Тайна древнего кургана - Евгений Волков

— Вы тщательно изучили всю его биографию, с детских лет?

— Конечно нет, на это просто не было времени. Но Звонарев до сих пор не попадал в поле зрения правоохранительных органов, никогда и ни в каком качестве. И вообще, Лопатин высказал моему начальству предположение, что его дочь похитил маньяк. Если у нас не будет результатов по текущим версиям, то начнется отработка этой. То есть будут шерстить всех, кто состоит на учете в психдиспансерах, ранее был осужден или подозревался в аналогичных преступлениях и так далее. А убийство Свиридова и похищение Оксаны Лопатиной станут рассматривать по отдельности.

Сошников отлично понимал доводы капитана полиции. Николай Семенович Звонарев выглядел в глазах уголовного розыска фигурой безупречной. Выражение лица, ничем не обоснованная причинно-следственная связь визита на кафедру и разбойного нападения (как говорит римское право — «после того не значит вследствие того») — все это психология, ее к делу не пришьешь, в прокуратуре разыскников, скорее всего, не поймут. Но это был шанс, его необходимо использовать.

— И все же я рекомендовал бы проверить все его исходящие и входящие звонки в тот вечер, — настойчиво повторил Сергей Леонидович. — А потом узнать побольше об этих абонентах сотовой сети.

— Ладно, я попробую что-то сделать, — сказал Парфенов после длительной паузы. — Будут новости — позвоню. А вы отдыхайте, выспитесь хорошенько, постарайтесь отвлечься от текущих дел.

— Буду стараться, — кивнул Сошников, — только вот не всегда получается. Ведь часы тикают, сейчас каждая минута дорога. Я обещал Лопатину, что мы его дочь разыщем.

— Хорошо бы живой, — вздохнул Парфенов.

В кабинет начальника криминальной полиции капитан прибыл час спустя. Тот выслушал его, недовольно поморщился и спросил раздраженно:

— Так вы что, Олег Иванович, предлагаете мне обратиться к прокурору города за подобной санкцией на основании каких-то недовольных взглядов и противоречивых заявлений о кочевниках, исчезнувших больше двух тысяч лет назад? И что он мне ответит, как вы думаете?

Парфенов ожидал подобную реакцию, поэтому отреагировал спокойно:

— Я ведь не прошу, товарищ полковник, разрешить прослушивать телефон Звонарева или установить за ним наблюдение. Только выяснить, с кем он разговаривал в тот вечер, когда Сошникову чуть не разбили голову. Поймите, речь идет о жизни Оксаны Лопатиной, мы через Звонарева можем выйти на ее похитителей.

Усольцев встал из-за стола, прошелся по кабинету, потом сказал нехотя:

— Это если ваша версия подтвердится, капитан, пока что нет никаких оснований считать Звонарева преступником. Ладно, поскольку это возможность спасти дочь Юрия Петровича… Поехали в прокуратуру вместе, попробуем быть красноречивыми и убедительными.

Елена Андреевна Вознесенская, вернувшая после развода с подполковником Сошниковым девичью фамилию, вошла в испанский ресторан в торгово-развлекательном центре «Вселенная шопинга» в отличном настроении. Утром ее пригласил главный врач клиники и предложил занять место недавно уволившегося заведующего отделением невропатологии. Елена Андреевна сразу не дала своего согласия, но в душе решение уже приняла. Профессиональный рост, как и рост доходов, не отставал от запланированного, признание ее заслуг и уважение со стороны пациентов, включая восторженные отзывы в соцсетях, тешили самолюбие. Теперь было самое время наладить личную жизнь. Из-за столика поднялся и пошел навстречу Вознесенской вальяжный пожилой мужчина в клубном пиджаке синего цвета, в белой сорочке и голубых джинсах, он нес в правой руке букет нарциссов, любимых ее цветов. Александр Иннокентьевич Греков, ресторатор и владелец модного бутика на Арбате, вручил букет и почтительно поцеловал руку Елене Андреевне. Они были знакомы уже восемь месяцев, Греков давно овдовел, его взрослый сын жил в Праге. Александр Иннокентьевич умел красиво ухаживать, всегда был готов вести разговор на самые разные темы, его эрудиции могли позавидовать участники передачи «Что? Где? Когда?». Греков объездил полмира, он побывал в таких экзотических странах, название которых Елена Андреевна даже не слышала. Она догадывалась, что после смерти жены Александр Иннокентьевич, Алекс, как он просил его называть, не жил монахом и что он вполне способен был найти себе спутницу дальнейшей жизни гораздо моложе, но тем приятнее воспринимались его комплименты ее внешности и уму. Греков сделал предложение Вознесенской неделю назад, он сказал, что очарован и влюблен, как мальчишка. И в этом случае, как в утреннем разговоре с главврачом, Елена Андреевна попросила подождать немного. Однако по поводу нового брака она действительно не кокетничала, не держала паузу, просто не готова была ответить согласием. Да, Алекс Вознесенской нравился, он выглядел очень эффектно, такой мужчина всегда привлекал внимание окружающих женщин, дамы разных лет бросали на них завистливые взгляды.

Но Елена Андреевна неожиданно для себя подумала, слушая сейчас очередной рассказ Грекова о недавней поездке в Перу, что ждет звонка бывшего мужа. Чего-то ей не хватало в обществе бизнесмена, чем-то он ее не устраивал. Может быть, не скрываемым тщеславием и снобизмом, может быть, отсутствием чувства юмора, излишней верой в свою правоту в любых вопросах. Людям в возрасте начинать новую совместную жизнь всегда не просто, подруга со студенческих лет Катя Филиппова, психотерапевт, не раз предупреждала ее об этом. Вознесенская с удовольствием стала есть принесенный официантом крабовый салат, вспоминая юного курсанта, а потом умудренного годами, усталого и молчаливого, но всегда надежного подполковника Сошникова. Ведь теперь, когда все вопросы неустроенного быта решены, Сергей вполне может переехать к ней в Москву и заниматься чем угодно, денег у нее самой хватает. Греков говорил о прекрасных пляжах, живописных горных плато и древних храмах, показывал слайды на экране смартфона, Елена Андреевна вежливо улыбалась, а сама думала о том, что придется позвонить первой и получить от бывшего однозначный ответ на ее предложение.

Вознесенская считала, что одиночество еще никому не пошло на пользу. Ей, привыкшей к общению с самыми разными людьми — родственниками, друзьями, знакомыми, коллегами, пациентами, к веселым и шумным компаниям, к посещению кафе и ресторанов, к театральным премьерам, к выступлению на прославленных сценах знаменитых оперных примадонн и балерин, невозможно было понять тех, кто предпочитал тихие семейные вечера. К таким людям, к глубокому сожалению Елены Андреевны, относился и ее бывший муж. В редкие часы отдыха хорошая книга и неторопливая беседа с женой заменяли Сергею прочие развлечения, ей же этого было мало. Ну ничего, теперь-то Сошникову хватит времени на все. По крайней мере, Вознесенская очень надеялась на их повторный брак и «перевоспитание» отставного подполковника.

С большим трудом санкцию удалось получить, и следующим утром в офисе сотового оператора Парфенову вручили лист бумаги формата A4. Звонарев в тот вечер дважды звонил жене, ему же не звонил никто. Но система беспроводной связи зафиксировала еще один исходящий вызов с номера Николая Семеновича, примерно через двадцать минут после окончания встречи с Сошниковым. Номер вызываемого аппарата был получен в Москве на имя некоего Кулькова Тимофея Федотовича, пятидесяти одного года, постоянно проживающего в Строгино. На следующий день номер этот стал недоступен и перестал отвечать на сигналы базовых станций, а в момент звонка от заведующего кафедрой находился внутри круга с центром на седьмом километре Приморского шоссе и радиусом в два километра. Эта скупая информация представлялась капитану большим успехом, хотя могла и ни к чему важному не привести.