Человек теней - Джефф Нун

Тень ускользает

Байблблэк был небольшим кварталом, расположенным в нескольких километрах к юго-западу от Ночного района. Проехав по окраине, Найквист нашел огромное, просторное здание, в котором находился институт «Эон». Отыскав парковочное место на площадке рядом с главным входом, он в последний раз посмотрел на часы, а затем снял их с запястья и положил в бардачок. Часы показывали пятнадцать минут девятого. У него около сорока минут, чтобы увидеться и поговорить с Элеанор Бэйл и убедиться, что с ней все в порядке. Он спрятал пистолет под водительским сиденьем рядом с оставшимся флаконом киа. Он будет играть по правилам, пока правила не начнут играть против него.

На стойке регистрации Найквиста попросили написать на карточке пароль. Он вывел шестибуквенное слово, которое Мелисса написала на обратной стороне визитки. Затем карточку поместили в латунный контейнер и отправили в путешествие по ряду пневматических трубок, уходящих в потолок над стойкой регистрации. Он представил себе древнего, покрытого пылью старика или старушку, сидящего в такой же пыльной комнате на верхнем этаже и проверяющего пароли по учетной книге. Пока они ждали подтверждения, Найквиста обыскала сотрудница института, распотрошив его спортивную сумку. Каждый предмет тщательно осмотрели и вернули. Сотрудница хотела выяснить предназначение кожаной фигурки. Найквист сказал ей, что эта кукла – элемент личной ценности Элеанор. Все было в порядке, но металлический контейнер еще не вернулся. Он начал паниковать. Возможно, пароль изменили? Или Мелисса написала неправильный вариант? Он представил, как в этот самый момент кто-то звонит в дом Элеанор и просит к телефону Патрика Бэйла.

Улыбнувшись администратору, Найквист заметил за столом полку с большим количеством наручных часов. На каждых была наклейка с именем. Посетители оставляли свои часы здесь, чтобы позже забрать их.

Наконец контейнер вернулся, вывалившись из трубки в проволочную корзину. Осмотрев лежащую в нем карточку, администратор улыбнулся.

– Приятного визита, мистер Найквист.

Его встретил мужчина средних лет в немаркой одежде, представившийся доктором Шапиро. Бок о бок они двинулись по тускло освещенному коридору. Шапиро интересовался случаем Элеанор и немного рассказал о работе, которой они занимались.

– «Эон» – благотворительный фонд, посвященный уходу за людьми, страдающими от временных расстройств.

Мимо прошли два санитара, одетые в серую униформу.

– Вы уверены, что у Элеанор есть такие проблемы? – спросил Найквист.

– Их трудно обнаружить, если больной достаточно умен. Но будьте уверены, мы знаем свою работу.

Они дошли до закрытых железных ворот. Охранник позволил Найквисту и доктору пройти и двинуться по другому коридору. Шапиро продолжил свой рассказ.

– Мы предлагаем нашим пациентам более комфортный цикл ночи и дня.

– Это тюрьма?

– Мы руководствуемся хронологией, – вздохнул доктор. – Все мы. Причина этого тесно связана с нашим основным пониманием времени. Мы делаем оценочные суждения, сравнивая прошедшее с тем, что может произойти. Если эта концепция потерпит неудачу, если биологические часы выбьются из ритма, тогда…

– Продолжайте.

– Скажем так, что у некоторых из наших наиболее тяжелых пациентов проявляются жестокие тенденции. Конечно, Элеанор Бэйл принадлежит к иной категории наблюдаемых.

Коридор освещался мягким свечением нескольких небольших лампочек.

– Что она здесь делает? – спросил Найквист. – Похоже, что-то пошло не так?

– Ее отец принял меры предосторожности…

– Патрик Бэйл?

– Да. Очень щедрый, добрый человек.

– Щедрый… Понятно.

– О да. Теперь…

Где-то раздался вой. По соседнему коридору быстрым шагом прошла группа санитаров.

Найквист остановился.

– Что происходит?

– Это несчастные… Некоторые люди так больны временем, что теряют всякое восприятие реальности.

Гулким эхом разносились крики боли.

Догнав доктора, Найквист сказал:

– Лично я не думаю, что с Элеанор что-то не в порядке.

– В самом деле? – улыбнулся Шапиро. – Но вы вряд ли в состоянии делать такое заявление.

– Что вы имеете в виду?

– Что ж, ваше собственное чувство времени разбалансировано. Серьезно, если позволите… У вас наличествует четыре из пяти классических верных признаков.

– А теперь послушайте…

– О, вот мы и пришли. – Доктор указал на открытую дверь. – Теперь я оставлю вас, мистер Найквист. Но, пожалуйста, помните, что в последнее время Элеанор пережила много боли.

– Я знаю.

Шапиро вежливо кивнул.

– И кстати, если вы когда-нибудь решите заняться вашей проблемой, мы предоставляем бесплатную консультацию.

– Я выживу.

– Я в этом не сомневаюсь. Так или иначе.

Доктор повернулся и пошел назад, по коридору. Найквист остался один и заглянул в открытую дверь. Внутри здания было тускло и мрачно, как и должно быть в Ночном районе. Но помещение за дверью было ярко освещено. Он вошел и тотчас испытал потрясение. Под высокой стеклянной крышей круглого двора клубилась золотая дымка искусственного солнечного света. Внутри раскинулся красивый, пышный, большой сад с декоративными растениями, бассейнами с золотыми рыбками, скамейками и проволочными скульптурами.

Сказочный вид ошеломил Найквиста.

Он побрел сквозь сад по мягкой извилистой дорожке. Воздух был влажным. С деревьев и кустов доносились посвистывание и пение невидимых птиц. Среди тропических цветов гудели насекомые, каждый шаг Найквиста сопровождался успокаивающим звуком капающей воды. То тут, то там он встречал небольшие группы людей, и некоторые из них, очевидно, были пациентами или клиентами, а возможно, заключенными (или как там они назывались). Все они были одеты одинаково – накрахмаленный синий халат поверх льняных брюк. Их лица были вялы, на губах блуждала мягкая и, вполне вероятно, вызванная химикатами улыбка. Другие люди, которых было меньше, выглядели так же, как и он. Похоже, им было жарко и неудобно в своей более темной и грубой одежде. Эти группы отличались определенным настроением, чувством дискомфорта, как будто все полезное уже было сказано и сделано и теперь необходимо было выдержать пустые последние минуты времени посещения.

Найквист нашел Элеанор: она сидела в одиночестве на скамейке и смотрела в бассейн. От облегчения он не сдержался и высказал это вслух:

– Слава Аполлону, с вами все в порядке! Вы живы.

Но ответа не прозвучало. Он продолжал смотреть на девушку, но его пока не замечали. Элеанор выглядела по-другому – более здоровой, поправившейся, но одновременно старше и печальнее, почти подавленной. Она была одета в обычную голубую тунику и держала в руке закрытую книгу в мягкой обложке.