда?

- Нет, - снова вру, хотя Вэл явно видела мои мокрые сапоги у порога.

- Ясно. Не скажешь. Точно все нормально?

- Да, - кивнула и выдавила улыбку.

Тетя поужинала, а я соврала, что уже ела. Только помыли посуду, как в дверь постучали. Я вздрогнула и уронила чашку. К счастью, она не разбилась, но тетино внимание все равно привлекла.

- Я открою, - сказала она куда-то в воздух и пошла к двери.

А я тем временем сжалась в комочек около мойки, не в силах даже сбежать наверх.

- Майра дома? – услышала грубый мужской голос.

- Я ее тетя. Могу узнать, что случилось? Зачем вам моя племянница?

- Добрый вечер, Вэл, - ответил ей другой голос, который я сразу узнала. – Очень надеюсь, что ничего плохого не случилось. Можно войти?

Тетя без дальнейших возражений отступила вглубь комнаты, впуская пришедших.

Доктор Джонас стремительно вошел, за ним в узкую дверь протиснулись три гончие. Показалось, что наша кухня резко уменьшилась в размерах. Даже дышать тяжелее стало.

- Майра, здравствуй. Мне тебя осмотреть надо и руки помыть.

- Добрый вечер, - выдавила из себя. – Вон умывальник.

Махнула рукой в угол, а сама на гончих смотрю. По мою душу пришли или просто доктора сопровождают? Но по непроницаемым лицам все равно ничего не понять. Тетя тоже молчит, только присела за стол. Наверняка, волнуется.

- Полотенце чистое дай, - отвлек Джонас.

Он вытер руки, и мы пошли наверх.

- Раздевайся и ложись. Вопросов не надо, ничего не знаю все равно.

- Значит, все же что-то знаешь…

- Как чувствуешь себя?

- Неважно, - призналась. – Живот побаливает, иногда тянет в самом низу.

- Что ты вообще делала в том лесу? – почти простонал доктор.

- Гуляла, - буркнула и легла на постель.

Джонас долго трогал меня то там, то здесь. Спрашивал больно ли мне или нет. Хмурился, бормотал что-то чуть слышно.

- Ничего страшного не вижу, - наконец, заговорил. – Но тебе надо отдохнуть. Неделю лежать будешь. Травяные настои я оставлю, тете твоей скажу, как пить. Не упрямься, пожалуйста. Вставать только в туалет и поесть. Я приду через три дня. Если что-то не так будет, пошлите за мной любую гончую. Все поняла?

- Да, - кивнула, чуть ошалев от последнего.

Доктор Джонас спустился вниз и заговорил с Вэл. Я кое-как оделась и осталась лежать, как велели. Не хочу потерять ребенка. Выполню любые рекомендации, лишь бы с малышом все в порядке было. Вскоре услышала, что нежданные гости уходят. Потом тетя завозилась на кухне, что-то готовя на плите. Умудрилась почти уснуть, когда Вэл поднялась ко мне.

- Спишь? – прошептала она чуть слышно.

- Нет, - стряхнула с себя дремоту. – Просто лежу.

- Я тебе настой принесла. Доктор велел пить по расписанию и не пропускать.

- Хорошо.

- Почему не сказала, что плохо себя чувствуешь?

Виновато опустила глаза, не зная, что ответить на этот справедливый упрек.

- Понятно. Значит, что делают гончие в нашем квартале, ты знаешь.

- Догадываюсь, - буркнула уклончиво.

- С тобой что случилось? Расскажи, от чего тебя лечат хоть.

- Ничего страшного. Пришлось немного побегать, и переволновалась очень. Это все, правда.

- Ох, Майра… Болтают, что в лесу поймали демонов. Ну зачем ты туда ходила?

- Прости.

- Попробуй уснуть.

Тетка забрала кружку и ушла, оставив меня наедине с сожалениями и страхами о здоровье ребенка.

Всю неделю я действительно лежала. Бока уже болели, но я все равно делала, как рекомендовано. Из окна мне был виден лишь небольшой участок квартала. Но даже в этом закутке гончие появлялись практически каждый час. Значит, Шаду и ее воина поймали. И, вероятно, ищут еще кого-то. Или охраняют.

Джонас за эти дни успел прийти дважды. Убеждал, что все нормально. Я и чувствовала себя лучше. Вот только гулять опять очень хотелось. Неудивительно – весна, кажется, в этом году будет ранняя. На этот раз меня не тянуло никуда, просто мечтала хотя бы на крыльце постоять. Постоянно думала о том, что Шада обязана рассказать все, попав в катакомбы дворца и лапы Министра. Уверена, заподозрив измену, он с ней церемониться не станет. Раскается ли Эшар? Придет ли?

Мой постельный режим закончился как раз к празднику. Неохотно вышла на улицу, не было настроения смотреть на чужое веселье. Можно сказать, тетя заставила, упирая на слова Джонаса о том, что мне необходим свежий воздух. Опустилась на лавку неподалеку от нашего крыльца. Вэл не соврала – на улице чудесно. И вкусностями так хорошо пахнет отовсюду. Люди уже собрались – едят, радуются, кто-то танцует. Поневоле вспомнился прошлый праздник. Не так уж много времени прошло, а я уже с животом. И есть все подряд не могу, и танцевать не пойду. В толпе мелькнуло яркое, дорогое платье. Кэйрин, похоже. Где-то рядом с ней и Том должен быть. Безразлично, пусть пытается, может, и выйдет что-то. Например, работники старосты его палками отлупят.

Через какое-то время ко мне подсела тетя. Она принесла домашней еды, которую я на удивление быстро и с удовольствием съела. Отменным аппетитом в последнее время похвастаться не могу. Либо подташнивает до, либо плохо себя чувствую после. Но Вэл всех подружек выспросила и Джонаса усиленно пытала и, наконец, поверила, что это нормально в моем положении. Так и сидели с ней рядышком – грелись на солнце и глазели на соседей. В какой-то момент она ушла обратно в дом, а я прикрыла глаза, подставив лицо теплым лучам.