Совершенство с характером - Виктория Гранд

Стриптиз-клуб «Золотой поцелуй» всегда пользовался большой популярностью в нашем городе. К счастью, сейчас посетителей тут немного. И это хорошо — не представляю, как бы я танцевала при полном зале. Даже сейчас все поджилки дрожат, когда я смотрю на сверкающий подиум из-за ширмы. Девушки-танцовщицы хихикают за моей спиной.

— На что вы меня толкаете, бессовестные? — сердито бормочу я, уже сто раз пожалев о своем решении. Одно дело преподавать стрип-пластику в фитнес-центре, и совсем другое — выйти на сцену ночного клуба, чтобы показать мастер-класс своим ученицам!

— Боитесь? — лукаво спрашивает Валентина, высокая красавица-брюнетка. Она устроилась сюда совсем недавно.

— Волнуюсь, — сдержанно отвечаю я. В конце концов, я учила этих девочек танцевать стриптиз. Они восхищаются мной, для них я — пример идеальной танцовщицы, которая может выступить на любой сцене. Так что сейчас я не имею права отступить.

— Как вас объявить? — высунулась за ширму девушка-администратор.

— Хм… Не знаю даже… Объяви как есть — Елена Воронова. А музыку поставь нашу, тренировочную.

— С ума сошла? — делает круглые глаза администратор. — Какая еще Елена? — она исчезает за ширмой, и я сразу же слышу ее голос. — Сегодня на нашей сцене впервые идеальная и непревзойденная, сексуальная и невероятная Элайна Голдэн Кисс!

Я понимаю, что это я, и иду на сцену под бодрый мотив привычной музыки. Свет снаружи мягкий, приглушенный, но в зале видно каждого гостя. Я подхожу к шесту и начинаю свой танец.

Я уже давно преподаю стрип-пластику, а в танцах вообще всю жизнь чуть ли не с колыбели. Так что я горжусь своим тренированным и гибким телом. Прогиб, поворот, восьмерка бедрами, юбочка ползет вниз…

Самое главное в стрип-пластике — не движения, а чувственность. Это же танец любви и безудержного желания. Я всегда представляю, что танцую для кого-то одного, единственного и любимого. Сейчас мой взгляд скользит по мужским лицам в зале, выбирая достойного зрителя.

Вот он — темноволосый красавчик недалеко от сцены, смотрит заинтересованно и восхищенно. Рядом с ним… Ой. Это же сам Виссарион Грабовский — хозяин заведения! Вот мне влетит после танца! Не за то, что вышла на сцену. Скорее за то, что не выходила раньше.

Ногу на шест, подняться, поворот, снижаемся медленно, запрокинув голову… Щелкнуть заколкой, длинные светлые волосы падают на спину. Резкий взмах головой, волна, расстегиваем полупрозрачную блузку пуговка за пуговкой…

В зале одобрительный свист и крики, мне уже аплодируют, хотя я еще толком не разделась. Грабовский мечтательно застыл в кресле с блаженной улыбкой на лице. Что, осознал, что ты не зря мне платишь за занятия с твоими девочками?

Мужчина, сидящий рядом с хозяином, смотрит на меня напряженно и жадно. От его взгляда аж мурашки по коже. Интересно, как он ведет себя в постели? Я живо представила его руки на моем теле, губы на моих губах… Облизнулась. Скинула блузку полностью, оставшись в сверкающем белье.

На очередном повороте расстегиваю бюстгальтер впереди и даже немного дразню зрителей, как будто намереваясь открыть все, что они так жаждут видеть. Извините, дорогие, но полностью раздеваться я не собираюсь. Я же все-таки тут не работаю, не будем отнимать у хлеб у девочек. Несколько мужчин пробираются к сцене, сжимая в руке пачки денег. Что ж, вам тоже не повезло — к краю подиума я не подойду, оставьте ваши деньги следующим танцовщицам.

Музыка подходит к концу, я застегиваю бюстгальтер, посылаю всем воздушный поцелуй и покидаю сцену под бешеные аплодисменты.

— Ну как? — с легкой улыбкой спрашиваю у девчонок за кулисами.

— Зря мы это устроили. Я после нее на сцену не выйду, — мрачно отзывается Валентина.

— Классно! — вздыхает мимимишная блондиночка Роза. — Мы так никогда не сможем!

— В понедельник жду на тренировке, — строго говорю я, пробираясь в гримерную. Слышу голос администратора:

— На сцене Валенсия Таврическая и Роуз Лавстори!

Валентина и Роза скрываются за ширмой. Сегодня их ждет хороший доход от разгоряченной аудитории. Как и остальных танцовщиц.

Из гримерки я выхожу умытая и переодетая. Волосы собраны в аккуратный высокий хвост на голове, на лице из косметики — только капля светлой помады. На мне наглухо закрытое синее платье и бежевое весеннее пальто. Сейчас никто бы не сказал, что эта строгая дама — блистательная стриптизерша Элайна Голдэн Кисс.

На выходе из клуба сталкиваюсь с хозяином клуба и его гостем. Они явно ждут меня. Грабовский хмуро смотрит на меня с высоты своего огромного роста. В свои пятьдесят с хвостиком хозяин клуба выглядит очень представительно и грозно. Ругаться с ним обычно никто не рискует. Эх, жаль, незаметно скрыться не удалось, придется очаровывать непринужденной беседой и искренним раскаянием.

— Так, Воронова, — строго произносит Грабовский, — и что это значит?

— Простите, Виссарион Филимонович, — как можно милее улыбаюсь я. — Я бы никогда не вышла на сцену, но так хотелось попробовать свои силы в настоящем выступлении! Да и девочки просили. Одно дело ставить танцы в тренировочном зале фитнес-центра, и совсем другое — перед публикой. Я должна была знать, что все делаю правильно. Зал вроде реагировал хорошо. А вам как? Понравилось?

— Не понравилось! — отрезает он. — Нет, сам танец великолепен, тут претензий нет. Но ты всех раздразнила и исчезла. Теперь на кассе лежит десяток заказов на приватный танец от Элайны, которой в нашем клубе вообще-то не существует!

— За это я и прошу прощения, — очаровательно улыбаюсь я.

— Ни за что не прощу. Разве что научишь остальных девочек танцевать вот так же. Тренировки буду оплачивать, пока не получу такой же результат.

— Я постараюсь, — покладисто киваю я. Не будем спорить, что такую растяжку и пластику, как у меня, можно приобрести только усиленными тренировками с раннего детства. Зачем расстраивать хорошего человека?

— Кстати, знакомьтесь — мой двоюродный брат Максим, — Грабовский кивает в сторону молчащего до сих пор мужчины, и я перевожу на него взгляд. Ох, зря. Взгляд его синих глаз пронзает меня насквозь. Он такой же высокий, как кузен, с такими же темными волосами, только без седины. И на вид гораздо моложе, лет тридцать, не больше. Белая рубашка небрежно расстегнута на две пуговицы сверху. Интересно, у него есть кубики на прессе? Мой взгляд предательски опускается вниз… Так, о чем это я?

— Елена, — протягиваю ему руку, которая тут же исчезает в огромной ладони. У меня перехватывает дыхание, настолько крепким и сильным оказывается рукопожатие.

— Очень приятно, — Максим не спешит отпускать мою руку. — Я восхищен вашим танцем, — глубокий голос проникает в самое сердце. Наверняка от этого мужчины сходят с ума многие женщины. — Можете считать меня своим поклонником, — он улыбается, а я медленно отнимаю руку.