Озимый цвет - Александра Елисеева

Я подала стражам знак следовать за собой, хотя они все равно не оставили бы меня одну. Спросив у встреченного по пути управляющего, где можно найти камердинера князя, я отправилась к Тейту.

В малой гостиной, куда, по словам слуги, недавно заходил камердинер, я застала его наедине с Ристрихом. Меня уже давно перестало удивлять, что князь опережает меня на шаг, поэтому его присутствие совсем ничего не всколыхнуло в душе, а вот слова… Услышав их, я остолбенела, забыв поздороваться или сделать книксен. Я замерла, ошарашенная тем, что услышала.

— …Задает слишком много вопросов. Не привлекай внимания, иначе она догадается обо всем.

— Догадается о чем? — жестко спросила я, почему-то совсем не сомневаясь, что беседа велась обо мне.

— Арана… — наконец-то заметил меня Ино. — Вас не учили стучаться?

— Так же, как и вас — закрывать дверь, — парировала я. — Ну так что, вы расскажете мне, что я не должна узнать?

— Огненная, почему вы вообще решили, что это касается вас? — раздраженно спросил Ристрих.

— Князь, с таким брезгливым лицом вы произносите лишь мое имя, — насмешливо произнесла я.

Нахмурившись, я посмотрела на Тейта, ничуть не тушующегося в присутствии аристократов. Любопытно. Недавно появился в замке, почему-то тревожит моего незримого врага и держится практически на равных. Что-то выделяет его. В нем чувствуется нечто… другое. Одежда хоть и сидит идеально, но смотрится так, будто взята с чужого плеча. Нет, определенно, Тейт играет чужую роль. Но какую?..

Я обомлела.

— Вы догадались, — хмуро сказал Ино. — Арана, пожалуйста, не делайте поспешных выводов. Дайте мне все объяснить.

— Мне глубоко безразличны ваши оправдания, — процедила я в ответ Ристриху и повернулась, как я раньше наивно думала, к его камердинеру. — Столько времени вы морочили мне голову! А ведь я верила, что в князе Нерстеде еще есть что-то хорошее. Придумывала причины, зачем ему потребовалось уехать. Но вы… Вы просто растоптали мои чувства! Столько времени прятаться, словно крыса по щелям, в собственном замке — поистине мужской поступок!

— В собственном замке?..

— Не пытайтесь делать вид, что вы всего лишь камердинер. Теперь все встало на свои места. Вы Вемур Нерстед, мой муж. Что же… мне стыдно называться вашей женой.

Семь лет назад…

— Ари, мне страшно! — воскликнула Хейн, когда комната погрузилась во тьму. Зажженной оставалась лишь одна свеча, но ее света было недостаточно, чтобы озарить все вокруг. Напротив, обычные тени в полумраке казались уродливыми, делая привычное место незнакомым и пугающим. Но Ари не боялась. Или же отчаянно храбрилась перед сестрами, боясь, что они передумают.

Между ними лежала потрепанная старая книга, раскрытая на странице с описанием ритуала. Все просто — нарисовать на полу мелом причудливый рисунок, напоминающий ажурную паутину, написать в уголках несколько древних букв и прочесть заклинание.

Напевный текст лился как баллада из уст менестреля.

— Тьма и ночь, горечь и боль, свет уходи прочь, тени к хозяйкам спешите скорей! Пусть сила в крови моей пробудится, мраком буду повелевать. Хозяин тьмы, хозяин ночи, приди из бездны, встречай новую дочь!

Они по очереди укололи палец иглой. Сиена — поморщившись, Ари — стиснув зубы, а Хейн, несмотря на возраст, бесстрастно. Лишь в ее глазах стоял страх перед тьмой.

Как только капли крови упали вниз, снаружи полыхнул гром. Но дождь, столь желанный для полей Арманьелы, так и не пошел. Небеса лишь бессильно сотрясались, не желая орошать землю капельками влаги.

Лунный свет проникал сквозь открытое окно, створки которого яростно забились от налетевшего ветра. Сиена встала с пола, отряхнула юбку от пыли и закрыла дверцу.

— Чувствуете что-нибудь? — тихо спросила Ари.

— Пальцы словно… покалывает, — так же бесшумно ответила Хейн.

— Это просто гроза! — фыркнула Сиена. — А заклинание — баловство!

Дверь заскрипела.

— Слышали? — округлила Хейн глаза.

— Это всего лишь сквозняк, — махнув рукой, сказала Ари. — Может, заклятие сработает не сразу и сила появится потом? Например, завтра?..

— Или через несколько лет, — съязвила Сиена. — Или вообще не появится…

Произнеся это, она загрустила. Даже вздорной Сиене хотелось повелевать искрами. Папа говорил, что это сродни еще одному чувству. Исчезни у него магия, и он ощутит себя таким же беспомощным, как если бы он вдруг ослеп.

Снова раздался скрип. Дверь резко открылась, громко ударившись о стену. В проеме показалось зловещее лицо, освещенное пламенем.

Девочки дружно завизжали.

Факел упал на пол. Вдруг страшная тень заговорила знакомым голосом:

— Смолкните! Я чуть не оглох. Что вы здесь устроили?!

Ранн наклонился, подбирая упавший факел. Сестры выдохнули.

— Ты нас напугал! — возмутилась Ари. — Почему ты так хлопнул дверью?

— Это не я, — сказал брат. — Сквозняк. Такая буря снаружи! А что это за мазня на полу? В художницы подались?

Они переглянулись.

— Нет, — осторожно произнесла Сиена. — Это так просто…

— Просто ничего не бывает, — глубокомысленно изрек Ранн и подхватил книжку, лежащую перед девочками. По мере прочтения его брови поползли вверх. Ари подумала, что если он проболтается родителям, что она стащила книгу из хранилища, то ой как несладко ей придется. — Так-так. Интересно вы время проводите, сестренки. Откуда это у вас?

Сиена и Хейн дружно посмотрели на Арану. Та тяжело вздохнула и призналась:

— Одолжила… в хранилище.

— Одолжила? — хмыкнул Ранн. — Стало быть, ритуал вы уже провели, но не до конца.

— Не до конца?

— Разумеется. Последние слова на древнем наречии, а вы его не знаете.

Ари посмотрела на него с надеждой. Самый старший, он ведал много того, к чему ее допустят не скоро.

— Ранн… — протянула Сиена, думая о том же, что и ее сестра.

— Нет-нет-нет, даже и не просите! Не верю, что этот «ритуал» что-то даст. Если родители узнают, никому из нас не поздоровится.

— Так ты боишься, — протянула Сиена в надежде, что брат попадется на крючок. Взрослый и важный Ранн лишь на словах таким был, а на деле…

— Ничего я не боюсь! — возмутился он.

— Боишься, — подтвердила Ари. — Неужели так может напугать одно маленькое заклинание?

— Одним маленьким заклятием иногда можно город уничтожить. Но вряд ли это такое же. Давайте ваши писульки!

Хейн, изучавшая книгу все это время, подняла голову и спросила:

— А кто это?

Ари сама не знала почему, но у нее по коже пошли мурашки. На гравюре талантливо изобразили сгусток тьмы, и, несмотря на абстрактность изображения, это нечто пугало.