Черно-белый цветок - Марина Серова

– Что же, Марина Константиновна зверь какой, не понимает, если человек заболел? – удивилась я.

Катя уныло посмотрела на меня своими большущими глазами.

– Нет, она нормальная, но строгая очень… Поэтому, пожалуйста, не говорите, ладно? Она вас поди из-за моих прогулов прислала? Вы скажите, что я на репетиции была сегодня… Я очень боюсь потерять эту подработку…

– Постойте, что-то мне непонятно. – Я вспомнила рассказ Ирины. – Вы говорите, что в понедельник не ездили в садик, верно? Что отравились и пошли домой.

– Ну да…

– Тогда кто выступал вместе с Никитой и Ириной? Они говорили, что с ними ездила Катя Иванова, то есть вы. А сейчас выясняется, что никуда вы не ездили. Выходит, Ира и Никита врут?

– Да ничего они не врут! – возразила больная. – С ними ездила Катя Иванова. Я же говорила, что мы должны были прорепетировать спектакль, чтобы новенькая посмотрела, вот новенькая – и есть Катя Иванова! А когда я отравилась, ребята вызвали мне «Скорую». Хорошо еще, что ни Марины Константиновны, ни нашего администратора в офисе не было, я ребят уговорила ничего не говорить начальству… К счастью, Катя выучила спектакль, а то не знаю, что было бы – ведь в офисе были Ирина, Никита, я и новенькая, так быстро никто из других аниматоров не смог бы приехать. Кто в области, кто еще где, повезло, в общем. Катя Иванова моя ведь полная тезка, поэтому и по отчетности никто бы не догадался, что я не была на спектакле…

Девушка прервалась, взяла со стоящей возле кровати табуретки стакан воды и отпила несколько глотков. Поморщилась, словно проглотила не обычную воду, а какую-то отраву, а потом тихо проговорила:

– Извините, я даже не знаю, как вас зовут…

– Татьяна, – представилась я.

– Татьяна, можно вас попросить из кухни мне таблетки принести? Там пузырек стоит, а то у меня дикая слабость, я боюсь, что голова снова закружится… Я забыла на кухне…

Я кивнула и вышла из комнаты. Но на кухню сразу не пошла – несколько секунд наблюдала за Катей, которая не видела меня. Девушка некоторое время сидела на кровати, а потом бессильно облокотилась о стену. Я поняла, что она не притворяется, ей и в самом деле очень плохо.

На кухне царил беспорядок – в раковине я заметила грязные тарелки и ложки, посуду не мыли, вероятно, со вчерашнего дня. На столе – огромное количество таблеток, микстур и пузырьков, рядом с раковиной – пустая баночка из-под детского питания. Я внимательно осмотрела названия препаратов, все они были лекарствами от желудочных расстройств. Нет, Катя не могла до моего прихода сходить в аптеку и купить все это, к тому же баночка из-под перетертого морковного пюре ясно свидетельствовала о том, что девушка не лжет. Чтоб окончательно убедиться в этом, я открыла холодильник и заглянула внутрь. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: Катя давно не ест нормальную еду, а ее муж питается полуфабрикатами, которые не нужно готовить. Я схватила первую попавшуюся баночку с пюре для Кати и взяла со стола тот самый пузырек, который просила меня принести несчастная больная. Когда я вернулась в спальню, то увидела, что глаза девушки прикрыты, но она не спала, веки слегка подрагивали. Я легко дотронулась до плеча Кати и проговорила:

– Вот ваши таблетки. Я на всякий случай взяла из холодильника баночку, вы, наверное, не ели сегодня.

Катя открыла глаза и взяла у меня пузырек с лекарствами. Дрожащими руками открыла крышку, высыпала на ладонь несколько таблеток, разом выпила все. Я покосилась на нее – сомневаюсь, что лекарства надо пить в таком количестве. Катя допила оставшуюся в стакане воду и со вздохом снова откинулась на подушки.

– Может, вам врача вызвать? – предложила я. – Вам же плохо, почему в «Скорую» не позвоните?

– Они снова меня в больницу увезут, – прошептала девушка. – А я не хочу туда. Паша не сможет меня навещать, уж лучше дома буду. И они вряд ли помогут, даже диагноз правильный не смогли поставить…

– Зря вы так, – покачала я головой. – У вас состояние тяжелое, нельзя вам одной быть! Вас хоть кто-нибудь навещает?

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Я же общаюсь только с ребятами из ТЮЗа и «Цветика-семицветика», а по будням они работают. А в театре вообще все заняты… Друзей и подруг у меня нет…

– Тогда уж извините, но я не могу просто так смотреть на вас. – Я решительно взяла телефон и набрала номер «Скорой помощи».

Катя безучастно смотрела на меня, потом пробормотала:

– Все равно я отказ от госпитализации напишу… Какой смысл врачей туда-сюда гонять…

– Это мы посмотрим, – твердо сказала я. Дождавшись, когда снимут трубку, я сделала вызов, намереваясь дождаться приезда врачей. Если девчонка так безответственно относится к своему здоровью, придется мне заставить ее ехать в больницу. Удивительно, что этого до сих пор не сделал ее муж…

– Ваш супруг, Павел, куда только он смотрит? – Я укоризненно посмотрела на Катю. – Неужели он так спокойно наблюдает, как вы мучаетесь?

– Паша с работы поздно приходит, – пояснила девушка. – Он устает очень, а я говорю ему, что все в порядке, скоро я выйду на работу. А утром он рано уезжает.

– Но хоть звонит вам, спрашивает, как вы себя чувствуете?

– Он СМС присылает. Я отвечаю, что все хорошо. Он же мне продукты покупает, заботится обо мне…

Я скептически посмотрела на баночку с детским питанием.

– Сомневаюсь, что это можно назвать едой, – заметила я. – Поешьте лучше, если хоть это можете есть…

– Меня сразу вырвет, – устало пояснила та. – Я, кроме воды, ничего есть не могу. Паша мне соки покупает, но от них меня тошнит и изжога, даже таблетки не помогают…

– Удивительно! – возмущенно воскликнула я. – Катя, простите за вопрос, а вам сколько лет?

– Тридцать…

– Вы взрослая женщина, а ведете себя как неразумный ребенок! Ну как так можно, в самом деле?

– Только не говорите, пожалуйста, ничего Марине Константиновне… – прошелестела та. – А то она меня уволит…

Я с трудом удержалась, чтобы не продолжить свою гневную проповедь. Ладно, приедет «Скорая» – силком заставлю Катю ехать в больницу, от меня она точно не отвертится. А пока мне нужно разузнать все о новом действующем лице этой запутанной истории – о полной тезке больной девушки.

– Катя, а вы можете рассказать что-нибудь о той Кате Ивановой, которая поехала выступать в детский садик вместо вас? – вернулась я к своим расспросам. Больная ненадолго задумалась.

– Даже не знаю… – наконец ответила она. – Я ее видела-то всего пару раз… Она пришла на собеседование, когда мы с ребятами репетировали другой спектакль, не тот, что показывали в понедельник. Тот-то я знаю, мы с Никитой и Ирой прогоняли его, чтобы Катя посмотрела. До этого репетировали Ира, Кирилл и Лена, кажется, потом – мы, а потом надо было ехать в детский садик. В понедельник я во второй раз видела Катю, и все. Я из ТЮЗа приехала в офис, они уже там были, ребята. Мы прорепетировали, потом ребята есть стали, а я поняла, что еду свою дома оставила. Думала, голодной поеду выступать… Ну вот, вроде так и было… Катя – хорошая девушка, она немного стеснительная, но добрая. Даже лучше ко мне относится, чем другие аниматоры, хотя мы с ними давно знакомы. Вот Никита – он надо мной подшутить любит, мы ж с ним и в ТЮЗе вместе репетируем иногда. Понимаете, мне серьезные роли, главные то есть, не дают, всегда других актрис выбирают. Мне очень обидно, я очень стараюсь, а Никита это видит и подтрунивает надо мной. Они с Ирой есть стали, а я голодная была, знаете, тоже неприятно. У меня даже ощущение было, что они нарочно так аппетитно едят, чтобы мне завидно стало. Бред, конечно, но никто из них мне даже не предложил поделиться. Нет, они знают, что у меня проблемы с желудком, но из вежливости могли бы! Только Катя меня домашним печеньем угостила, я сначала отказывалась, но она сказала, что у нее у самой желудок барахлит, а это печенье есть можно. У нее как раз одно оставалось, и она мне его отдала. Хотя я ведь с ней почти не знакома! А ребятам она шоколадку предложила, а они взяли и даже не поблагодарили…