Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики - Кристофер Макинтош

с его высокоразвитой медициной. К 1850 году на российской территории насчитывалось сорок пять монастырей; в некоторых из них функционировали медицинские школы. Эта синергия между религией и медициной продолжалась до 1929 года, но затем сталинская власть объявила практику и преподавание медицины в религиозных учреждениях вне закона. Тем самым по тибетской медицине был нанесен тяжелый удар, от которого она начала оправляться только в 1960-х годах[178].

Сегодня на территории бывшего Советского Союза есть в основном два региона, где практикуется тибетский буддизм: (а) группа автономных областей к северу от границы с Монголией, включая Туву, Якутию и Бурятию; (б) Республика Калмыкия, расположенная на западе России, севернее Каспийского моря. Это многоконфессиональные регионы, где наряду с тибетским буддизмом проживают приверженцы многих конфессий – шаманизма, православия, ислама и других.

Тибетская медицина существует более 2000 лет и опирается на медицинские традиции Индии, Китая, Персии и других культур. Основываясь на идее интеграции разума, тела и духа, она ориентируется на конкретного пациента, а не на болезнь как таковую. Оценивая состояние пациента, тибетский врач определяет, к какой из четырех «стихий» тот относится; причем стихиями являются ветер (или воздух), огонь, земля и вода – то есть, по сути, четыре первоэлемента в европейской классической традиции. Каждая стихия характеризуется неким типом телосложения и предрасположенностью к определенным недугам. Применяя лечение, врач, в дополнение к растительным лекарствам, может назначить различные медитации и ритуалы.

После перестройки начался ажиотаж вокруг знахарей, шаманов, монгольских и других целителей, чьи практики зачастую представляли собой импортную смесь народных знаний с современными методами лечения. В новой атмосфере свободы возникли многочисленные ассоциации, центры нетрадиционной медицины и учебные курсы. Вскоре власти почувствовали необходимость навести некоторый порядок в секторе альтернативного здравоохранения, и на национальном и региональном уровнях были приняты законы, которые определяли различные категории практикующих врачей и вводили для них квалификационные требования. Например, было установлено различие между местными народными целителями или знахарями, травниками, костоправами, натуропатами, с одной стороны, и врачами, практикующими давно сложившуюся медицинскую традицию, такую как тибетская медицина, и прошедшими соответствующую подготовку, с другой стороны.

Правила и категории варьируются в зависимости от региона. Например, в Бурятии, где существует несколько шаманских организаций, их деятельность регулируется законом о религиозных объединениях, который разрешает практику традиционной медицины и создание соответствующих медицинских организаций, таких как Федеральный центр восточной медицины, основанный в 1990-х годах.

Хороший пример сотрудничества народной и официальной медицины можно увидеть в Тыве, где целительство преимущественно связано с шаманизмом. Законодательство, принятое после перестройки, регламентировало практику шаманского целительства и определило области, в которых ее можно выполнять. Один из самых активных шаманских центров в Тыве – «Ай-Чурек», действующий в Кызыле, столице Тывы. Этот центр назвали в честь его директора Ай-Чурека Оюна. В дополнение к различным формам целительства центр предлагает семинары и занятия по пению, гаданию, традиционным шаманским ритуалам и способам привлечения счастья, богатства и долголетия. В Кызыле также есть более официальный центр традиционной медицины[179].

Усилия по созданию синергии между официальной и альтернативной формами медицины предложены еще в работах Альберта Швейцера, великого эльзасского врача, философа и теолога, который в 1913 году основал больницу в джунглях Габона. Там он вел свою практику в тесном сотрудничестве с местными целителями, которые добивались хороших результатов, например, при лечении пациентов с психологическими проблемами. Люди с серьезными заболеваниями, требующими хирургического вмешательства или комплексной медикаментозной терапии, проходили лечение у официальных медиков[180].

Таким образом, Россия предпринимает согласованные попытки интегрировать различные формы медицины – официальную, народную и традиционную – и на ее примере можно будет многому научиться.

Глава десять

Жена, облеченная в Солнце: Русская духовность и эротика

«Русский народ <…> не знал меры и легко впадал в крайности» – так писал философ Николай Бердяев в книге «Русская идея»[181], и это утверждение особенно верно в области любви и эроса. Чтобы понять взаимосвязь между этой сферой и духовными поисками, мы должны совершить краткий экскурс в историю сексуальности в России.

Давайте для начала вернемся в то время, которое предшествовало обращению Руси в христианство; деревенский люд тогда практиковал язычество, поклонялся древнеславянским богам, жил в согласии с ритмами природы и соблюдал непрерывный цикл сезонных праздников. Для этих людей сексуальность была просто частью естественного порядка вещей и вплеталась в определенные обычаи, связанные с земледелием, скотоводством и поощрением плодородия. Многие из этих обычаев пережили христианизацию. Например, еще в XIX веке, если бы вы отважились посетить сельскую общину, вы могли бы увидеть крестьянина без штанов, пашущего поле, полуодетую женщину, работающую в огороде, или обнаженную пару, занимающуюся любовью на мягкой весенней поляне – все эти действия были нацелены на то, чтобы принести земле плодородие[182].

После Х века, с обращением Руси в православие, появилось иное отношение к сексуальности, весьма несхожее с приземленным подходом славян-язычников. Первоначально влияние христианства не выходило далеко за пределы городов, и сельские массы по-прежнему придерживались языческих обычаев; однако постепенно Церковь расширила свое влияние и к XV веку установила сексуальный кодекс, который привнес в интимную сферу всевозможные правила и запреты. Когда в других странах Европы, прежде всего в Италии, в полном расцвете находился Ренессанс с его новообретенным почитанием человеческого тела и чувственными образами языческих богов и богинь, в России ничего подобного не происходило. По сути, Церковь той эпохи рассматривала секс как прискорбную необходимость для продолжения рода. Он разрешался только в браке, только в миссионерской позе и только в определенные дни. За нарушение этих правил налагались всевозможные епитимьи, такие как строгий пост.

Однако правила церкви – это одно, а реальная человеческая жизнь – совсем другое. Немецкий путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1630-х годах с торговой делегацией герцога Голштинского, в отчете о своем путешествии рисует весьма нелестную картину русских нравов. На их развлечениях, пишет он, «говорят они о разврате, о гнусных пороках, о неприличностях и безнравственных поступках, ими самими, частью другими совершенных. <…> Они так преданы плотским удовольствиям и разврату, что употребляют <…> даже животных». Он также рассказывает о событиях на ежегодном религиозном празднике, привлекающем в столицу множество паломников, о чем ему поведал переводчик великого князя Московского:

«Кабатчик, основываясь на полученном им за деньги разрешении митрополита, устраивает перед кабаком несколько палаток, к которым немедленно же, с самого рассвета, собираются чужие паломники и паломницы, а также и местные жители, чтобы до богослужения перехватить несколько чарок водки. Многие из них остаются и в течение всего дня и топят в вине свое паломническое