Совершенство с характером - Виктория Гранд

— Кеша! — завизжали они. — Кешенька! Что случилось? — их взгляд упал на меня. Я грозно пошел к лежащему Иннокентию, который испуганно смотрел на меня, даже не делая попыток подняться.

Вдруг я почувствовал, как кто-то схватил меня сзади за плечи.

— Максим, пойдемте отсюда немедленно, — негромко произнесла Елена рядом с моим ухом. В ее спокойном голосе было столько властной силы, что не подчиниться было невозможно. Меня как парализовало. Я попятился и покорно пошел за ней. За поворотом она резко развернулась ко мне.

— Ты что себе позволяешь? — зашипела она, пока у гримерки раздавались охи, ахи и сочувствующие возгласы.

— А ты? — немедленно ответил я. — Вчера говорила мне, что у тебя нет времени на личную жизнь, а сегодня обжимаешься с первым встречным?

— Перестань! — глаза Елены горели яростью, а меня бесило, что она ничего не отрицает!

— И подарки принимаешь! — меня уже несло. — Что же ты на сцене не подставила задницу, как остальные девчонки? Получила бы больше, чем сапфировые серьги! — не успел я произнести последние слова, как неожиданно получил такую оплеуху, от которой в голове целый фейерверк взорвался, а в глазах на секунду потемнело. Вот это удар!

Я захлебнулся словами. Трудно говорить с гудящей головой, знаете ли. Увидел, как Елена размахнулась второй раз, и на автомате поймал ее руку. Потом другую. Девушка дернулась, но я прижал ее к стене всем телом.

Мы стояли совсем близко, тяжело дыша, и смотрели друг другу в глаза. Впрочем, я видел много чего еще — черные брови вразлет, длинные пушистые ресницы, губы! Какие у нее губы! Я облизнул свои — во рту мгновенно пересохло, а в паху снова заныло. Я настолько живо представил, как вхожу в эту женщину прямо сейчас, а она отдается мне вот с такой же страстью! Елена вспыхнула. Видимо, желание в моих глазах читалось слишком явно. Впрочем, она могла почувствовать кое-что еще: я прижимался к ней довольно сильно, а предательское мужское естество наглядно показывало, чего именно я хочу.

— Отпусти, — тихо, но с отчетливой угрозой произнесла Елена.

— А то что? — усмехнулся я.

— А то получишь еще, — она с вызовом смотрела на меня. Я не знал, как поступить дальше. Чудовищно хотелось ее поцеловать. Но я понимал, что тогда она возненавидит меня навечно, а это в мои планы уже не входило. Я нехотя отпустил ее. Она потерла запястья, и я начал остывать.

— Прости, больно?

— Не больнее, чем тебе, — усмехнулась она, кивнув на мое лицо.

— Да, ты классно меня приложила, — улыбнулся я, осторожно ощупывая скулу. — Что там? Будет синяк, наверное?

— Там такая четкая багровая ладонь, очень красиво получилось, — в глазах Елены уже плясали смешинки.

— Мда… Ну что ж, заслужил, наверное.

— Заслужил, — она снова стала серьезной. — Что на тебя нашло?

— Сам не знаю. Увидел, как вокруг тебя вьется этот… Потом еще и поцелуй… И голову сорвало.

— Иннокентий? — Изящные брови Елены удивленно взлетели вверх. — Да он вокруг всех девушек вьется! Это наш местный общий поклонник, совершенно безобидный и немного не от мира сего. Он забудет обо мне уже завтра.

— Но он подарил тебе дорогую вещь! — возразил я. — И ты приняла! Для большинства мужчин это значит согласие. Причем, на многое.

— А для него нет. Он очень богат. Не сам, конечно, его родители. Он хороший человек, добрый и наивный, как ребенок. И всем девушкам дарит сапфировые серьги. Его отец владеет несколькими ювелирными магазинами. Но Кеша почему-то любит именно сапфиры. Конечно, я взяла, иначе он ходил бы печальный весь вечер и плакал, а серьги выбросил бы. У всех девушек тут уже есть такие же сережки. А у некоторых и не по одной паре.

— Правда? — я был ошарашен. Как я мог предположить такое?

— Конечно. Вон, смотри, как вокруг него все хлопочут. Его тут все знают, даже охранники. И не прогоняют — вреда от него нет, а искреннее восхищение всем приятно. От кого-нибудь другого я бы не приняла подарок.

— И от меня?

— От тебя тем более! — фыркнула она.

— Почему? — я был уязвлен.

— Потому что для большинства мужчин это значит согласие. На многое, — вернула она назад мои слова. — А тебе и согласие не требуется — все решаешь сам, не считаясь с окружающими. Если от тебя еще и подарок принять, то вообще будешь считать меня своей собственностью.

— Хм… Хорошего же ты обо мне мнения!

— Пока не очень хорошего, ты прав.

— Как же мне его изменить?

— Неплохо было бы сначала извиниться перед Кешей, как ты думаешь? — она строго смотрела на меня, и сейчас я видел не стриптизершу в прозрачной накидке и невидимом белье, а суровую учительницу, серьезного тренера, с которым шутки плохи.

— Как скажешь, — покорно кивнул я и двинулся в сторону гримерки. Для меня такое послушание было очень странным. А то, что девушка указывает мне, что надо делать, и вовсе нонсенс. Все мои прежние женщины был красивы, воспитаны и слушались меня во всем. Я не специально выбирал таких — это получалось как-то само собой. Для меня женщина — милое существо, которое нужно любить, оберегать, и вести по жизни за ручку. Всех это устраивало. Но сейчас моя ноющая скула доказывала, что бывают женщины с таким характером, который даже мне может оказаться не по зубам. Интересно, она такая же страстная в постели? Так. Не думать пока об этом.

В гримерке полуголые девочки кружили около Иннокентия, а тот развалился на диванчике и выглядел абсолютно счастливым. Увидев меня, испуганно вскочил.

— Иннокентий, меня зовут Максим, — представился я ему, пожимая пухлую вялую руку. — Я очень сильно сожалею, что ударил вас.

— Но зачем вы это сделали? — тонким голосом спросил он, глядя на меня чистыми наивными глазами, не замутненными высоким интеллектом.

— Простите, не разобрался в ситуации. Я увидел, как вы разговариваете с Еленой, и решил, что вы назойливый поклонник, от которого она никак не может отделаться.

— Что вы! — воскликнул он искренне. — Это совсем не так! Нет, я поклонник, это да, она ведь так танцует, так танцует!

— Вы правы, теперь я это хорошо понимаю, — улыбнулся я его искреннему восторгу. — Елена объяснила мне, что вы не хотели сделать ничего плохого…

— Конечно, как я мог! Это же богиня сцены! Она лучшая…

— Эй, Кеша, а еще совсем недавно ты говорил, что я лучшая, — капризно прервала его Валентина.

— Ты тоже! — Иннокентий мило покраснел и переключился на других девушек. — Ты тоже самая лучшая!

Елена в это время надела пальто и сапожки, и мы потихоньку покинули гримерку.

— Теперь твое мнение обо мне поменялось в лучшую сторону? — спросил я ее, пока мы шли на выход.

— Немного, — кивнула она. — Молодец, что извинился, у нас обидеть Кешу считается дурной приметой.