Семь клинков во мраке - Сэм Сайкс

– Если бы я хотела тебя убить, давно избавила бы себя от всего этого нытья.

– Я не ною, – огрызнулся Кэврик.

– Ладно-ладно. Ты храбро мне противостоишь. Когда буду излагать сию историю, обязательно всем поведаю, как неистово ты сопротивлялся мне на каждом шагу. – Теперь фыркнула я. – Но изображать тебя буду девчачьим голосом.

– Что? Почему де… – Он осекся, помотал головой, не успевая за моей мыслью. – Да ну на хер. Куда ты вообще хочешь попасть?

– Говорила же. Река Йенталь. Пара сотен миль на восток. Как увидишь, сразу поймешь – там до хера воды. – Я выглянула в смотровое окошко; солнце клонилось к горизонту. – Давай только жми, лады?

– Жать что?

– Ну… ту штуку, которая приводит эту штуку в движение. Оно ведь так работает, да?

– Только что сказала – это речь! – Лиетт невозмутимо вернулась к Кэврику, бросив на меня суровый взгляд. – Никогда меня не слушаешь.

– Слушаю, когда ты не несешь безумную срань, – парировала я, осуждающе ткнув пальцем. – А если это происходит редко, вина в этом только твоя.

– Ты носишь невежество аки корону за пиром из тупоголовой феерии лжи, – отбрила Лиетт – и мне однозначно стоило оскорбиться, даже если я не совсем поняла, в чем меня только что обвинили. – Потрудись ты слушать меня почаще, твоя жизнь неизмеримо бы улучшилась.

– А почему это мы никогда не говорим о том, о чем хочу я?!

– Об оружии, сиськах и виски мы уже обсудили все, что только возможно.

Я фыркнула, выдавая свое недовольство сильнее, чем мне того хотелось.

– Мне и другие вещи нравятся.

– Да это севериум! – вдруг заорал взбешенный Кэврик. – В Железном Вепре – севериум, как и в снарядах для наших штык-ружей. – Он ткнул на Реликвию. – Она определяет, сколько его нужно сжечь, а ей, в свою очередь, указывает вот эта ручка, которая поворачивается, куда мне надо, этим рычагом, а теперь, когда мы все выяснили, можно, пожалуйста, замолчать или пристрелите меня уже наконец.

Я уставилась ему в затылок.

– А у тебя, Кэврик, девушка есть?

Он бросил на меня недоуменный взгляд.

– Что? Нет.

– Кто бы мог подумать. – Я вздохнула. – Слушай, честное слово, доставишь меня куда мне надо – и двигай на этом куске дерьма куда хочешь. Катись обратно в Нижеград, пиши доклады, рассказывай, что тебя заставила это сделать большая страшная дама-скиталец, плевать. Тела твоих товарищей лежат в таверне Старковой Блажи; падальщики их не достанут. Доберемся до Йентали, и мы в расчете. – Я подняла руку. – Обещаю.

– И скольким ты такое уже обещала? – поинтересовался он.

Этого вопроса я не ожидала. Как и того, что взгляну на Лиетт. И того, что она задержит на мне взгляд – и отвернется.

– Двоим.

– И сколько раз сдержала обещание?

Я поскребла шрам на лице.

– Один.

– Ага. Ну да, – проворчал Кэврик и, помолчав, глубоко вздохнул. – Тогда у меня еще вопрос. – Он бросил взгляд поверх моей головы. – Зачем ты взяла с собой эту хреновину?

Я подняла голову. Конгениальность хмуро уставилась на меня снизу вверх желтыми глазищами. Раздраженно гукнула. Пришлось малость поуговаривать, малость поругаться и сильно угрожать, но как только мы наконец загнали ее в Вепря, она неплохо обустроилась. По крайней мере, ее всего раз гневно стошнило, что для нее неплохо.

– Ну, не могла же я ее бросить. Лучшей компании у меня годами не было.

Лиетт выразительно кашлянула. Я вздохнула, потерла лоб.

– Эхе-хе. – Кэврик дернул рычаг. Механизмы взревели. – А у тебя, Сэл, есть парень?

– Не-а.

– Кто бы мог подумать, – пробормотал он.

Вепрь с грохотом несся вперед.

Сплю я плохо.

Еще одно следствие жизни в Шраме, думаю, наряду со застарелыми ранами, истрепанными нервами и многочисленными ночами, когда я просыпалась с ножом у горла. Выпивка помогает. Кто-нибудь рядом – тоже. В общем, обычно не удается перехватить больше пары часов.

Но когда удается…

Мне снится алое небо.

Оно мне знакомо. Я видела его сотни раз в сотне снов. Карминовое, с прожилками черного дыма, как всегда – бесконечное.

И точно такое же море огня внизу.

Его рыжие волны плескались, ревниво тянулись к небу, что разверзлось слишком высоко. А среди буйства пламени бежали, кричали, рыдали человеческие фигурки, похожие на черные тени среди яркого света, исчезали в огненном вихре. Город и все его дома, лавки, укрепления обращались в пепел.

И это я тоже видела прежде.

Сказала бы, что это ад. Вот только, глядя на людей, я не чувствовала ни боли, ни страха, ни печали. Я была слишком высоко, на шпиле, что нетронутым возвышался над городом. Оттуда они казались лишь струйками дыма, порожденными пламенем, исчезающими на ветру. И пусть их рты были распахнуты в ужасе, в мучении, я не слышала ни звука. Никогда не слышала.

Вот что случается всякий раз, как я закрываю глаза. Алое небо. Огонь. Люди и крики, которых я не слышу.

«Сожалеешь?»

И он.

Джинду сидел рядом, тонкий, как окровавленный клинок, что лежал на его коленях. Лениво болтал ногами, свесив их с края зубчатой стены. Смотрел на зарево почти со скукой.

Я покачала головой.

«Нет».

«Врушка», – коротко отбрил он.

В то время он мог распознать. Тогда я еще не умела так хорошо лгать. Не было необходимости.

«Наверное, просто запуталась. – сказала я, снова глядя на крошечные черные фигурки. – Там же не только солдаты. Они даже не стали сражаться. Они не заслужили такого наказания Императрицы».

«Здесь неважно, кто что заслужил. – Джинду указал на фигурки, тянущие руки к небу. – Они – ноли. Какие бы важные титулы им ни раздавала их Революция, они рождены нолями. Мы – нет. Госпожа Негоциант даровала нам силы. Разве мы их заслужили?»

«Она даровала их не просто так», – прошептала я.

«И зачем же? – поинтересовался он. – Мы заплатили ей Меной. Мы принесли клятвы. Мы отказались от человечности, свободы, от своих тел, дабы выстроить Империум, под властью которого они процветали. Разве они заслужили нашу защиту?»

«Мы обладаем силой, – ответила я. – Если не мы, то кто?»

«И после того, как мы годами жертвовали всем ради их блага, они зовут нас чудовищами. Угнетателями. Выродками. Они взялись за оружие и выступили против нас. Разве мы этого заслуживаем?»

Ответа у меня не было. Когда-то – был. Вероломные революционеры стремились свергнуть Империум, возведенный на жертвах магов, а их Великий Генерал хотел разрушить все, ради чего мы боролись, ради чего истекали кровью. Императрица называла их беспощадными, кровожадными, неблагодарными. Императрица говорила, что их нужно остановить. Так говорил и Джинду. И Враки. Все они говорили.