Гарем. Реальная жизнь Хюррем - Колин Фалконер

– Спасибо, мой господин.

Кызляр-агасы отступил ему за спину. Сулейман вдохнул аромат жасмина и апельсина. Замерцали шелк и сатин, окрасились розовым румянцем щеки. Он поочередно отдал всем девушкам приветственный поклон, а евнух нашептывал ему их имена.

Все они настолько красивы, что само понятие красоты утрачивает смысл, подумалось ему.

– Как твое имя? – спросил он у одной из девушек.

Та его прошептала в ответ так тихо, что он не расслышал. Он обернулся к кызляр-агасы.

Его главный евнух помедлил.

– Джулия, – вымолвил он наконец.

Сулейман вгляделся в девушку попристальнее. Само совершенство. Он извлек из рукава халата зеленый платок и накинул его на плечо избранницы. Платок был тот самый, лично вышитый для него в свое время Хюррем. Он знал, что она непременно подглядывает за ним, где-нибудь незримо притаившись, и надеялся, что попал этим жестом в самую точку.

Хюррем отвернулась от окна. Пальцы ее сами сомкнулись на первом попавшемся под руку предмете, – им оказался серебряный подсвечник на дастархане перед диваном, – и она швырнула его через всю комнату, вдребезги разбив синие изникские стенные изразцы. Муоми успела убраться за пределы досягаемости.

Хюррем застыла, и только желваки на ее лице выдавали теперь всю меру ярости.

– Мне нужно это пресечь, – сказала она.

– Он же султан, – сказала Муоми. – Как ты его остановишь?

– Кто она?

– Имени не знаю, она из новеньких. Доставили ее из Алжира. А туда она попала с венецианского галиота, захваченного пиратами.

– Хочу, чтобы ты мне еще разок приготовила зелье – для нее.

– Если ты ее убьешь, он просто выберет себе другую, – сказала Муоми. – К тому же, если она умрет такой же смертью, как слуги Мустафы, это вызовет лишние подозрения.

– А что тогда? Должен же быть выход.

Муоми поглядела на нее, и глаза ее сверкнули.

– А пригласи-ка ты его сегодня к себе на ужин, сможешь?

– Сулейман теперь ко мне ни за что не придет. Ему же стыдно будет мне в лицо посмотреть.

– Значит, придется тебе изыскать способ его уговорить.

– Каков твой план?

– Есть одна хитрая смесь. Отбивает у мужчины всякую страсть к женщинам. Если он ее не сможет поиметь, то и любви между ними не будет.

Хюррем позволила себе улыбнуться.

– Сможешь достать все, что нужно?

– Все необходимое есть в аптеке на базаре.

– Тогда я прямо сейчас пошлю туда пажа, и он тебе все принесет.

После того как они обо всем договорились, Хюррем устроилась на диване. В последний момент она вдруг окликнула уходящую Муоми:

– Да, и по дороге кликни-ка ко мне кызляра-агу, – сказала она. – Скажи, что у меня к нему срочный разговор.

В кулаке у Хюррем был скомканный носовой платок, и она его все крутила и наматывала на пальцы. Глаза красные и опухшие. Аббасу ее было чуть ли не жалко.

Он приветствовал ее вежливым теменна, приложив правую ладонь поочередно к сердцу, губам и лбу.

– Госпожа моя, желали видеть меня?

– Что мне делать, Аббас?

– Да, госпожа?

– Властелин жизни предпочел провести ночь с другой наложницей.

– Это его право, госпожа моя. Вам незачем расстраиваться. Вы по-прежнему его вторая кадын. Ничто не способно этого изменить.

Хюррем закрыла глаза руками.

– Как ее имя?

Аббас заколебался, внезапно встревожившись.

– Как я уже сказал, моя госпожа, вам незачем расстраиваться по пустякам.

– Я у тебя спрашиваю не совета, Аббас, а как ее зовут.

Он чуть замялся. Но ведь даже если он ей не скажет, она запросто выяснит имя у кого-нибудь еще.

– Ее зовут Джулия. Очень скучная девушка. Итальянка. Едва говорит по-нашему, и к тому же при всей миловидности ее лица она еще и сказочно глупа. Так что можете быть спокойны.

Хюррем швырнула скомканный платок на пол и произнесла неожиданно ледяным голосом:

– Не смей мне указывать, могу я быть спокойна или нет. В самом деле, кызляр-агасы, помни свое место и больше никогда мне ничего не советуй ни по какому поводу. Все, что мне от тебя нужно, – это прямые ответы на мои вопросы.

– Да, моя госпожа.

– Я желаю видеть Властелина жизни. Сможет ли он сегодня отужинать со мною?

– Не думаю, что это возможно.

– Опять же, я не спрашиваю твоего мнения! – Голос ее прозвучал ударом хлыста. – Ты слишком много на себя берешь, кызляр-агасы.

– Тысяча извинений.

– Я желаю видеть Властелина жизни, и все тут. Сегодня же вечером. И я тебя не спрашиваю, возможно ли это. Я всего лишь требую, чтобы ты это для меня устроил. Он же все еще во дворце с визитом к валиде, верно?

– Как скажете, моя госпожа.

– Вот и устрой все так, чтобы он отужинал со мною. Передай ему от меня, что я горько раскаиваюсь во всем сказанном ему в последний раз и хочу помириться.

– А что, если это невозможно?

Она вздохнула.

– Помнишь, что случилось с последней хозяйкой одеяний? Хотя, вероятно, тебя тогда еще не было в нашей гаремной семье.

У Аббаса внезапно пересохло во рту.

– Не уверен, что улавливаю ход ваших мыслей.

Она встала и подошла вплотную к нему.

– Та женщина имела дерзость мне перечить. Посмела меня пнуть, когда я еще была швеей в ее мастерской. Знаешь, что я с нею сделала?

Аббас кивнул.

– Говорят, ее крики были слышны даже в Ускюдаре. Так она меня и близко не оскорбила столь сильно, как ты меня сейчас оскорбляешь.

– Я вовсе не хотел вас обидеть…

– Мне от тебя не нужно ни извинений, ни оправданий. Просто памятуй о том, чем кончила та кяхья, и сделай так, чтобы Властелин жизни сегодня ужинал со мною.

– Хочет поужинать со мною сегодня?

– Она полагает, что вы ее наказываете, и хочет перед вами покаяться.

– Нет, кызляр-агасы, это решительно невозможно.

– Вот если бы вы ей сами это объяснили… Она же привыкла к тому, что вы пользуетесь исключительно ею. И теперь, боюсь, ваше пренебрежение ее приглашением лишь усугубит ее страдания.

– Вот ты ей все и объяснишь. Ты, как я посмотрю, понимаешь ее настроения лучше меня.

Аббас учуял запах собственного пота. Нельзя на него больше давить, подумал он, иначе он велит страже вышвырнуть меня вон и подвергнуть бастинадо. Но и уйти без его согласия на эту мучительную встречу нельзя, не рискуя навлечь на себе гнев мстительной Хюррем.

– Владыка, несколько добрых слов за ужином, вероятно, избавят вас от долгих и муторных объяснений за завтраком.

Сулейман вздохнул:

– Ты и вправду так считаешь, кызляр-агасы?

– Убежден в этом.

Сулейман побарабанил пальцами по спинке дивана.

– Очень хорошо. Но ты