Семь клинков во мраке - Сэм Сайкс

– Ничего не сломал?

Кэврик потряс головой.

– По крайней мере, не чувствую. Хотя, надо признать, я пока не понял, чувствую ли что-либо вообще. После такого удара, наверное… – Он умолк, заметив на ладони знаки, и поднял на меня широко распахнутые от ужаса глаза. – Это чаропись. Магия.

– Не благодари, – пробормотала за моей спиной Лиетт.

– Тебя сильно потрепало, – ответила я, пропустив ее слова мимо ушей. – Знаю, Революция порицает магию, но иного способа тебя подлатать не было, и ладно, ты же все равно меня сейчас не слушаешь, м-да.

Кэврик в панике пытался соскрести символы с кожи. Революция глубоко погрязла в недоверии к магии – десять тысяч лет в рабстве у магов, все дела, – но истерики мне были совершенно ни к чему.

– Эй… эй! – Я схватила его запястья. – Спокойно. Они тебя не убьют.

– Могут, – заметила Лиетт. – По крайней мере, если нанести их неверно. – Она поправила очки. – Стоило бы беспокоиться, будь я способна на ошибку.

– Каждая строка каждой книги, каждое учение, которым благословил нас Великий Генерал, говорят об обратном! – тщетно бился в моих руках Кэврик. – Это скверна! Это противоестественно! Это…

– Удерживает тебя на этом свете, – закончила я за него. – Как только убедимся, что сей факт не изменится, можешь их стереть. Великому Генералу знать не обязательно.

– Мои солдаты, – прошептал Кэврик.

– А? – Я моргнула. – А, да, солдаты. – Я оглянулась на темнеющие в пыли пятна. Видимо, он не понимал, почему рядом нет тел. – Ну, не думаю, что они кому-нибудь расскажут. Я отнесла их в вашу железную машину смерти. Решила, ты захочешь вернуть их в Нижеград для похорон.

– Кремирования, – поправил Кэврик. – Захоронение – трата земли, на которой можно разместить производство. – Он закряхтел, пытаясь подняться, и упал обратно. – Ну, так говорит Великий Генерал.

– Вы, нули, мрете в таких количествах, что его можно понять. – Я фыркнула. – А ваш Славный Генерал не учит сражаться с обитателями?

– Мы вообще не должны были их встретить, – ответил Кэврик. – Никого не должны были встретить, честно говоря. Планировалось простое задание – найти наших шпионов, Неумолимого и Карающего. Их направили сюда наблюдать за беглыми преступниками.

Кэврик – парень, каких поискать. Кто из революционеров вот так просто выложит тебе все свои планы? Но он не упомянул, что Неумолимый наблюдал за скитальцами. Или, возможно, никто не потрудился ему об этом сказать.

– Осмотрись еще раз, если хочешь, – я пожала плечами. – Но я не нашла никого, кроме мертвецов.

Как только забрезжило осознание, на лице Кэврика снова проступил ужас. Он видел городскую площадь. Он знал, что стряслось с людьми.

– Д-да… верно. Они…

Революционеры редко лишаются дара речи – об этом заботятся годы пропаганды и муштры. А еще революционеры редко выглядят так, словно вот-вот зальются слезами из-за кучки погибших мирных жителей. Кэврик, судя по всему, не очень похож на вашу типичную революционную братию.

Наверное, поэтому он и оставался младшим сержантом.

– И… – Он перевел взгляд с меня на Лиетт. – И что вы двое здесь делаете?

– Проезжали мимо, – ответила я.

– Пока гнались за глупостью, – пробормотала Лиетт.

– Что там она сказала про «гнались»? – переспросил Кэврик.

– За знаниями. Гнались за знаниями. Ты же знаешь этих ученых.

– А звучало похоже на «глупостью» и…

– Старкова Блажь лежала на пути к следующему фригольду, – поспешно перебила его я. – Забрели, увидели все это месиво, а потом… – Я обвела кровавые лужи рукой. – Ну, сам знаешь.

– И вдруг решили задержаться?

– Тебя удивляет, что женщина, которая отстреливает людей за деньги, решила поискать на свою голову неприятностей?

Ложь не всегда давалась мне так легко. Меня воспитывали как хорошую девочку: не лги, сиди ровненько, не стреляй в людей. Но здесь, в Шраме, птица вряд ли отвлечется от поедания твоих кишок, чтобы похвалить твои прекрасные манеры.

Впрочем, подозрительность младшего сержанта сменилась усталым вздохом. Он легко доверял людям, этот Кэврик. Ему не так часто врали, чтобы он научился видеть разницу между человеком честным и такой, как я. И я почувствовала себя погано от того, что произвела на него впечатление человека, которому он мог доверять.

Это было слишком просто.

– И то верно. – Кэврик вздохнул. – Будь Неумолимый тут, живой, он уже бы показался. А если он здесь погиб, мне нужны люди, чтобы его забрать. – Он снова попытался встать, на этот раз с моей помощью у него это получилось. – В любом случае я должен сообщить Ставке Командования. Вернусь с отрядом покрупнее, обыщем город как следует.

– Как следует, м-да? – поддержала я Кэврика, когда тот покачнулся.

– А что?

– У революционеров «как следует» обычно означает «с расстрельной командой и мощным артиллерийским огнем», – кисло заметила Лиетт.

– Я… Это не… – Кэврик вздохнул, потряс головой и сдался. – Мы не все настолько… ретивы. Да, город, скорее всего, сожгут дотла – милосердия ради. Ведь после пережитого все эти люди заслуживают покоя. Они должны получить хотя бы такую малость.

– Ах, революционное милосердие, – пробормотала Лиетт. – Стоит ли ожидать полноценного благословения и вы еще и на пепел помочитесь?

Я метнула на нее свирепый взгляд, потом снова обратилась к Кэврику.

– Идти можешь?

– Думаю, да. – Походка его сперва была нерешительной, но вскоре стала увереннее, и мы вернулись к городским воротам. – А знаешь, ты ведь могла бы отправиться со мной. Вы обе могли бы. Сержант Отважный наградит вас за…

– Отважный найдет причину заподозрить мою причастность и пытать меня ради сведений, которых у меня, как ему известно, нет.

– Он не… – Кэврик приуныл. – Ага… найдет.

Остаток пути мы преодолели в молчании. У ворот стоял Железный Вепрь, неподвижный, немой, залитый полуденным солнцем. Когда его двигатели не изрыгали пламя и дым, он походил на самую обычную груду металла.

– И куда вы теперь? – спросил Кэврик, добравшись до двери машины.

– Уберемся отсюда, пока не явились твои товарищи, – отозвалась Лиетт. – И от узколобого страха не погубили все, что тут можно изучить.

– Я ценю помощь, – Кэврик потер испещренную символами руку о мундир, пристально глядя на Лиетт, – но не нужно язвить. Революция здесь для того, чтобы помочь. – Он обернулся ко мне, кивнул. – Как и вы.

Я чуть не вздрогнула. Улыбка, которой он меня одарил, была искренней. И мне стало неуютно.

Я мотнула головой в сторону Вепря.

– Ты умеешь управлять этой штукой?