Амнезия - Федерико Аксат

Крис поднял глаза к небу. Я задумался, на каком свете находится сейчас он сам.

— Мы виделись недели две или три назад, — продолжал Мерфи, глядя в никуда, — через пару дней после дня рождения. У него были проблемы с «Медитеком», проблемы с Дарлой, но он не собирался сдаваться. Это был наш Марк.

И тут он решился задать вопрос, терзавший не только его, но и меня:

— У тебя тоже есть сомнения, Джон?

Лицо его дрогнуло — похоже, произнеся эти слова, Крис тут же пожалел о них.

— Боюсь, сейчас не лучший момент… — вмешалась Мэгги.

Я легонько сжал ее ладонь.

— У меня нет сомнений, Крис, — сказал я твердо.

Крис кивнул.

— Знаешь, мы с Марком почти никогда не говорили о смерти вашего отца, — сказал он вдруг.

Мэгги даже не пыталась скрыть раздражение. Она резко развернулась и пошла к дому, что-то сердито бормоча себе под нос. На пороге подруга смерила меня испепеляющим взглядом. Крис действительно выбрал не лучший момент для разговора о самоубийстве отца, но я понимал, каково ему, и не стал перебивать.

— Один раз Марк все-таки заговорил об этом, — продолжал Крис Мерфи. — Спрашивать его сам я не решался, и больше мы эту тему не поднимали.

Брат почти никогда не обсуждал смерть отца даже со мной. Мерфи продолжал:

— Он сказал, что в генетический код Бреннеров не вписана склонность к суициду.

Я не ответил. Этот разговор был для меня слишком тяжелым.

— Джон, мне правда жаль, я не знаю, что говорю…

— Марк написал нам письма именно для того, чтобы мы не мучились сомнениями. Он выбрал свою судьбу.

Я говорил отчужденно и сухо. У меня не осталось сил утешать других.

Крис кивнул:

— Да, наш Марк был таким. Он все решал сам.

— Именно. Кстати, похороны отложили на десять дней из-за следствия. Если копы отдали нам тело, значит, они убедились, что Марк покончил с собой, и никаких сомнений тут быть не может.

Он хотел что-то возразить, но тут с шумом распахнулась дверь дома, и мы обернулись. На пороге появилась жена Криса, Донна, — злая, как фурия. При виде меня ее лицо немного смягчилось. Донна произнесла дежурные соболезнования, извинилась за мужа и утащила его прочь, прежде чем Крис успел хоть что-то сказать.

Через минуту вернулась Мэгги.

— Послушай, давай сбежим отсюда хотя бы ненадолго.

Я согласился.

Неподалеку от дома располагалась детская площадка. Дремлющие в ожидании малышни лесенки, качели и горки напоминали гигантских разноцветных насекомых.

Мы с Мэгги хотели сесть на карусель, но она была мокрой, и мы решили просто постоять, опершись о столбы турника.

— Это невыносимо, Мэгги. Когда все наконец закончится?

— Держись.

— На кладбище, когда гроб опускали в землю, я все вспоминал свой сон. Там была шкатулка с надписью «Секреты» на крышке.

— Не терзай себя.

Причины, по которым я это делаю, уйдут со мной в могилу.

— Все так запуталось. Крис сказал мне…

— Не надо, Джонни, прошу тебя. Дай себе передышку.

Мэгги была права. Я поглядел на нее с нежностью:

— Иногда мне не верится, что ты вернулась. Ты правда здесь?

Она вздохнула и обняла меня.

— Где же мне еще быть.

Я прижал Мэгги к груди и уткнулся лицом ей в волосы. Потом мягко отстранился:

— Давай немного пройдемся.

Не успели мы уйти с площадки, как увидели, что к нам направляется человек в черном костюме. Сначала я принял его за распорядителя поминок, но с этим не вязались военная выправка и совершенно бесполезные в дождливый день солнечные очки. Когда между нами оставалось несколько метров, незнакомец полез во внутренний карман пиджака. Мне сделалось не по себе. Он был слишком близко.

— Я агент Макс Фрост. — Человек в черном показал нам удостоверение. — ФБР.

Приземлись посреди площадки Гарри Поттер на метле, я удивился бы меньше.

ФБР?

— Прошу прощения? Вы кого-то ищете?

— Вас, мистер Бреннер. Примите мои соболезнования. Мне очень жаль, что пришлось потревожить вас в такой скорбный день.

— Вы что себе позволяете? — возмутилась Мэгги.

Агент Фрост посмотрел на нее так, словно только теперь заметил.

— Я понимаю, сейчас не самый подходящий момент, — повторил он, убирая удостоверение в карман.

— Вот именно.

— Могу я спросить, куда вы направляетесь?

— Не можете! — огрызнулась Мэгги.

— Боюсь, что могу, мисс Берк.

Он нарочно называл нас по фамилиям, подчеркивая свою осведомленность.

— Видите ли, мистер Бреннер, продажа компании «Медитек» и смерть вашего брата стали предметом федерального расследования. Местные власти уведомили нас о случившемся, и мы нашли основания для возбуждения дела.

— При чем тут смерть Марка? Мы только что…

— Прошу прощения, видимо, я не так выразился. Речь идет о самоубийстве вашего брата. Наши эксперты изучили все отчеты, и мы сочли возможным допустить проведение церемонии…

Он махнул рукой в сторону дома.

Какого черта нужно этому клоуну?

— Большое спасибо за разрешение похоронить усопшего, агент, — сказала Мэгги. — Можно мы пойдем?

Фрост сделал вид, что не слышит.

— Поверьте, мистер Бреннер, я ни за что не потревожил бы вас в такой печальный момент; обычно мы так не поступаем. Однако мы с моей напарницей увидели, что вы куда-то направляетесь, и только поэтому решили к вам подойти.

— Я пошел прогуляться. Откуда мне было знать, что за домом брата установлена слежка. Боже правый, да я понятия не имел ни о каком федеральном расследовании.

— Уверяю вас, нам меньше всего хотелось бы вмешиваться в вашу жизнь подобным образом.

— Я ничего не знаю о продаже «Медитека».

— О, речь не только о продаже «Медитека». — Фрост опять полез во внутренний карман. На этот раз он достал не удостоверение, а фотографию. — Вы ее знаете?

На снимке была Пола Мэррел.

Удалось ли мне скрыть изумление? Надеюсь, что да, учитывая, что именно эту фотографию я ожидал увидеть меньше всего на свете. Я нахмурил брови и сделал вид, что внимательно рассматриваю снимок:

— Нет, не знаю.

Итак, я соврал агенту ФБР. Вот что бывает, когда события развиваются слишком быстро, и у тебя нет возможности просчитать последствия сказанного. Слово не воробей. Фрост мог раздобыть доказательства того, что я знал Полу, например видеозаписи…