Человек теней - Джефф Нун

– Ах, да, Элеанор. Это ее имя. Теперь я вспомнила.

Найквист в отчаянии покачал головой. Мысли женщины были настолько спутаны, что любой разговор в лучшем случае просто прекратится, а в худшем – не принесет ему никакой пользы. Он подошел к ней.

– Миссис Бэйл, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Элеанор. Это срочно.

Женщина выпрямилась, приняв гордую стойку, и, по-видимому, взяв себя в руки, сказала:

– О, но вы должны называть меня Кэтрин.

– Кэтрин, – попытался улыбнуться он, – меня зовут Джон Найквист.

– Я знаю, кто вы.

– Знаете?

Найквист поразился. Мать Элеанор, казалось, больше не испытывает беспокойства. Теперь она выглядела совершенно нормальной.

– Я знаю, что мой муж нанял вас, чтобы найти моего ребенка, верно?

– Да.

– И вы нашли ее. Недавно моя дорогая Элеанор вернулась домой. Но теперь она снова ушла. Боюсь, я не знаю, где она. Я правда не знаю.

Собравшись с духом, Найквист сказал:

– Я думаю, у нее проблемы. Она в опасности.

Кэтрин поморщилась. Казалось, она борется, пытается решить, на каком из нескольких миров сосредоточиться. Ее взгляд пробежал по ряду часов на каминной полке, а затем снова нашел Найквиста.

– Откуда вы знаете?

– На меня напали люди, которые ее искали.

– Люди?

– Мужчины. Двое мужчин. На них… на них были надеты маски из тени. – Произнося эти слова, он понимал, насколько абсурдно они звучат.

Но для миссис Бэйл это заявление явно что-то значило. Ее отбросило назад, и она содрогнулась.

– О, моя маленькая бедная девочка. Она в опасности!

Голова Найквиста была заполнена странной музыкой, вызванной хитросплетениями тикающих звуков. Каждый механизм слегка не попадал в такт со своими соседями.

Он попытался сосредоточиться.

– Вы знаете, кто эти люди?

Кэтрин Бэйл молча уставилась на него.

Он продолжал:

– Я считаю, что эти люди не остановятся ни перед чем, пока не найдут вашу дочь. Я думаю… думаю, они хотят похитить ее. Или еще того хуже.

Он надеялся, что такие слова вызовут страх и заставят ее рассказать ему, где Элеанор, но вместо этого ее глаза вдруг начали терять фокус.

– Нет. Нет, – сказала она. – Смотрите! Все не так. – Отпрянув от Найквиста, она бросилась к часам в дальней части комнаты и лихорадочно перевела стрелки. – Неправильно! Все не так. Посмотрите на время. Время, время, время. Я опаздываю! Я действительно очень и очень опаздываю.

Найквист последовал за ней.

– Миссис Бэйл…

– Мне очень жаль. У меня просто не хватает времени.

– Но вы хотели со мной встретиться. Вы впустили меня, ворота были открыты.

– Ах…

– Да-да?

– Мистер Найквист. Теперь я понимаю, – сказала она, похоже, снова возвращаясь в реальный мир. – Вы искали Элеанор. Да, все верно. Вас нанял мой муж. Вы нашли ее?

Найквист почувствовал невероятную усталость.

– Нашли ведь?

– Да.

– Да. Конечно. Надеюсь, вам хорошо заплатили?

– Мне просто нужно поговорить с Элеанор. Вот и все. Это все, о чем я прошу.

Теперь Кэтрин выглядела нервной. Она смотрела куда угодно, но не в глаза Найквиста.

– Это мой дом, – сказала она.

– Я знаю…

– Я родилась здесь, в этом доме, на темной стороне города. – Она перешла к другим часам и перевела стрелки. – Говорят, что это проклятие, рожденное в ночи. Но так говорят те, кто родился при дневном свете. Они завидуют нашим знаниям. – Она подняла еще одни часы. – Мой муж родился на дневной стороне. Конечно, он женился на мне из-за наследия компании. Бизнес был создан моей семьей, понимаете?

– А как насчет настоящего отца Элеанор?

Кэтрин застыла, и Найквист увидел, что он достучался до нее, ненадолго вернул ее в реальность.

– Доминика Кинкейда, – сказал он.

– Доминик… – пыталась вспомнить она. – Доминик?

– Расскажите мне о нем. Что он для вас значит?

– О да. Прекрасный Доминик. – Ее голос смягчился. – Мой красавчик. Мой привлекательный молодой любовник. О, но я его не видела, давно. Довольно давно.

– Расскажите о нем.

Ее руки перестали вращать головку часов, и она нетерпеливо кивнула, улыбнулась и погрузилась во внезапно нахлынувшие воспоминания.

– Мы встречались тайком, в секретных местах, в маленьких участках общей темноты. Он был художником, скульптором, творцом. Волшебником. О, он целовал меня! Как он меня целовал! Доминик отвел меня к границе Сумрачного района, где его губы впервые встретились с моими. И затем мы пошли дальше, в сам туман, к лунно-белым землям. – Рассказ изменил ее до неузнаваемости. – Холодный туман окутывал мое лицо и руки. Волосы стали липкими от росы. Я слышала в тумане голоса. Крики боли. Но мы продолжали идти. Казалось, он не боялся сумерек, совсем, и я чувствовала себя рядом с ним вполне уверенно. По пути мы говорили об искусстве, потерянном времени и мире духов. – Теперь она смотрела прямо на Найквиста, в глазах появился блеск, как у молодой женщины. – И все же шли дальше и оказались в круге странных деревянных фигур, вроде… как скульптур.

– Статуй?

– Да! Именно это слово. И там, и там мы занимались любовью, о, мы объединили нашу любовь с туманом, окутывавшим наши голые тела, и голубым блеском Венеры, мерцающей низко в небе, как ангел-хранитель. Я слышала во мраке голоса, похожие на песнопения. Я чувствовала, что за мной следят. Я была частью чего-то, какого-то ритуала, в конце концов. Как будто под действием чар. Это было очень интересно. Очень! И там была зачата моя дорогая милая Элеанор, вызванная из сумерек, – дитя тумана, луны и тени.

Наконец ее голос стих, она замолчала и отвернулась от Найквиста, внезапно смутившись. Найквист позволил ей немного помолчать. Он вспомнил, что сказал ему дилер Сумак, о том, что Элеанор родилась в сумерках. Но он слегка исказил факты: не родилась, а была зачата.

– Скажите, вы давно видели Доминика? – прошептала Кэтрин Бэйл.

– Боюсь…

– Что? Что? – Она все еще прятала от него свое лицо.

– Боюсь, Доминик Кинкейд мертв.

– Он мертв.

Часы выпали из ее рук, разбившись об пол, и казалось, что все остальные часы в комнате на долгое время перестали тикать, словно от шока или сочувствия. Кэтрин вздрогнула. Она подняла еще одни часы, едва осознавая, что делает, и начала поворачивать заводную головку. Комнату снова наполнило тиканье.