Озимый цвет - Александра Елисеева

Сестры восхищенно на нее посмотрели.

— Но, Ари… — все еще не могла поверить до конца старшая. — Ты хочешь сказать, что там написано, как обрести магию?

— Да! Если бы не скупердяи-священники, многие бы не мучились до конца жизни надеждами, что Пламенный их одарит, а сами призывали бы силу.

— И мы сможем это сделать? — с восторгом спросила Хейн, уже рисующая себя в фантазиях великой колдуньей. Друзья просто сойдут с ума от зависти, а врагов она быстро поставит на место.

— Разумеется, — самодовольно ответила она. — Нужно лишь провести один ритуал.

Воспоминания из детства заставили кожу покрыться мурашками. Нет, нет, нет! Я больше не буду об этом думать. Нужно разобраться с более насущными проблемами.

Камеристка расчесывала гребнем мои волосы. В прядях насыщенно-винного цвета плясали искорки. Я смотрела на свое отражение и не узнавала. Откуда эти синяки под глазами и неестественно бледная кожа? Пришло время перестать волноваться из-за того, что уже не изменить. Я попросила Эрин приготовить пудру. Сначала избавлюсь от следов тревоги на своем лице, а потом — и в душе.

Сегодня камеристка была непривычно тиха. Эрин и обычно-то не болтушка, но этим утром совсем погрузилась в себя и ничего не говорила. Я догадалась, что она думает о Лукасе. Интересно, насколько близко она с ним общалась?

Я попыталась осторожно завязать разговор.

— Эрин? — окликнула ее. — Ты дружила с ним?

Я не назвала имя, понимая, что и так понятно, о ком ведется речь. Она подняла голову, и я увидела в зеркале ее опухшие глаза.

— Нет, ваша светлость. Просто… Треокий! Это так ужасно…

Я вздохнула:

— Теперь стало небезопасно даже передвигаться по замку, пока убийца не найден.

— Вам не стоит бояться, — нацепив улыбку, сказала Эрин. Я поразилась ее холодности и неожиданному цинизму. — О вас позаботятся.

— О чем ты?

— Князь Ристрих велел приставить к вам стражей. Они дежурят за дверью и будут сопровождать вас по всему замку.

Я напряглась. Интересно, что побудило князя на этот шаг — забота или недоверие? Стражи не только будут оберегать меня, но и следить. А у меня на сегодня масса увлекательных планов… и шпионы Ристриха могут им помешать.

— Ты практически постоянно со мной, — жизнерадостно сказала я, пытаясь разрядить обстановку. Если она завидует, то совершенно напрасно. — Тебе ничего не угрожает.

— Но если убийца не остановится и будут еще жертвы?

Я вздохнула:

— Не знаю, Эрин. Надеюсь, преступника быстро поймают.

— Некоторые считают… Простите, я, наверное, не должна это говорить, — замялась камеристка, испуганно прикусив губу.

Я догадывалась, о чем она хотела сказать.

— Продолжай.

— Маки… Некоторые думают, что вместе с вами на север пришла беда.

Слова повисли в воздухе. Будто не услышав их, я поднялась со стула, рассматривая результат трудов камеристки. Волосы, убранные в высокую прическу, открывали шею, вдоль которой пружинкой завивалась прядь. Я выглядела ухоженно и благородно, хотя у Ристриха наверняка задергается глаз при виде моего броского алого платья. Яркие «цветы» в царстве не в почете. Ну и пусть. Я не буду скучным сухоцветом, как предыдущие княгини.

Довольная внешним видом, я бросила последний взгляд в зеркало и вернулась к разговору с Эрин.

— В Льен погрязли в суевериях. Но если кто-то в замке будет порочить мое имя, обвиняя невесть в чем, я клянусь, что обеспечу им «сладкую» жизнь.

Как ни занята прислуга, все равно не перестанет сплетничать о хозяевах. Я это понимаю и принимаю. Но слухи тоже могут быть разные: одни можно пропустить мимо ушей, а другие — нет.

Эрин нервно сглотнула. Надо бы еще выяснить, о чем она шепчется, когда меня нет рядом. Может, я зря подпустила камеристку так близко, привыкнув абсолютно доверять прислуге дома. Наверное, она прочитала это в моем взгляде и поэтому принялась оправдываться:

— Я сразу всем сказала, что вы не имеете никакого отношения к произошедшему. Но сами понимаете…

Она пожала плечами, будто не сообщила ничего, о чем следует переживать.

Я не понимала.

Никак не привыкну к извращенной логике, бытующей в Льен. Что это? Обида на Арманьелу за то, что моя страна не вмешалась, когда захватывали царство? Если так, то неприязнь ко мне выглядит совершенно мелочной. Откуда в людях столько озлобленности? Я не несу ответственности за решения, которые принимал мой монарх.

— Лукас давно работал в замке?

— Он родился здесь, — охотно поделилась Эрин, вздохнув от облегчения, что я оставила скользкую тему. — Его мать — прачка. Она покинула этот свет прошлой зимой, да благословит Треокий ее душу. Не знаю, кому он помешал… Неужели просто жестокость?

Я нахмурилась. Не я должна разгребать все это, но меня невольно вовлекли в события. Красные маки — визитная карточка Арманьелы. Меня хотят выжить, но я выдержу любые холода. Пламенный! Но как иногда хочется опустить руки…

Ари, соберись. В твоем сердце нет места для слабости.

— Вскоре мы это узнаем, — сказала камеристке.

Как она и предупредила, за дверью я обнаружила стражей. Интересно, как отделаться от них?..

— Светлого дня, княгиня Нерстед.

Стражи, все высокие и русые, со светлыми глазами, выглядели как братья. Надеюсь, их отбирают не только по внешним данным. Я поздоровалась с ними, не став интересоваться, каков точный приказ, полученный ими. Все равно мне не скажут правды.

Я почувствовала себя крайне важной персоной, зайдя в трапезную вместе со свитой. Лишь там мои спутники оставили меня, заняв место возле двери после повелительного кивка Ристриха.

— Доброе утро, огненная, — произнес он. — Господин Вайнер восхитился помощью, которую вы оказали ему вчера.

— Я не могла поступить иначе, — пожала плечами.

— Пожалуй, я впервые рад вашей… хм… любознательности.

Я никак не ответила на его упрек. Думаю, Ино даже расстроится, если я сдамся. Ему нравится наше противостояние, что бы он ни говорил.

Помимо него, за столом присутствовали Лили и Торви. Крисса не появлялась после инцидента с кражей. Я предполагала, что затворничество леди связано не столько с наказанием, сколько с нежеланием портить себе аппетит в обществе арманьелки, хотя Лили и убеждала меня в обратном. Я не пыталась выяснить действительные мотивы золовки. Достаточно и того, что ее присутствие перестало отравлять мне жизнь.

— Леди Арана, — сказал Торви вместо привычной «госпожи», как делал раньше. — Я должен сообщить, что мой отъезд назначен через несколько дней. К сожалению, меня ждут дела в столице, и я не могу остаться с вами до возвращения князя домой.