Озимый цвет - Александра Елисеева

Однако Ранн только привычно отмахнулся от Хейн. Как самую младшую, он никогда не воспринимал ее всерьез. Отвечать на глупые вопросы мелкой всегда может кто-то другой, у брата есть заботы поважнее.

Он открыл разворот с ритуалом и громко, четко выделяя каждое слово, прочитал последнюю строчку. Древнее наречие, на котором разговаривали на материке в те времена, когда еще не было стран и правители выбирались из членов общины, звучало непривычно. Язык походил на новый и все же был другим.

А буря за окном все неистовствовала, и ветки деревьев царапали стекло…

Неожиданно весь свет погас. Потух факел в руках Ранна, погасла свеча. Комната погрузилась во мрак.

Девочки испуганно прижались друг к другу.

— Что это? — прошептала Хейн.

В ответ ей раздался тихий смех.

— Ари? Сиена? — спросила Хейн и совсем неуверенно предположила: — Ранн?

Никто не ответил. Чужой смех звучал так, словно он раздавался прямо в ухо. Ари подскочила от неожиданности.

— Я тот, кого вы звали… Вы обещ-щ-щали мне одну из вас. Но виж-жу, мой выбор расш-ширился…

Они оглянулись, но никого не увидели. Лишь тьма струилась вокруг. Постепенно она сгустилась и приобрела смутные очертания.

— Кто вы? Уходите! — испугалась Сиена. — Мы вас не звали!

— Поздно! — расхохотался невидимый гость. — Кому-то из вас теперь надлежит стать моими глазами и ушами.

Не стоило надеяться, что прогулка по парку пройдет спокойно. Уже больше недели я старательно избегала своего новоиспеченного мужа. Впрочем, он тоже не сильно жаждал со мной видеться.

Я не могла привести в порядок мысли. В голове царил сумбур, и сомнения с каждым днем все больше одолевали меня, жаля, как рой диких пчел. Когда я вспоминала о князе, все внутри закипало. Горячая обида обвивала шею удавкой и сдавливала ее, не давая дышать.

Каждый раз, когда рядом появлялся Нерстед или его прихвостень Ристрих, я сжимала кулаки так сильно, что на внутренней стороне ладоней оставались красные полумесяцы от вдавленных ногтей. Ино мрачнел при виде моих поджатых губ и ненавидящего взгляда. Он отводил глаза, будто ему было знакомо чувство стыда, но меня все это притворство давно не трогало. А Вемур…

Демонов князь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Я со всей силы ударила ни в чем не повинный ствол. Удар отозвался болью в кулаке, содранная о кору кожа неприятно саднила, но я не обратила на это внимания и рухнула на землю. По лицу полились горькие слезы. Пламенный, ну почему именно я?

И свела же меня судьба с таким мужем!

Да ладно бы только он. Ристрих тоже знал и молчал. А остальные? Один Пламенный ведает, кого еще посвятили в эту авантюру. Это же надо столько времени укрывать в замке собственного князя так, чтобы никто не догадался! На его лицо, конечно, наложили морок, но все равно…

Торжественное возвращение хозяина замка произошло совсем не так, как я представляла. Да и слуги неподдельно удивились новости. Они и не думали, что за маской замкнутого камердинера прячется их любимый князь.

Тоже мне «владетель»! Можно подумать, хрупкая женщина представляет угрозу для пышущего здоровьем мужчины. Неужели его так испугали слухи обо мне?

Сама подумала и тут же поняла — да, испугали. Дарен и Гулмар тоже слыли хорошими воинами, но мастерство владения клинком их не уберегло. Страшнее ножа в спину — только яд, подсыпанный в вино. Да еще Грасаль… Его протекция очерняет меня в глазах северян. Но Пламенный! Как же больно…

Судорожно всхлипывая, я вытерла ладонью влажные глаза. Опершись спиной о ствол, я обхватила колени руками, ничуть не беспокоясь об измазанной в грязи юбке.

— Ваша светлость?

Я повернула голову и увидела Крега. Управляющий удивленно вытаращился на княгиню, сидящую на земле с опухшим лицом. Я встала и отряхнула юбку, смахнув с нее травинки и пожухлые листья. Но платье нуждалось в тщательной работе прачек.

— Вы что-то хотели? — холодно сказала я.

Крег задумчиво посмотрел в мою сторону. Через некоторое время он произнес:

— Вас искал его преосвященство Ноэль Маррис. Он хотел обсудить ваше новое положение, насколько мне известно. Княгиня… служители Треокого весьма щепетильны в отношении душевных мук. Маррис не оставит без внимания ваши невзгоды.

— Мне безразлично, что думает Маррис, я не поклоняюсь Треокому. И вы, Крег, оставьте же наконец меня одну. Хотя нет… Стойте! Передайте Нерстеду, что если я еще раз увижу его, то вспомню уроки ай-ройлля.

Управляющий судорожно сглотнул и побледнел от моей дерзости, но вскоре любопытство пересилило в нем чопорность, обычную для людей его рода занятий.

— А вы… умеете? — робко поинтересовался он.

Хороший вопрос. Ай-ройлль — древнеарманьельское искусство боя. У нас не делают существенных различий в воспитании юношей и девушек, больше опираясь на предрасположенность и интерес к какому-либо занятию. Но основные приемы ай-ройлля преподавали всем. К счастью для князя и к несчастью для меня, я не оказалась новой Зенной — легендарной воительницей Арманьелы. Но Крегу об этом знать совершенно необязательно.

— Разумеется, — высокомерно заявила я.

Брови мужчины поползли вверх.

— Хорошего дня, л-леди Арана.

— Не могу пожелать того же, — зло бросила я и развернулась. Сердце без устали билось в груди, как пойманная бабочка в банке. Я с ненавистью посмотрела в сторону опостылевшего замка, не желая возвращаться туда. Как же мне надоели лицемерные улыбки и комплименты!

«Как прекрасно вы выглядите», — растягивала в улыбке губы Эрин, замазывая мои синяки под глазами после бессонных ночей. «Вам повезло столь высоко взлететь», — «подбадривала» Лили. «Я счастлив появлению такой чудесной невестки», — добивал Финн. Как будто весь этот фарс семейной жизни только мне мерещится!

Счастье-то какое — наконец-то выяснила, кто же мой собственный муж. Ну, спасибо, Пламенный!

Я вышла на дорожку, ведущую к замку. Ровные, геометрически правильно подстриженные кусты раздражали своей безупречностью. Ну неужели сложно хоть немного нарушить эту симметрию и пропустить хотя бы веточку? В Арманьеле никто не заставлял растения приобретать неестественную для них форму шара или параллелепипеда. Впрочем, если в Льен даже к людям, не притворяющимся идеальными, отношение не самое теплое, что уж рассуждать о кустах.

Не смотря себе под ноги, я погрузилась в безрадостные мысли. Эх, если бы я могла уехать вместе с поручителем! В Арманьеле сейчас некогда скучать — сезон Красных балов. Я бы помахала Нерстеду ручкой и смахнула шелковым платочком непрошеную слезинку, появившуюся по такому случаю. Надев траурное, в честь скоропостижного завершения семейной жизни, платье, села бы в повозку до Берльорда, а оттуда на корабле пересекла Вльнистое море и вернулась домой. Но увы! Свадебные клятвы тянули тяжким грузом ко дну.