Великолепный век Сулеймана и Хюррем-Султан - П. Дж. Паркер

Взгляд мой упал на нее: она стояла, стройная как кипарис…

Сулейман[1]

Вне себя от страха, юная девушка выбежала из старой буковой рощи на цветущий луг, окруженный заснеженными вершинами Карпат. Изумительная первозданная красота гор никак не вязалась с хаосом ужасных мыслей, из-за которых раскалывалась голова и все плыло перед глазами.

Девушка не замечала, что порвала юбку на бегу, что в ее растрепанных рыжих волосах запутались мелкие веточки. То и дело смахивая слезы и спотыкаясь, она брела сквозь густую траву, машинально обходя валуны с зазубренными краями. Она изо всех сил старалась не поддаваться паническому страху, который мог парализовать ее волю и тело.

Казалось, горы содрогаются от непрерывного колокольного звона. Во Львове, раскинувшемся внизу, в долине, били в набат. Девушка вздрагивала от тревожных нестройных звуков. Она слышала и отчаянные крики горожан. Общая какофония взрывала горы, как ледник, который когда-то давным-давно прошел в этих краях и спустился в долину.

Вся покрытая ссадинами и царапинами — следы колючих кустарников, — она, не чувствуя боли, снова побежала по извилистой пастушьей тропе. Наконец девушка очутилась над долиной и вздохнула с облегчением. Родные края были ее миром; другого она не знала. Она посмотрела на восток. Там, на высокой горе, окруженной глубокими ущельями и острыми скалами, горел сигнальный костер. В утреннее небо поднимался густой черный дым. Вдали, на высоком гранитном уступе, горел второй костер. Дым поднимался вверх, и его рассеивал ветер.

Жители Львова спешно покидали свои дома и поднимались в крепость на Замковой горе. Мужчины, крича и ругаясь, гнали перед собой лошадей и коз. Женщины собирали детей и домашнюю утварь. Все спешили под защиту древней крепости — Высокого замка.

Прошло уже пять лет с последнего набега татар; тогда они разорили Львов поздней осенью 1513 года. Александра прекрасно понимала, из-за чего внизу поднялась такая суматоха, почему бьют в набат и разожгли сигнальные костры.

Она снова побежала.

Поскальзываясь, она неслась вниз по горным тропам, распугивая блеющих коз. Самое главное — успеть добраться до города и подняться в Высокий замок вместе с остальными.

Ловко перепрыгивая с камня на камень, Александра обошла небольшой водопад, льнущий к пологому склону. На ходу она обернулась и замерла на месте, с трудом сохраняя равновесие на мокром камне посреди горной речушки. Зрелище, открывшееся ее глазам, ошеломило ее. На перевале показался отряд из пяти сотен татарских воинов верхом на крепких низкорослых лошадках. В лучах утреннего солнца блестели металлические бляхи на их кожаных рубахах и шлемах. Все были вооружены кривыми мечами, луками и копьями.

Во главе отряда на высоком черном жеребце скакал всадник, одетый в черную кожаную рубаху, отороченную мехом. Александре показалось, будто из головы у него растут огромные рога. Вдруг главарь пронзительно закричал. Его крики эхом прокатились по горам. Затем всадник пустил коня во весь опор прямо к застывшей от ужаса Александре. Лошади его спутников от неожиданности встали на дыбы, но вот весь отряд дружно, как один человек, бросился вниз, в долину. Все они издавали пронзительные крики, от которых звенело в ушах. Они заглушали даже львовский набат.

— О господи! — Александра оступилась и лишь по счастливой случайности не упала с обрыва.

Спустившись на поляну, она стала продираться сквозь мокрую высокую траву, задирая юбки, чтобы не споткнуться. Задыхаясь, не чувствуя под собой ног, она неслась вперед. От городской окраины ее отделяло не больше нескольких сотен шагов, но ей казалось, что расстояние не сокращается. Тем временем татары спустились с перевала и проскакали почти полпути до подножия горы. Оглушительно цокали копыта и щелкали их плети. Еще громче и ужаснее казались Александре жуткие крики и улюлюканье всадников.

Наконец впереди показались амбары. Александра с трудом бежала по полю; ноги вязли в мягкой, вспаханной земле. Она ненадолго остановилась у изгороди, разделявшей соседние луга, чтобы отдышаться. Затем кинулась к перелазу. Громкие вопли татар оглушили ее. Перед глазами все завертелось; вдруг прямо перед ней оказалась рыхлая черная земля. Перебираясь через изгородь, она вывихнула ногу, не удержалась и упала ничком. Нога совсем онемела от боли. Александра попробовала встать, но колени подогнулись. Она припала к земле, корчась от мучительной боли.

Распростершись ничком, она приподняла голову и посмотрела в сторону города. От ужаса у нее перехватило дыхание. Она робко оглянулась и увидела татар, они приближались к ней. Их лошади взрыхляли копытами землю; мускулистые всадники, вопя, размахивали саблями.

Александра молча смотрела на них. Смотрела и не могла оторваться.

— Александра! — Она услышала знакомый голос, но никак не могла вспомнить, чей он. И все же голос вывел ее из недолгого забытья. — Александра, вставай, вставай!

— Дариуш… Дарусь… — еле слышно прошептала она, не в силах произнести в полный голос ни звука. Парень несся ей навстречу по полю. Он как будто без всякого труда перемахивал через невысокие ограды и плетни.

Что-то зажужжало в воздухе…

Повернув голову, Александра увидела тучу стрел. Они вонзались в землю в нескольких шагах от того места, где лежала она.

Конные захватчики были еще в нескольких сотнях ярдов, поэтому оперенные орудия не попадали в цель, правда, Александра не знала, сколько еще продлится ее везение. Увидев, что к ней бежит Дариуш, она попыталась встать.

Когда до Александры осталось несколько шагов, в грудь Дариушу с отвратительным чавкающим звуком вонзилась стрела. Дариуш пошатнулся, кровь отхлынула у него от лица. И все же он не остановился. Добежав до Александры, он упал на колени и крепко притянул ее к себе:

— Что с тобой, Александра?

Она не ответила, на время лишившись дара речи. Сил хватило лишь на то, чтобы уткнуться лицом в его окровавленную грудь. Александра горько заплакала.

Татары приближались; их лошади неслись бешеным галопом. Гулко стучали копыта, взрывая черную жирную землю. Пронзительно вопили всадники, понукавшие своих скакунов. Вокруг них по-прежнему свистели стрелы и вонзались в землю.

Александра в ужасе прикусила губу, глядя на стрелу, торчащую из груди Дариуша. Потом перевела взгляд на его лицо, искаженное страхом и болью. Она смахнула с глаз слезы, сердце разрывалось от жалости к нему.

Дариуш подхватил ее на руки, развернулся и побежал к центру города. Он с трудом перелезал через низкие ограды, то и дело озирался и петлял, как заяц, чтобы преследователям было труднее целиться.