Одна ночь со шпионом - Селеста Брэдли

– Эллиот, вы – мой друг. Я плохо знаю вас, но полностью доверяю. Скажите, а вы доверяете мне?

Он поднял на нее глаза:

– Да, хотя не следовало бы.

Джулия улыбнулась:

– В таком случае поверьте мне, я знаю Маркуса. Я вижу, что он хороший человек. Он такой же добрый и порядочный, как и вы.

Эллиот покачал головой:

– Не понимаю, с чего вы взяли, что я добрый и порядочный. Я не пытался произвести на вас такое впечатление.

Джулия выпустила его руку и встала.

– Не говорите глупости, Эллиот. А теперь уезжайте отсюда. Отправляйтесь на поиски богатой дамы, которая по достоинству оценит вас!

Эллиот тоже встал.

– Я уже нашел одну такую, – с усмешкой сказал он. – Но она променяла меня на какого-то мужлана, питающего пристрастие к мохнатым хищникам и дерьму из уборных.

Поклонившись, он поцеловал руку Джулии.

– Желаю вам всего наилучшего, миледи.

Стоя у окна, Джулия с облегчением наблюдала за тем, как Эллиот садится в ее карету и уезжает со двора. Однако ее радость была недолгой. Слова Эллиота о том, что Маркус не тот, за кого себя выдает, запали ей глубоко в душу. Несмотря на симпатию, которую Джулия испытывала к Маркусу, ее снова начали одолевать сомнения.

Прятавшийся на склоне холма наблюдатель видел, как из усадьбы уехал один из джентльменов. Он сел в карету, к которой была привязана его старая жалкая лошадь. Значит, хозяйка Барроуби избавилась от своего денди. Флирт с этим парнем был большой ошибкой, исправить которую помог Джулии наблюдатель. Он не сомневался, что она будет благодарна ему, когда узнает, какую судьбу он уготовил ей взамен.

Вскоре во двор вышел второй джентльмен, более высокий и крепко сбитый. Наблюдателя раздражала его уверенная походка. Он вывел из конюшни свою вороную лошадь и легко вскочил в седло. Наблюдатель самодовольно потер руки. Так, значит, этот парень решил уехать вслед за своим приятелем!

Похоже, все идет по плану. Джулия вряд ли захочет оставаться в усадьбе, где на ее голову постоянно сыплются беды.

Однако наблюдатель решил не торопить события. Он даст ей еще сутки, пусть она окончательно поймет, что ее здесь больше ничто не держит. А потом он явится к ней под звуки победных фанфар и объявит, что хочет подарить ей весь мир.

И они будут вместе до тех пор, пока он не растратит ее денежки.

Какой восхитительный план! Жаль, что он так легко осуществился. Наблюдатель получал истинное наслаждение, видя боль и отчаяние на прелестном лице хозяйки усадьбы.

Впрочем, возможно, ему доведется принести Джулии еще одну дурную весть. О, если бы ее любимого льва поймали и убили разъяренные фермеры! Какую радость доставило бы ему несчастное выражение лица Джулии!

Войдя в пивную, Маркус направился к Эллиоту. Тот с мрачным видом сидел за кружкой пива и даже не поднял головы, когда соперник сел напротив.

– Она бросила меня, – буркнул Эллиот, не глядя на Маркуса.

– Я знаю.

Эллиот пожал плечами.

– И это еще не самое ужасное, – продолжал он. – Хуже всего то, что она приказала мне немедленно покинуть Мидлбарроу. Она сказала, что мне опасно оставаться здесь. – Эллиот горько рассмеялся. – Она печется о моей безопасности!

Маркус, прищурившись, взглянул на него:

– А почему вы говорите об этом с такой иронией?

Эллиот бросил на Маркуса удивленный взгляд и залпом осушил свою кружку.

– Не понимаю, о чем это вы, – пробормотал он.

Маркус откинулся на спинку хлипкого стула.

– Скажите, Эллиот, – с наигранной небрежностью промолвил он, – вы знакомы с человеком по фамилии Монморенси?

Эллиот, подавившись пивом, закашлялся.

– Так я и думал, – с удовлетворенным видом сказал Маркус. – Впрочем, я давно должен был обо всем догадаться. Только один из съехавшихся сюда молодых повес обладал таким непоколебимым упрямством, что не дрогнул перед лицом смертельной опасности.

Вытерев подбородок тыльной стороной ладони, Эллиот настороженно посмотрел на Маркуса.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил он. Маркус криво усмехнулся:

– Нуда, конечно. – Он наклонился вперед. – Когда вы вернетесь в свой клуб, постарайтесь правильно описать меня остальным. А еще лучше – сделайте с меня портретный набросок. Вы же гордитесь своим умением хорошо рисовать.

Эллиот отшатнулся от него.

– Да, я действительно иногда делаю зарисовки, и все это знают. Многие джентльмены рисуют. Ну и что из того? Но я не храню наброски.

– То есть это значит, что вы уже отослали их, – сделал вывод Маркус. – Думаю, что очень скоро вы получите новые инструкции.

– С меня хватит! – резким тоном заявил Эллиот. – Все, что вы сейчас говорите, несусветная чушь.

– Ну что ж, можете уходить! И передайте тому типу, о котором я только что обмолвился, что я с нетерпением буду ждать новых вестей о нем.

– Чудовищная тарабарщина! Я больше не желаю вас слушать. У меня такое впечатление, что мы разговариваем с вами на разных языках.

Маркус встал и бросил на столик монету.

– Я плачу за пиво, – сказал он. – Не тратьте зря время, возвращайтесь в Лондон.

Он повернулся, чтобы уйти, но Эллиот остановил его.

– Не одолжите ли вы мне свою лошадь? – вежливым тоном промолвил он. – Вы ведь настаиваете на том, чтобы я как можно быстрее уехал. Я оставлю ее у того человека, о котором вы говорили, и вы сможете в любой момент забрать ее назад.

Маркус закатил глаза.

– О эти лгуны! – пробормотал он и бросил на стол еще несколько монет. – Поговорите с хозяином постоялого двора, он даст вам хорошую лошадь. А я никому не позволяю садиться на своего жеребца.

– А зря, – с усмешкой заметил Эллиот, рассеянно водя пальцем по столу. – Леди Барроуби явно положила на него глаз.

Маркус засмеялся.

– Я так не думаю. Мой скакун неподходящая лошадь для леди.

Усмешка Эллиота стала шире.

– Это так, но леди Барроуби отлично ездит верхом. Для нее скакать на лошади так же естественно, как для птицы летать. Она как будто родилась в седле. Все это странно, не правда ли?

– Многие леди хорошо ездят верхом, – пожав плечами, сказал Маркус.

Эллиот встал из-за стола.

– Но не с такой легкостью и наслаждением, – заметил он и, собрав лежавшие на столе монеты, сунул их в карман. – Спасибо за совет. – Эллиот дотронулся по полей шляпы. – Удачной охоты, милорд.

Маркус кивком головы попрощался с ним.

– Счастливого пути, Эллиот. Берегите себя. Не забывайте колодец.