Тишина в Хановер-клоуз - Энн Перри

— Эдит занята штопкой, и ей нездоровится. — Миссис Кроуфорд бросила на Реддича раздраженный взгляд, который мог бы смутить кого угодно, но только не дворецкого. — У вас нет причин к ней придираться.

— Эдит лентяйка, и ее не держали бы в доме, не будь она лучшей швеей в городе, — тут же парировал Реддич, но его слова были несколько смягчены примирительным жестом.

— Я буду вам благодарна, если вы ограничитесь собственными обязанностями, мистер Реддич. Горничные — моя забота, и я слежу за ними так, как считаю нужным, что вполне устраивает миссис Йорк.

— А меня не устраивает, миссис Кроуфорд, когда девушки опускаются до того, чтобы смеяться друг над другом; и если я услышу такое еще раз, то кое-кто получит расчет.

— Посмотрим, кто еще получит расчет, мистер Реддич, — мрачно проговорила экономка. — Попомните мое слово: это ей придется искать новое место.

Похоже, на этом спор завершился, но Эмили, глядя на их лица, поняла, что война объявлена и об этом инциденте не забудут. Она нажила себе врагов в лице Эдит и Норы, а экономка теперь станет внимательно следить за каждым ее промахом. Для того чтобы выжить, ей нужно завоевывать уважение дворецкого, пока она не сделается предметом его гордости.

Вторая половина дня была ужасной. Эмили довольно часто наблюдала за своей горничной, но одно дело смотреть, как кто-то гладит тяжелым утюгом кружева, а совсем другое — работать самой; это оказалось гораздо труднее, чем она думала. Хорошо еще, она ничего не сожгла, и Джоан смогла выручить ее; конечный результат был в значительной степени заслугой Джоан. После полудня Эмили ни на минуту не присела и даже пропустила чай, а в половине пятого побежала наверх — силы заканчиваются, голова раскалывается, спина болит, ноги стиснуты неудобными башмаками — и едва успела помочь Веронике переодеться к званому ужину.

Вероника, принявшая нескольких посетителей, которые явились с визитом на чай, тоже выглядела усталой и явно нервничала. Причину Эмили не понимала — ведь она не хозяйка дома. И ответственность за успех званого ужина лежит на свекрови, а от Вероники требуется лишь быть милой с гостями. Однако она никак не могла выбрать платье, три раза меняя свое решение, была недовольна прической, а когда Эмили распустила ей волосы и уложила заново, все равно чувствовала себя неуверенно. Вероника стояла перед старинным зеркалом в раме и, нахмурившись, разглядывала свое отражение.

Эмили очень устала и злилась на эту женщину за эгоизм. Она весь день ничего не делала, только ела, ездила с визитами и болтала, а Эмили в это время вкалывала как ломовая лошадь, осталась без чая, терпела упреки и колкости, — и теперь Вероника не придумала ничего лучшего, чем попросить Эмили в третий раз переделать ей прическу.

— Вам очень идет как в первый раз, мэм. — Эмили с трудом справлялась со своим голосом.

Вероника взяла флакон с духами, но он выскользнул из ее пальцев и ароматная жидкость выплеснулась на подол юбки.

Эмили хотелось заплакать. Нужно полностью переодеваться — другого выхода не было. В довершение всего она не знала, как вывести пятно; придется спрашивать Эдит, которая, вне всякого сомнения, будет злорадствовать по поводу ее невежества и расскажет об этом миссис Кроуфорд, а может, и остальным слугам. Эмили молчала, боясь выдать себя. И только в гардеробной, выбирая четвертое платье, она осознала, что сама обращала на чувства камеристки не больше внимания, чем теперь Вероника.

Вернувшись в спальню с новым платьем, Эмили увидела, что Вероника сидит на кровати в сорочке и нижней юбке, сгорбившись и опустив голову. Она выглядела очень хрупкой — худенькие, почти детские плечи — и уязвимой. Это был в высшей степени интимный момент. Кто еще видел ее такой, без обычного очарования и уверенности в себе? Эмили хотелось обнять Веронику, казавшуюся такой одинокой; она прекрасно понимала, что такое вдовство, омраченное убийством. Но конечно, это невозможно. Между ними пропасть — по крайней мере, с точки зрения Вероники.

— Вам нехорошо, мэм? — участливо спросила она. — Хотите, принесу вам травяной чай? Вы так очаровательны, что никто не заметит, если вы опоздаете на минуту или две. Появитесь после других дам и вызовете восхищение!

Вероника подняла голову, и Эмили с удивлением увидела благодарность в ее взгляде.

— Спасибо, Амелия. — Она слабо улыбнулась. — Да, я не отказалась бы от травяного чая. Выпью, пока вы будете меня причесывать.

Эмили потребовалось пять минут, чтобы рассмотреть имеющиеся на кухне травы, выбрать успокаивающую ромашку и еще три ингредиента и вскипятить воду, после чего нужно было отнести горячий чай наверх. В холле она столкнулась с миссис Кроуфорд.

— Что ты тут делаешь, Амелия?

— Поручение от миссис Йорк, — раздраженно ответила Эмили и, не оглядываясь, взмахнула юбками и стала подниматься по лестнице на второй этаж Она слышала, как экономка презрительно фыркнула и пробормотала: «Мы еще вами займемся, мисс!» — но расстраиваться по этому поводу у нее не было времени.

Вероника с благодарностью приняла травяной чай и пила его так, словно он действительно возрождал ее к жизни. Она не стала возражать, когда Эмили уложила ее волосы так же, как в первый раз, затем надела платье из черной тафты, украшенное бисером. Платье было очень броским и на менее красивой женщине смотрелось бы слишком вычурно.

— Вы очаровательно выгладите, мэм. — Эмили говорила искренне. — Все мужчины будут смотреть только на вас.

— Спасибо, Амелия. Только не нужно мне льстить, а то я стану слишком много о себе воображать.

— Немного уверенности не повредит. — Эмили взяла испачканное платье, собираясь его унести. Пятном нужно заняться немедленно. Джоан ей поможет.

Эмили вышла из гардеробной и уже повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, но вдруг увидела, как открывается дверь спальни и в нее входит Лоретта.

— Боже правый! — При виде Вероники брови миссис Йорк взлетели вверх. — Ты на самом деле думаешь, что это платье уместно? Ты не забыла, что самое главное — произвести благоприятное впечатление на французского посла, особенно в присутствии Данверов?

Вероника сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула. Эмили видела, как ее пальцы стиснули складки юбки.

— Да, полагаю, оно в высшей степени уместно, — неуверенно ответила Вероника. — Мистер Гаррард Данвер ценитель элегантных нарядов; обыкновенное он не замечает.

Лицо Лоретты залилось краской, затем кровь отхлынула от ее щек.

— Как хочешь. — Голос ее был напряжен. — Но я не понимаю, почему ты опаздываешь. У тебя было достаточно времени. Новая камеристка не справляется?

— Нет, справляется — прекрасно справляется. Я передумала и переоделась в другое платье. Это не вина Амелии.

— Жаль. Нужно было спросить совета с самого начала. Но в любом случае уже слишком поздно. Это травяной чай?

— Да.

Лоретта немного помолчала, а когда заговорила, голос ее звучал холодно и резко, хотя миссис Йорк прекрасно владела собой. Она слегка передвинулась, и теперь Эмили не видела ее лица.