Черно-белый цветок - Марина Серова

– Вы мне очень поможете! – воскликнула я.

– Ксюш, принеси мой телефон! – обратилась женщина к старшей дочери. – Он на кухне лежит, я его там оставила.

Девочка, которая с интересом и любопытством следила за нашей беседой, кивнула и побежала за мобильником, точно боялась пропустить что-нибудь интересное.

– И вы не знаете никакую Екатерину? – продолжала расспрашивать я. – Такую высокую худую молодую женщину, мне очень нужно ее найти!

– Нет, среди моих знакомых нет Екатерин, – покачала головой женщина. – Единственная Катя, которую я знаю, это моя дочь. Но сомневаюсь, что вы ее ищете, к тому же мы не Ивановы, а Минеевы…

– Вот! – Ксюша отдала мобильник матери, и та набрала номер своего мужа.

– Привет, дорогой! – сказала она в трубку. – Ты можешь сейчас говорить? Тут к нам женщина пришла, она интересуется прежними хозяевами нашей квартиры, говорит, ей очень нужно… Ну давай номер Веры Сергеевны, я ей скажу… Ага… Записала. Ты скоро будешь? Зайди в магазин, у нас хлеб закончился, и к чаю купи что-нибудь…

Закончив свой разговор, женщина протянула мне бумажку с номером некой Веры Сергеевны, которой принадлежала раньше квартира № 30. Я поблагодарила ее, затем извинилась за беспокойство и направилась к выходу. Ксюша потеряла ко мне всяческий интерес, я видела, как она схватила большого серого зайца и принялась с ним играть. Мать девочки проводила меня, я распрощалась с хозяйкой и направилась к лифту.

Выйдя на улицу, я сразу позвонила по мобильному телефону, который дала мне мать двух дочерей. После трех гудков трубку взяли, я услышала женский голос. Судя по всему, Вера Сергеевна была пожилой дамой, голос явно не принадлежал молодой особе.

– Слушаю! – проговорила моя собеседница.

– Здравствуйте, мне нужна Иванова Екатерина! – проговорила я. – Она жила раньше на улице Мира, дом двадцать пять, квартира тридцать, но сейчас по этому адресу живут другие люди! Мне дали ваш номер телефона, ведь вы раньше там жили?

– Да, – подтвердила женщина. – А зачем вам Катя? Только она не Иванова, а Ивланова, ну да это всегда путают, даже в паспорте неправильно пишут…

– Вы знаете Катю? – насторожилась я. – Мне очень нужно ее найти, это не телефонный разговор! Можно мне побеседовать с вами лично?

– Ну если хотите… Пишите адрес, улица Займана, дом двадцать «Б», квартира сто семьдесят три. Я всегда дома, так что можете приехать в любое время.

Я тут же вбила в навигатор название улицы и дома, и прибор выстроил маршрут. Улица Займана находилась на расстоянии четырех километров от улицы Мира, поэтому я добралась до дома Веры Сергеевны довольно быстро. Вот почему Кирьянов не смог найти нужного мне семейства Ивановых, которые прописаны в Ершове! Ведь искать-то нужно было не Ивановых, а Ивлановых, к тому же не Наталью Константиновну, а Веру Сергеевну! Скорее всего, Вера Сергеевна – мать Кати, и теперь-то я наконец узнаю, где мне искать похитительницу Юли!

Вера Сергеевна оказалась невысокой худощавой женщиной лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Одетая в уютный серый свитер и черную юбку ниже колен, с седыми волосами, забранными в низкий пучок, она чем-то напоминала птичку – такая же хрупкая и, как ни странно, подвижная. Из квартиры доносились ароматные запахи какой-то вкусной еды – похоже, жареной картошки с грибами. Видимо, Вера Сергеевна готовила ужин. Она кивнула мне и проговорила:

– Добрый вечер, простите, я не знаю вашего имени…

– Я Татьяна, – представилась я.

– Танечка, проходите, я тут готовлю, ведь скоро должен прийти Леша, он на прогулке… Снимайте курточку, вот сюда повесьте…

Странно, когда мы говорили по телефону, мне женщина показалась несколько сердитой, но сейчас она хлопотала вокруг меня, словно заботливая мамаша. Интересная трансформация…

Она пригласила меня пройти в кухню, где на плите весело потрескивала сковородка с ароматным содержимым. Обычная кухня – обеденный стол, две табуретки, на столе – пепельница, в которой, однако, не было окурков. Вероятно, Леша, которого поджидала Вера Сергеевна, курит, а вот сама женщина – вряд ли. В отличие от жильцов 30-й квартиры по адресу улица Мира, дом 25, где я была совсем недавно, здешние хозяева убирали лишние вещи – я не обнаружила в прихожей ни одного зимнего мужского пуховика. Единственное, что висело на вешалке – это неброское темно-коричневое пальто, которое могло принадлежать пожилой женщине – Вере Сергеевне. И мужскую обувь я тоже не нашла, неужели ее муж пользуется только одними ботинками, в которых сейчас совершает вечерний моцион? Если это так, то чета Ивлановых живет небогато, лишнюю одежду и обувь не покупает. Или просто не считает нужным тратиться.

Все эти мысли крутились у меня в голове, пока Вера Сергеевна суетилась вокруг плиты – помешивала картошку, ставила чайник, собираясь напоить меня горячим напитком. Поведение женщины казалось мне странным, но почему – я толком объяснить не могла.

– Вот и Лешенька скоро прийти должен, – приговаривала пожилая хозяйка. – Он у меня, знаете, молодец – здоровый образ жизни ведет, гуляет. Вот только курить никак не бросит, но это – единственная у него вредная привычка. Когда мы с ним познакомились, модно было трубку курить, у него такая трубка была, как у Шерлока Холмса. Этим он меня и заинтересовал… Представляете, такой элегантный мужчина, молчаливый, правда… А я вот всю жизнь учительницей работала и привыкла много говорить. Помню, я рассказываю ему что-то – а он только изредка скажет «ну да» или «конечно»… Как-то он в командировку уехал, а когда вернулся, я его спрашиваю: «Ну как съездил?» Он в ответ: «Нормально». А я ему: «Ну расскажи, вот сел ты в поезд и что стал делать?» Он отвечает: «Чай купил, книгу стал читать». Я говорю: «Хорошо, и как чай был, вкусный?» Он: «Вкусный». «А книга, – говорю, – про что?» Он мне: «Про науку». «Интересная?» – спрашиваю. «Интересная». – «Ну вот, видишь, Леша, как ты много мог бы мне рассказать!» Смешно, правда?

– Очень, – подтвердила я, давая женщине вволю выговориться. Похоже, с необщительным супругом она истосковалась по нормальной беседе, вот и вываливает незнакомой женщине события давно минувших дней. Про цель моего визита она, похоже, забыла, продолжала самозабвенно рассказывать мне про своего мужа.

– А знаете, у нас ведь и дача была, там так красиво! Мы с Лешей, когда ее купили, все ходили в сосновый бор грибы собирать. Природа великолепная, воздух – словами не передать! И речка там есть, и березовые рощи… Леша мой страстным грибником был, вот идем мы с ним по лесу, я ничего не вижу, а он только и знает, что маслята собирает! Мороки с этими грибами, конечно, много, зато вкусные они, ум отъешь! Я ведь и жарила их с картошечкой молодой с огорода, и солила, в баночки закатывала. Зимой откроешь – и вспоминаешь лето… А знаете, какие у меня цветы красивые были на клумбах? И лилии, и карликовые розы, и флоксы… Выйдешь на улицу, посмотришь на цветник – и душа радуется!

– А почему вы говорите – «была дача»? – поинтересовалась я. – Вы ее продали?

– Нет, – покачала головой Вера Сергеевна и ответила с ноткой грусти в голосе: – Да кто ж туда ездить теперь будет? Нам уже тяжело, а детям дача не нужна… Оля вот как уехала из Ершова, так и не показывается дома, а сестра ее, та с детства не любила на дачу ездить. Скучно ей было. Знаете, не похожи они были, хоть и родные сестры. Оля вот учиться любила, я помню, когда она из-за болезни не могла школу посещать, очень переживала… Представляете, в шестнадцать лет простудилась она, пошел воспалительный процесс, врачи диагноз поставили – эндометриоз. В общем, ужас какой-то, но, несмотря на это, Оля даже во время болезни пыталась уроки делать. А вот Катя – у нее только гулянки на уме были. И к чему все это привело? К беде! А я всегда говорила ей: «Учись, дочка, на себя только в этой жизни надейся! Получи образование, диплом, а потом и о семье думать можно!» Да что толку – Катя не слушала меня, училась кое-как, одни тройки, четверки ей натягивали только из уважения ко мне. Я же дочек в ту школу отдала, где сама русский и литературу преподавала. Оля вот домашнее задание делает, а Катя рюкзак бросит – и за порог, гулять. Вот и догулялась… Такая трагедия случилась, вы себе представить не можете!