Стертые времена - Владимир Гой

На витрине одного бутика замечаю женский манекен в потрясающем розово-морковном платье и чёрной летней шляпе с широкими полями и тут же представляю его на Валерии. Мне кажется, что она будет в нём великолепна. Через два дня начинается кинофестиваль в Каннах, и почему не пройтись там и не стать частью этого праздника?

Хозяйка раздевает манекен, это платье эксклюзив – существует только в одном экземпляре. Как я и предполагал, оно сидит на Лере идеально, а когда она надела шляпу, мне показалось, что эта женщина из другого мира. Хозяйка не говорила ни слова, просто помогала его примерять, подавала шляпу и молча смотрела на меня, пытаясь угадать, нравится мне или нет. А я глядел на Валерию как завороженный: «Какая рядом со мной женщина!» Ещё даже не узнав цену, я сказал: «Мы всё это берём!» Услышав стоимость, Валерия стала возражать, но я был непреклонен и заставил её мерить к этому наряду еще и туфли.

Я и хозяйка магазина были довольны, Валерия сердилась. А мне захотелось сделать ей ещё какой-нибудь подарок в память о нашем новом приезде в Ниццу.

На витрине ювелирного магазина я увидел изысканное бриллиантовое кольцо и зашёл туда. Валерия из принципа осталась на улице.

Эти брызги отражающегося света от бриллианта всегда завораживали меня, в них было какое-то волшебство, а за волшебство надо платить. Когда я выбрал то, что понравилось мне, я открыл дверь и поинтересовался у Леры, всё ещё стоявшей снаружи, показывая всем своим видом, что она против моих безумных трат:

– Ты будешь примерять? Или мне купить на свой страх и риск?

Кольцо ей было в самый раз. И я видел по её глазам, что оно ей очень нравится. Его упаковали в изящную бархатную коробочку с логотипом знаменитой ювелирной фирмы. За два часа я израсходовал денег больше, чем за всю поездку, и был этим ужасно доволен. Потом мы зашли ещё в несколько лавок, купили сувениров и отправились в отель, нагружённые пакетами, удивляясь, как тут мало людей в это время года.

И тут, словно в опровержение наших мыслей, откуда-то появилась толпа цыганок, многие с детьми на руках. Они в мгновение окружили нас плотным кольцом и, тарабаря на своём непонятном языке, принялись нас обшаривать руками, пытаясь залезть в карманы и пристально заглядывая в глаза.

Зная повадки этой воровской стаи, я бросил пакеты на землю и начал в разные стороны раздавать оплеухи, словно это были не женщины, а какие-нибудь мужики. Две из них вскоре уже сидели на асфальте и пытались прийти в себя. Валерия прижимала к себе сумочку, в которую нагло пытались засунуть руки две цыганки. Одна из них, с ребёнком на руках, была более настойчива и агрессивна. Вот ей я и зарядил от всей души правый боковой. Она рухнула как подкошенная головой вниз, не выпуская из рук малыша. Вторая в страхе отскочила. Они рассеялись в ужасе, не понимая, на кого же они напоролись.

Я по-английски пообещал всех поубивать, если они ещё раз к нам сунутся, после чего собрал с тротуара разбросанные пакеты, которые они в суматохе не успели подхватить, погрозил им кулаком, и мы быстрым шагом пошли в сторону отеля. Несколько раз я оглядывался назад и видел, как они подняли с асфальта свою отрубившуюся подругу и, жестикулируя, о чём-то громко спорили. Горячность схватки прошла, и теперь меня занимало одно – вызовут они полицию или нет. Думаю, что пару носов я этим наглым тварям сломал и как минимум одну челюсть. Всё случилось очень быстро, и сейчас фрагменты стычки всплывали как в тумане.

В отеле на всякий случай я сообщил администратору о нападении цыган на улице. Поль посетовал:

– В последнее время они совсем распоясались, полиция с ними сделать ничего не может! Они у вас что-нибудь украли?

– Нет, Поль, я не дал им такой возможности!

– Тогда я в полицию звонить не буду?

– Не надо, не звоните! – я избавил его от лишних хлопот и заодно на всякий случай получил себе косвенного свидетеля.

Когда мы поднялись в номер, Валерия обняла меня, её всю трясло.

– Генрих, как я испугалась!

– Успокойся, всё уже позади!

– Налей мне чего-нибудь выпить.

Я достал из мини-бара уже холодный джин, сделал два крепких коктейля, и мы сели на балконе.

– Первый раз в жизни женщин бил, и, что удивительно, никаких угрызений совести, даже кажется, что мало им досталось! Французов с их толерантностью они бы быстро распотрошили!

Валерия промолчала, а потом сказала:

– Это было ужасно! Так страшно и неприятно! Мне тут уже начинает не нравиться.

– Не переживай, завтра ты это будешь вспоминать как плохой сон! Мне самому до сих пор не по себе, что я ударил женщину, да ещё и с ребёнком. Поверь, они тоже сейчас не очень радуются нашей встрече!

И Валерия наконец улыбнулась:

– Я так боялась, что вытащат кольцо! Эта бестия с ребёнком даже умудрилась открыть внутри сумки молнию, ты вовремя подоспел!

Она поднялась и вышла с балкона, а вскоре вернулась с прекрасным кольцом на руке. Я нежно взял эту руку и прикоснулся к ней губами, а она взяла мою голову обеими руками и прижала к себе. После джина мне стало легче, и я стал отходить от того, что произошло. Рядом со мной была такая женщина – что мне до этих диких людей!

Солнце понемногу скрывалось за горами, снизу не переставая шумели машины, а далеко в море то и дело появлялись огоньки рыбацких судёнышек или огни пассажирских лайнеров, которые в ночи везут своих пассажиров к новому городу на побережье, где они утром разъедутся на автобусах по экскурсиям. Сюда с них не доносятся звуки музыки и гомон веселья, их по пути к берегу разрывает на части ветер и топит в шуме морских волн, чтобы мы им не завидовали. А я им и не завидую…

На полуострове в городке Вильфранш-сюр-Мер начался фейерверк. В тёмное небо взлетают ракеты, превращаясь в причудливые разноцветные фигуры.

Я обнимаю Леру.

– Этот салют в честь нашего приезда.

Она прижимается ко мне, я даже чувствую, как бьётся её сердце, и мы смотрим на этот бесконечно долгий, волшебный огненный дождь.

Для меня второй по веселью праздник после Нового года – день летнего солнцестояния, как его у нас называют – Янов день, или Лиго. Конечно, солнце скрывается в ночи, но ненадолго.

Мне этот праздник нравится, наверное, даже больше Нового года. Тут не надо заморачиваться подарками для близких, всё обходится шашлыком, парой бутылок водки и великим множеством пива. Лучше всего этот день праздновать вместе с латышами где-нибудь на берегу реки или в крайнем случае пруда. Тогда это не превращается в обычную пьянку с жареным мясом, тут звучат народные песни и все терпеливо ждут наступления утра, когда солнце полностью выйдет из-за горизонта, а не расползаются на четвереньках по палаткам сразу с наступлением сумерек, как это обычно получается со мной.

В этот Янов день я получил полную свободу выбора, где и с кем мне праздновать – Валерия уехала с детьми на Мальту, неосмотрительно оставив меня одного.