Питер обыкновенный, или Младших братьев не выбирают - Джуди Блум

— Что тут творится? — шёпотом крикнул он.

Я показал на Фаджа, а он на меня. Папа подхватил брата и, унося его, сказал:

— Спи, Питер. Ещё только шесть.

Я проспал ещё час, пока меня не разбудил ужасный шум. Фадж затеял игру с новым паровозом. Проснулись все в доме, включая супругов Ярби. Но на сей раз винить им было некого. Это они подарили Фаджу паровоз.

Завтрак прошёл очень тихо. Говорить особо не хотелось. Мистер Ярби выпил два стакана «Джуси-О». Потом известил папу, что они с женой уже собрали чемодан. Сразу после завтрака они переезжают в отель.

Папа сказал, что понимает их. Что квартира маловата для шестерых. Мама же промолчала.

Когда мистер Ярби отправился в комнату Фаджа за чемоданом, оттуда раздался громовой рёв: «ХЭТЧЕР!»

Папа ринулся на зов. Мама и миссис Ярби рванули следом. Я за ними. Вот что предстало нашим взорам: Фадж сидит на чемодане. Он наклеил на него штук сто зелёных «премиальных» марок, которые маме дают в супермаркете.

— Смотли, — велел Фадж. — Смотли! Класиво! — И засмеялся. Никто не подхватил его смех, никто. Тогда он лизнул последнюю зелёную марку и приклеил в самом центре крышки. — Всё, готово! — Фадж победно поднял руки.

У мамы ушло полчаса, чтобы отодрать с чемодана «премиальные» марки и отскрести клей.

На следующей неделе папа как-то пришёл с работы, сграбастал все пакеты с «Джуси-О» и вынес на помойку. Маме было жаль, что папа потерял такой важный заказ.

Но папа сказал:

— Да ладно, не переживай. Не очень-то хорошо этот сок продаётся. Похоже, никому не нравится смесь апельсинов, грейпфрутов, ананасов, груш и бананов.

— Знаешь, пап, — говорю, — вообще-то я пил его только из вежливости. На самом деле я его терпеть не могу!

— Знаешь, Питер, что самое смешное? Я тоже!

Никто напрямую не озвучивал, что причиной разрыва контракта с «Джуси-О» был Фадж. Но у меня такая мысль проскакивала. Папа сказал, что рад избавиться от мистера Ярби. Теперь он может больше времени уделить другим своим клиентам — например, компании «Тодл-байк», которая производит детские велосипеды в виде машинок. Мой папа отвечает сейчас за их новый рекламный ролик на телевидении.

Я подумал — может, он меня задействует в съёмках, раз я умею стоять на голове? Но он сказал, что не планировал показывать людей, стоящих на голове.

Это меня бабушка научила такому трюку, когда я у неё ночевал. Могу простоять три минуты. Я сразу же продемонстрировал своё умение маме, папе и Фаджу. Их впечатлило. Особенно Фаджа. Он тоже захотел научиться. Я поставил его на голову и попытался поднять ему ноги вверх, но он всё время складывался.

С моим новым умением совпало ещё одно событие: Фадж перестал есть. Это произошло внезапно. Вчера он нормально ел, а сегодня раз — и заявил маме:

— Не буду!

Она не обращала внимания два дня. На третий, когда он снова отказался от еды, огорчилась.

— Ты должен есть, Фадж. Ты же хочешь вырасти большим и сильным, правда?

— Не хочу! — сказал Фадж.

Вечером мама пожаловалась папе. И папа принялся откалывать всякие фортели, пока мама стояла над Фаджем и пыталась впихнуть в него хоть ложку. Но всё впустую. Даже жонглирование апельсинами не сработало.

В конце концов маме пришла в голову блестящая идея: я должен делать стойку на голове, пока она кормит Фаджа. Меня не слишком обрадовала перспектива стоять на голове в кухне. Пол там твердейший. Но мама упрашивала:

— Фаджу необходимо поесть. Помоги нам, пожалуйста, Питер.

Я встал на голову. Увидев меня вверх тормашками, Фадж захлопал в ладоши и засмеялся. А чтобы смеяться, открыл рот. Вот тут-то мама и набила в него печёной картошки.

Но на следующее утро я решительно воспротивился.

— Нет! — заявил я. — Не буду стоять на голове в кухне. И нигде не буду. А то в школу опоздаю.

— А брат что же, пусть умирает от истощения?

— Да! — сказал я.

— Питер! Что ты такое говоришь!

— Ну… он поест, когда проголодается. Оставь его в покое!

Возвращаюсь днём из школы, смотрю — мой братец сидит на полу в кухне и играет с коробками хлопьев, изюма и кураги. Мама упрашивает его поесть.

— Нет, нет, нет! — кричит Фадж. Что он устроил на полу — глядеть страшно. Всё раскидано вперемешку.

— Прошу тебя, встань на голову, Питер, — взмолилась мама. — Только так его можно накормить.

— Нет! — говорю твёрдо. — Не буду. И не проси. — Пошёл к себе и хлопнул дверью.

Я играл с Плюхом до ужина. Надо мной почему-то никто так не трясётся. Если я объявлю голодовку, никто, скорее всего, даже не заметит!

Вечером за ужином Фадж спрятался под стол.

— Я собачка, — сказал он. — Гав! Гав! Гав!

Довольно трудно сосредоточиться на еде, когда под столом тебя дёргают за штаны, пыхтят и елозят. Я ждал, что папа что-нибудь скажет. Но он не сказал.

Наконец мама подпрыгнула.

— Знаю! — сказала она. — Если Фадж — собачка, он хочет есть на полу! Верно?

Если спросите меня, так Фадж ничего такого не имел в виду. Но идея ему пришлась по душе. Он лаял и кивал. И мама положила в тарелку еды и поставила под стол. Да ещё потрепала его по макушке, как настоящую собаку.

Тут папа всё же высказался:

— По-моему, это слишком, а?

Мама не ответила.

Фадж немного полакал из тарелки.

Мама осталась довольна.

Через неделю такой кормёжки под столом у меня появилось ощущение, что в нашей семье и впрямь завёлся пёс. Вот бы, подумалось мне, обменять Фаджа на настоящего кокер-спаниеля! Жизнь бы сразу наладилась. Я бы его выгуливал, кормил, играл с ним. Ночью разрешил бы даже спать у меня на кровати, в ногах. Но всё это, конечно, пустые мечты. Брат мой никуда не денется, он тут навсегда. И с этим ничего не поделаешь.

Заехала бабушка — у неё был миллион идей, как заставить Фаджа есть. Она его надурила, сделав молочный коктейль в блендере. Улучив момент, когда Фадж отвернулся, вбила туда сырое яйцо. Потом сказала, что, если он выпьет всё, на дне его ждёт сюрприз. Он поверил. Выдул коктейль. А стакан оказался пуст. Никакого сюрприза на дне! Фадж так разозлился, что швырнул стакан об пол. И — вдребезги. После чего бабушка уехала.