Корректор реальности - Олег Языков

Выделка капитана из щенка продолжалась. Как когда-то сказал писатель Грин.

– Твой случай особый, салага. Помни об этом! Если прослужишь три года да наберешь боевого ценза, то тушка эта тебе достанется бесплатно, понял? Ничего ты не понял! На нее полпланеты какой купить можно, а ее тебе так отдадут. Ясно теперь?

– Теперь ясно, – я был нетерпелив, – дальше давай!

– Так вот. Может твоя тушка следующее…

Проще сказать, чего тушка не может. Да, ребята, высокие технологии – это что-то с чем-то! Я и то был поражен! Вот он – настоящий Доспех Бога! Точнее – сына бога. Мне бы его на Мать тогда – я бы от графа не бегал! Да чего там – я бы всю эту шайку мятежных графьев веником бы смел. В помойное ведро истории…

Короче – даже и не знаю, что вам сказать-то. Боевой модификант, как ясно из его названия, призван выполнять сложные задания в самых сложных условиях, которые смогли только придумать заказчики и разработчики. А уж фантазия у них – дай бог! Да еще помноженная на весьма большой опыт.

Ну, про сверхсилу, сверхскорость и сверхреакцию и говорить не надо. Это и так ясно. Ночное зрение – это так, семечки. Устойчивость к «механическим повреждениям» я и обсуждать боюсь – не приведи Адриан! Но, как говорит Дед, меня теперь трудно прибить поленом или тапком… Связки там укрепленные, мышцы длинные и эластичные, легкие большего объема, сердце особое – это прилагается. Что еще? Да много чего, в общем. Хвастаться не буду, потом как-нибудь расскажу подробнее… Да и сам я еще полностью свой корпус не освоил.

Да! Могу менять внешность. Это мне Дед сказал. Мол, если хочешь – садись перед зеркалом и подгони свою мордуленцию под любой образ. И такой альбомчик дал, типа типоразмеров. Нос там, глаза, уши… Но я на этих красавчиков плюнул и постарался вернуть себе свое лицо. Как я помню, конечно. Сделал и понял, что даже мы, мужчины, иногда склонны врать самим себе и приукрашивать свою внешность. Правда, без пудры, кремов и надувания губ силиконом… Лицо вроде бы стало похоже на того человека, которого я иногда видел в зеркале при бритье. Но – несколько лучше. Оно стало благороднее, что ли. Это во мне барон в семнадцатом поколении прорезался, не иначе… Впрочем, я мучиться не стал и оставил все как получилось. Нос есть, глаза, рот – что еще надо? А так, если дурить мозги «наружке», то я по отрепетированным типоразмерам вмиг могу стать стариком, забулдыгой или, страшно сказать, – девушкой! Вот только не надо думать, что я скрытый трансвестит! У меня сексуальная ориентация – ого-го! Такой ориентации любой компас позавидует! Точно на противоположный пол стрелка показывает, двумя руками ее не согнешь! Заболтался я что-то с вами не о том… Пора на следующее занятие бежать.

* * *

Железки с приятными любому мужику металлическими щелчками вставали на свои места. Вот это таким вот образом – «щелк», еще это – «щелк», и в завершение примкнуть батарею. Щелк!

– Дед, курсант Салага сборку оружия закончил!

– Ну-ка, ну-ка… Дай глянуть… все верно. Ты щеки-то не надувай! Для сопляков дело – винтовку собрать!

– Дед, да это же не винтовка. Это «рельсовое ружье».

– Один хрен – винтарь! – Дед равнодушно махнул рукой. – Как его ни назови. Что «мосинка», что «рельс» – для одного дела ладили. Дырки в людях вертеть… Чем, я тебя спрашиваю, «мосинка» хуже? Бьет на два километра уверенно, а убьет на все четыре!

– Ц-ц-ц, – насмешливо поцокал я языком, – и на пять убьет, только ты и на километр ведь не попадешь! Там знаешь, сколько факторов на полет пули влияют? И притяжение земли, и ее закрутка, и ветер, температура с влажностью, и вращение самой пули вокруг оси – прецессия с деривацией? У-у-у! Замучаешься поправки вводить. А «рельса»… – я любовно погладил неуклюжую железку, – как дал – так и муху в клочья! На том же километре, заметь! И почти беззвучно, только воздух – ффухх!

– Что зря языком-то молоть. Бери свою «рельсу». И эти вот железяки бери… Тащи на платформу. А я уж по старинке, с трехлинеечкой! Пошли на стрельбище, глянем, кто кого… – Дед открыл свой оружейный шкаф и вытащил длинную, с потертым металлом ствола, винтовку.

Я быстренько побросал на небольшую антигравитационную платформу чехлы с оружием, запасные батареи и стальные ролики для своей «рельсы». Дед небрежно кинул в кучу две пачки винтовочных патронов.

– Садись вперед, рулить будешь. Только не угробь меня, понял? Тихо и благопристойно!

Ага, запомнил герой империалистической войны наш первый автопробег! Да-а, тогда я, надо сказать, ударил по бездорожью и разгильдяйству! Вот ведь – никогда себя лихим гонщиком не считал, была машина – ездил аккуратно. А тут просто не знаю, что меня заставило безрассудно лихачить. Наверное – сама платформа. Она очень устойчивая, разгоняется быстро, но несколько инерционная. Похоже на катание на салазках с горки – скорость набираешь моментально, а вот управляешься с трудом. Я уже не говорю про тормоз… В общем, когда я в тот раз остановился на стрельбище, Дед молча сидел, вцепившись в кресло побелевшими пальцами, минуты две. Пока не поборол позывы к тошноте и не вернул красные прожилки на свой казацкий висячий нос…

– Как скажете, кавалер с бантиком! – опять я не удержался. Знаю ведь, что не любит он таких подколок насчет своих наград. Но я это с профилактической целью. Разозлится – винтовка у него в руках ходить будет. А то стреляет он весьма изрядно.

Дед ничего не сказал, вздохнул только. Детские шалости салаги для него секретом не были…

Хорошее здесь стрельбище! Да тут все хорошее. Все служит одному – готовить будущего бойца настоящим образом. Отковывать из него специалиста широкого профиля. Таких специалистов, по-хорошему, надо сразу после вручения диплома об окончании учебки к стенке ставить. Во избежание, так сказать. Опасные зверьки получаются…

Приехали… В целости и сохранности. Дед, кряхтя, слез с платформы (я ведь заботливо поднял ее повыше), искоса глянул на мою довольную рожу бандита-аристократа, и только вздохнул. Пока я разгружался, он колдовал с установками режима для мишеней. Потом подхватил свою трехлинейку и, сноровисто загоняя большим пальцем в магазин патроны, буркнул: «Пошли… Стрелять по готовности».

Сначала я взял лазерную винтовку. Но, завалив несколько мишеней, я ее отложил. Ерунда. Импульс короткий, попасть в движущуюся мишень трудно. Если у вас дома есть длинное удилище – попробуйте, удерживая рукоять одной рукой, прикоснуться его кончиком к стоящей метрах на трех спичке. И хлопотно, и муторно. Удилище трясется, его кончик ходит ходуном. А если увеличить продолжительность импульса – начинаешь выписывать лучом какие-то безобразные кривые, расходуя заряд батареи и бестолково полосуя землю своими «лучами смерти». Игрушка для фантастических фильмов.

Стерев рукавом севшую на металл пыль, я подхватил свою рельсу. Тихо и смачно щелкнула батарея, тускло загорелись индикаторы заряда и счетчик роликов. А они маленькие, ролики-то эти. Цилиндрик в сантиметр длиной и чуть потолще пластикового стерженька для шариковой авторучки. И такого «снаряда» хватает, чтобы пробить, например, броню бронетранспортера. А может – и бортовую броню танка. Не знаю, не пробовал. Но с такой скоростью разгона – должно хватить. Что этот ролик делал с человеческим телом – не хочется и думать… Но по хорошим людям я стрелять не собираюсь. А для врагов мне и огнемета не жалко.