Игры богов - Александр Золотько

Что-то тут не так… Меч свистнул возле самого уха, справа. Бес присел и ударил кинжалом снизу вверх. И попал, куда целился. В живот. Но противник не рухнул в пыль, зажимая рану, а заорал и снова взмахнул мечом. Бес попытался понять, что же происходит, но уворачиваться от четырех стремительных противников и одновременно думать было очень трудно.

Если не падают от… пригнуться, отскок, выпад… от таких ударов, то это значит… прыжок, кувырок, отбил, ударил… значит, что они налакались сомы по самые… плечо, вскользь, больно, словно огнем… по самые уши, блин… откуда у Черных столько сомы… отбил, подставил клинок, поворот лезвия, отскок… ну хоть бы один упал, тот хотя бы, который сейчас путается в своих кишках… хрен там… больно же… и почему, интересно, царапина на плече все еще печет… удар, отход, дерево сзади, пригнулся… что-то там хрустнуло над головой… дерево или меч… засада Черных, обожравшихся сомой… потратить безумные богатства на сому для того, чтобы брать на гоп-стоп путешественников… идиотизм.

Из темноты, с другой стороны дороги, послышался дикий крик, оборвавшийся внезапно. И несколько голосов взвыли от ярости. Бродяге, похоже, досталось противников куда больше, оценил Бес. Ну и ладненько. Бес не завистлив. Бес готов поделиться с другом последним.

Все-таки ничто не вечно под луной, иногда все меняется к лучшему. Теперь не четыре, а только три молниеносных меча пытаются нащупать Беса в темноте. Только три… Целых три… Плечо наливалось болью. Странно. Бес уловил движение справа, обернулся, перехватывая левой рукой плечо противника, скользкое от пота и жира, пропустил выпад мимо себя и ударил кинжалом. Не в сердце – по шее. Ударил и с силой рванул. Пальцами Бес почувствовал, как разом сократились и ослабли мышцы противника. Осталось двое. Удар справа, удар слева. Двое. И снова крик из темноты. Бродяга, похоже, приноровился.

Стало светло – ветром сдернуло облако с луны. Два черных громилы рядом и непонятная куча мечущихся рук, ног и голов поодаль. Один из пары противников Беса бросился вперед, прикрываясь щитом от удара сверху. Второй метнулся в сторону, чтобы поймать Беса в момент отражения первой атаки. Какой ты умный, ухмыльнулся Бес. Прыжок, удар ногами в щит. И, оттолкнувшись ногами, нырок под удар второго. Кинжал Беса вошел Черному где-то в области паха и взлетел вверх, к горлу. Ясное дело – не умрет. Но полежит некоторое время, приходя в себя. Соме тоже нужно время, чтобы заживить рану.

А последний противник не понял, что шансов больше нет. Он снова атаковал, прикрываясь щитом. Бес ударил по щиту кинжалом наотмашь. Справа налево. Противника развернуло. И клинок скользнул в шею между позвонками. И голова упала в пыль до того, как рухнуло тело.

Бес перебросил кинжал в левую руку и поднял с земли меч одного из нападавших. Рукоять была липкая от крови.

– Я иду, – крикнул Бес.

– Куда? – осведомился Бродяга.

Тишина. Почти тишина. Недовольно всхрапывают горбатые. Хрипит кто-то в пыли. Тишина.

– У тебя сколько? – спросил Бродяга.

– Четверо. – Бес попытался рассмотреть рану на плече.

Она все еще болела. Болела, мать ее так, несмотря на то что давно уже должна была затянуться.

– И у меня – шестнадцать, – сказал Бродяга. – Итого…

– До хрена, – закончил за него Бес, отбрасывая в сторону меч.

– Умеешь считать в уме, – похвалил Бродяга. – Молодец.

«Действительно – молодец», – подумал Бродяга. Четыре почти бессмертных противника – это тебе не просто так. То, что они не собирались убивать Беса, еще ничего не значило. Один точный удар – и лежал бы сейчас Бес на дороге, дожидаясь выздоровления. И мог бы не дождаться. И ведь успел сообразить в свалке, что нужно не убивать этих перебравших сомы гигантов, а просто наносить им как можно более серьезные ранения. А потом уж…

– Ты мне поможешь? – спросил Бродяга.

– Что? – Бес перестал рассматривать свое плечо и обернулся к Бродяге.

– Мы же не хотим, чтобы они пришли в себя и пустились за нами в погоню.

Один из лежащих попытался встать. Левой руки не было, но в правой он уже держал меч.

– Голова, – сказал Бродяга и взмахнул секирой. Треск и глухой удар. Шум падения тела.

– Одна голова хорошо, – сказал Бес, наклонился и приподнял за волосы второго противника, с развороченной грудью. – А две – лучше.

Не соврал кузнец, продавая кинжал. Не затупился металл. Достаточно одного движения. Следующий.

– Я, когда пацаном был, – сказал Бес, переходя к следующему, – ночью любил по чужим огородам лазить. На бахчу, за арбузами и дынями. Луна светит… Выберешь, бывало, арбуз, хрясь ножом по хвосту… Следующий.

Бес взмахнул кинжалом. Через пару мгновений – еще раз. И еще. И еще. Посмотрел на Бродягу. Тот шел от одного противника к другому, но перед тем, как ударить секирой, наклонялся, протягивая руку. И в руке этой что-то светилось. Не в самой руке, а в воздухе, чуть ниже кулака. И огонек этот немного покачивался.

– Что там у тебя? – спросил Бес.

– Ага, – сказал Бродяга и, наклонившись к лежащему телу, что-то поднял.

Второй огонек. Маленький, оранжевый.

– Закончили? – спросил Бродяга, рассматривая огоньки.

Бес еще раз ударил кинжалом, вытер лезвие об одежду трупа и подошел к Бродяге. Тот поднес огоньки к самому лицу, и тени превратили лицо в жутковатую маску.

– В Вечный город, говоришь? – сказал Бродяга.

– А что?

Бес протянул руку к огонькам, но Бродяга убрал их за спину. Усмехнулся.

– Зажал? – с обидой спросил Бес. – Я же и так чувствую, что от них тянет Силой. Как от…

– Ты мне лучше объясни, как так получается. Едут два путника по дороге. Никого, заметь, не трогают, но их ждет засада. Двадцать мордоворотов из земли Черных. До ближайшего поселения Черных – почти месяц пути. И что-то я раньше не слышал, чтобы у Черных били источники сомы. Или что-то изменилось?

– Не изменилось, – подтвердил Бес. – Как сидели в дерьме и жаре, так и сидят. Время от времени появляется вождь, который пытается построить Черную империю, начинается десятилетие войн, потом либо он погибает в бою, либо его отправляют в землю славной охоты приближенные… И так до следующей попытки… Твою мать…

– Что такое?

– Плечо… как огнем…

– Отвык от боли, бедняга? А ты понюхай лезвие меча. Народы приходят и уходят, а способы убийства остаются.

Бес наклонился, поднял меч, принюхался. Отбросил оружие в сторону. Яд.

– Человек, не пивший амброзии, от такой раны умер бы через секунду. Если бы отравленный клинок достал тебя, скажем, в сердце, то ты почти сутки приходил бы в себя. За это время ты свободно успел бы попасть в Вечный город помимо своего желания. – Бродяга попытался просвистеть какую-то мелодию, но оборвал ее на третьем такте. – Даже меня эта штука обездвижила бы до полудня… Если большой дозой.