Его любимая грешница - Элли Лартер

глубоко несчастный мужчина, который стал жертвой пожара. Огонь обезобразил его лицо – и теперь бедолага не может наслаждаться обществом женщин в открытую. Он вынужден скрывать шрамы и просить танцовщиц завязывать глаза, чтобы не портить соблазнительную атмосферу интима...

Мне становится так жаль бедолагу, что как только начинается музыка – кстати, совсем не та, под которую я танцевала в общем зале, – я решаю, что действительно постараюсь ради него, сделаю ему приятное... Конечно, я не самая лучшая танцовщица – скованная и зажатая, – но раз он выбрал меня, значит, я ему по-настоящему нравлюсь, а значит, ему будет приятно смотреть, как я кружусь по комнате с завязанными глазами, ловко огибая БДСМ-снаряды, скольжу длинными пальцами по розовому латексу своего костюма, расстегиваю серебристую молнию и медленным жестом отодвигаю воротник, чтобы показать затянутую в бюстгальтер грудь...

Музыка длится минут пять, а потом постепенно начинает становиться тише. Понимая, что она вот-вот закончится, я останавливаюсь, чувствуя, что меня сковывает неловкость. Я не знаю, что делать дальше. Между тем, мужчина вдруг поднимается с дивана и направляется прямо ко мне, заставляя меня отступать к стене и тяжело дышать.

Закричать?! Вызвать охрану?!

А что, если он просто хочет рассмотреть меня поближе?!

Так или иначе, через несколько секунд я оказываюсь прижата к стене, а потом мужские руки хватают меня за талию и заставляют повернуться к нему спиной. Тут меня уже охватывает паника, но у меня не получается вырваться: клиент держит меня за запястья и прижимается губами к уху, тяжело дыша.

– Что вам нужно?! – взвизгиваю я истерично. – Отпустите меня! Отпустите меня немедленно, или я вызову охрану!

И тут я слышу знакомый до боли и пробирающий до костей голос:

– Даже не надейся. Я слишком долго ждал этого момента...

37 глава

Страх уступает место изумлению, и уже не боясь больше ничего, я быстро разворачиваюсь лицом к заказавшему приват клиенту и стаскиваю с глаз шелковую повязку, в первое мгновение зажмуриваясь от яркого красного неонового света, которым опоясана вся камера пыток.

– Дэн! – вскрикиваю громко, ударяя стоящего передо мной мужчину в грудь обоими кулаками – не больно, но рассерженно. В моем голосе одновременно и радость, и злость, и облегчение, и истерический смех, и абюсолютное непонимание происходящего. – Как ты вообще сюда попал?! Разве ты не должен быть на рабочем месте, защищать девушек?!

– У меня сегодня выходной, – хмыкает Дэн. – И я решил сделать тебе сюрприз – а заодно наказать.

– Что-о?! Наказать?! – возмущаюсь я, чувствуя, как к лицу моментально приливает жар.

– Ты выгнала меня из дома, – напоминает он строго.

– Да, но... – бормочу я и начинаю краснеть, вспоминая, что вообще-то сама собиралась просить у него прощения... совершенно искренне собиралась! Но сейчас он ведет себя так, что я ни за что не стану!

– Ты дважды поверила не мне, а чужим людям или же своим собственным страхам, – продолжает он серьезным тоном.

– Я знаю тебя всего несколько дней... – пытаюсь я оправдаться.

– И поэтому ты подвергла свою жизнь и здоровье опасности: тебе хотелось быть гордой и независимой и не хотелось признавать мой авторитет и мою способность помочь тебе, – он качает головой, а потом отступает на пару шагов и осматривает меня с головы до ног пристальным, пожирающим взглядом: – Классный костюмчик.

– Это Дионис подарил, – лепечу я слабым голосом, а потом спохватываюсь: – Кстати, а вдруг он узнает, что мы вместе?! Он тогда тебя уволит, а меня... черт, я даже не знаю, что он со мной сделает!

– Ничего, – отрезает Дэн. – Я заплатил за приват с тобой, так что в ближайший час ты в моем полном распоряжении.

– Заплатил?! Ты что, ненормальный, что ли?! – щеки у меня вспыхивают от гнева. – Я тебе что, проститутка?!

– Нет, – ухмыляется он. – Намного лучше и интересней. Ты сегодня – моя нижняя.

– Что-о?! – протягиваю я. – Да ты с ума сошел!

– Я же сказал, что накажу тебя, – напоминает Дэн.

– Мало ли что ты сказал! Я на это не соглашалась! – возмущаюсь громко и делаю еще шаг в сторону, скользя ладонью вдоль деревянной стены и отступая от мужчины все дальше и дальше.

– Неужели, – он усмехается, а потом показывает на шелковую повязку, которую я все еще сжимаю в дрожащих пальцах: – Завяжи этим волосы.

– Что? Это еще зачем? – не понимаю я.

– Меньше слов – больше дела, – говорит Дэн, и я вижу, как на дне его глаз появляется та самая порочная бездна, которую я заметила еще при первой нашей встрече. Во время обычного общения ее как будто бы и нет, но если дело доходит до секса или хотя бы обсуждения секса – его глаза мгновенно меняются, темнеют, парализуют и обездвиживают свою жертву: именно так, наверное, кролик смотрит в глаза удаву перед тем, как тот сомкнет на его шее сильные упругие кольца... Мой удав – это Дэн, а его кольца – это хватка крепких длинных пальцев на моей тонкой шее. Дышать сразу становится тяжело, а внизу живота зарождается первобытное, неконтролируемое желание, так что я послушно шепчу сбитым голосом:

– Ладно, ладно, как скажешь... – и быстро перехватываю шелковой повязкой свои волосы, чтобы они не мешали и не падали на лицо.

– Так-то лучше, малышка, – одобрительно кивает Дэн.

– Но здесь... здесь же камеры, – бормочу я, озираясь по сторонам.

– Они отключены, – говорит мужчина беспечно. Кажется, он и вправду все предусмотрел.

– А если кто-нибудь войдет...

– Этого не случится, – Дэн делает несколько шагов и быстро набирает пятизначный код на панели управления возле двери. Происходит щелчок. – Вот и все. Мы заперты – и ты выйдешь отсюда, только когда я решу,