Опасная игрушка для крутых парней - Александр Тамоников

Во дворе майора остановил рослый охранник с автоматом.

Отдал команду на английском языке:

– Стоять! Руки держать на виду.

– Я к Аль Дину, – сказал Седов.

– Мне известно, кто вы, но порядок есть порядок, я вызову Фархуни и выполню его распоряжение, а до этого прошу стоять смирно.

– Хорошо, подчиняюсь.

Внимательно следя за Седовым, охранник по рации вызвал Фархуни.

Помощник появился практически тут же, кивнул охраннику:

– Все в порядке, Абдул.

Повернулся к Седову:

– Господин Аль Дин сможет принять вас через полчаса.

– И что делать эти полчаса?

– Можете прогуляться по саду, пока не жарко, а можете пройти ко мне, я угощу вас отменным чаем. Его рецепт передан мне отцом, а ему дедом.

– Предпочитаю чай.

– Тогда прошу со мной.

Фархуни провел Седова в приемную кабинета.

– Это и есть твоя комната, ты что, и спишь здесь?

– Я сказал, мы можем пройти ко мне, подразумевая служебное помещение. А комнаты мои рядом.

– Ясно!

Фархуни включил телевизор и принялся колдовать над приготовлением чая. Телеканалы показывали одно и то же. Руководство повстанцев в каком-то городе, где их встречает толпа вооруженного, ликующего народа. Затем Рим, над посольством Ливии поднимают флаги Переходного Совета. Вновь город Ливии, люди разбирают завал. Повсюду валяющиеся, полуобгорелые фотографии и картины бывшего лидера бывшей Великой Социалистической Народной Арабской Джамахирии полковника Каддафи. Седов с пульта выключил телевизор. Фархуни подал майору пиалу с чаем, от которой исходил какой-то особенный, приятный аромат.

– Уверен, господин Седой, что больше нигде в мире не вкусите лучшего чая.

– Знаешь, Хасан, я не знаток напитков.

Командир отряда мелкими глотками выпил чай.

– Вкусно. Отдает мятой.

– Мятой? Нет, это не мята, это трава, название которой я вряд ли смогу перевести на русский язык.

– Вкусно.

Седов передал пиалу Фархуни. В это время в приемную зашел Мухаммад Аль Дин:

– Доброе утро, господин Седой!

– Салам аллейкум, господин Аль Дин.

Полевой командир улыбнулся:

– Ну тогда, ассолом аллейкум!

– Пусть так! Мне надо посоветоваться с вами.

– Пройдем в кабинет.

Российский офицер и агент внешней разведки, как и вчера, устроились в креслах у стола-приставки.

– Я весь внимание, – сказал Аль Дин.

Седов довел до него предварительный план освобождения Владимирова.

Аль Дин внимательно выслушал. Недолго подумав, проговорил:

– Ну что ж, план неплох, честно говоря, я тоже не смог придумать ничего другого, как использование Харузи, с последующей его ликвидацией на территории тюрьмы. Вы абсолютно правы, что пытаться длительное время держать майора под контролем очень рискованно. А вот с семьей Наджима вы переусердствовали. Зачем имитировать минирование помещения жены Муамара и его детей? Так можно до смерти испугать. Почему просто не усыпить их газом небольшой концентрации?

– А если у кого-то из членов семьи заболевание легких или дыхательных путей? Тогда газ даже в слабой концентрации может вызвать смерть, а у нас нет ни малейшего желания причинять кому-то из семьи вред.

– Насколько я знаю, и жена Наджима, и четверо его детей абсолютно здоровы. Так что можете применять газ.

– Откуда у вас данные по здоровью семьи начальника тюрьмы?

– Я обязан знать о противнике все! И я это знаю. А откуда? Вам это надо, господин Седой?

– Хорошо. Тогда мы усыпим и женщину Харузи.

– Ее вообще можно отпустить. Будьте уверены, она не станет афишировать свою связь с Харузи.

Седов кивнул:

– Хорошо. Завтра в воскресенье я намерен провести разведку. Осмотреть дом, где майор принимает женщину, а также понаблюдать за тюрьмой.

– Дом вы осмотрите без проблем, а вот наблюдение за территорией войсковой части небезопасно. Откуда вы собираетесь организовать это наблюдение?

Седов указал на лежавшей на столе карте точку:

– Это один из холмов, в трех километрах от тюрьмы. Здесь я и планирую установить пост.

– Что хотите узнать, господин Седой?

– То, что необходимо мне для работы.

– Коротко и понятно. Хорошо. Вам потребуются две машины.

– Да. Машины, которые повстанцы в Триполи не стали бы проверять, подвергать досмотру. Это можно устроить?

– Можно. Автомобили поведут мои люди. У них с собой будут специальные пропуска. Никто вас не остановит. Но стоять и у холмов, и у дома Харузи нежелательно.

– Ваши люди высадят моих ребят и отойдут. Заберут по вызову.

– Хорошо. Пусть ваш связист, господин Седой, обговорит с помощником порядок связи!

– Конечно.

– Когда точно по времени вы намерены в воскресенье выйти на разведку?

– А когда это удобнее всего сделать?

– В полдень, когда жара загоняет людей в тень.

– Значит, часов в одиннадцать и тронемся.

– Хорошо. К этому времени все будет готово.

– Ну, кажется, на сегодня все!

– Я вот что подумал, господин Седой, майор Мансур Харузи сильный противник. Он способен поднять тревогу уже на въезде, просчитав вариант его устранения в доме начальника тюрьмы. И шансы уцелеть на участке у ворот у Харузи хоть и мизерные, но есть, а вот в доме Наджима их не будет.

– Что предлагаете?

– Отработку майора спецпрепаратами, подавляющими волю. Я могу предоставить такие препараты.

– У нас есть они, но дело в том, что после психического воздействия Харузи будет выглядеть не как обычно.

– Думаете, охрана заподозрит неладное?

– Да! И вести автомобиль он не сможет.

– Логично, принимайте решение сами. Как ваши люди, господин Седой, привыкают?

– Акклиматизацию проходят нормально.

– А на вас, смотрю, смена климата и разница во времени не действуют?

Седов улыбнулся:

– Действуют, просто я стараюсь не показывать вида.

– И это вам удается.

– Позвольте откланяться, господин Аль Дин?

– Буду нужен, заходите. И вообще заходите, посидим, поговорим, сыграем в шахматы.

– Я не силен в шахматах. Но за приглашение спасибо. До встречи.