Взросление любви и "эликсир счастья" - Нинель Лав

крайний случай она воспользуется своими «навыками самообороны» или треснет вождя кувшином по голове.

«— Вот к чему привело, Олежка, твое «увлечение» другими женщинами — если бы ты не был бы таким гордым ревнивцем, то мы давно были бы вместе, и ты получил бы доказательство моей любви… А сейчас? Что произойдет с моим телом там, если я пересплю с мужчиной здесь? Звучит кошмарно! Но лучше мне поберечь свое тело и не рисковать!»

Двери за Бэллой закрылись, и она осталась одна в пустом зале…

Почти в пустом и почти одна… у дверей стояли два воина с копьями.

Подойдя к столу, Бэлла стала рассматривать «блюда», прикидывая, как бы так изловчиться, чтобы незаметно для стражи влить «эликсир счастья» в кувшин, а потом напоить этим пойлом «майяйского» вождя.

В конце небольшого зала или большой комнаты открылась дверь, и в зал вошел мужчина, вождь с золотыми иероглифами на щеках, с обнаженным торсом и собранными в хвост черными волосами…

Глядя на «гостью», вождь замер, давая ей возможность хорошенько рассмотреть его. И было на что посмотреть: до накаченных мускулов Протасова вождю было далеко, но перед ней стоял настоящий воин — сильный, выносливый, тренированный, поджарый и «стальной», с мужской харизмой победителя, облаком окружающим его фигуру…

«— Вот только не хватало обаяться вождем майя, прыгнуть к нему в постель и остаться с ним навечно! — с сарказмом подумала Бэлла. — Не, не, не! Олежка фактурнее, моложе, красивее, а главное, я его люблю и хочу быть только с ним!»

Опустив глаза пониже, на кожаные, тонкие штаны вождя, Бэлла попятилась — мужское желание так явно выпирало в штанах, что не заметить его было просто невозможно.

— Не, не, не! — замотала она головой, стараясь больше не смотреть на выпирающее желание вождя. — Я вообще-то замужем и у меня трое детей… — зашептала Бэлла, отступая за стол.

Не меняя сурового, застывшего выражения лица — а на что он рассчитывал. красуясь перед ней, что она бросится к нему на шею и начнет стаскивать штаны? Ага, щас! — вождь подошел к столу, сел на стул и показал рукой на соседний стул. Но Бэлла плюхнулась на стул подальше, у другого конца стола.

Бровь вождя дернулась, но тут же встала на место.

Бэлла красноречиво посмотрела на охрану… Вождь не среагировал.

Тогда Бэлла, вспомнив «военные» сериалы, которые смотрел отец, ткнула двумя расставленными пальцами в «охранников», потом одним пальцем в дверь и многозначительно взглянула в темные глаза мужчины.

Никакой реакции. Даже бровью не дернул. Но понял, потому что посмотрел на воинов и задержал на них взгляд.

Бэлла надула губки, сложила руки на коленях (хотела на груди, но вовремя вспомнила про «спрятанную» на животе Лауру), откинулась на спинку стула и опустила взгляд — обиделась.

Но и это не помогло — вождь спокойно ел и «требование» по удалению охраны выполнять не спешил.

«— Пусть ест, — подумала Бэлла, чувствуя, как в желудке начинало урчать от голода. — Не будет же он меня насиловать при охране, хотя… кто знает, какие у них здесь порядки…»

Взяв в руку серебряный «стакан», вождь протянул его через стол, желая, чтобы «гостья» налила ему воды из кувшина (кувшин стоял на другом конце стола около Бэллы), но Бэлла даже не подняла глаз, хотя движение увидела.

Неожиданно в ее голове появилась «мысль-приказ»: «налей!», на что Бэлла только усмехнулась — «Щас!» и даже не посмотрела в сторону мужчины.

В голове снова высветилась «мысль-приказ»: «налей, живо!», на что тут же была послана ответка: «Разбежался об забор!».

Видимо такой ответ был не вполне ясен вождю и бровь его снова удивленно дернулась: «Куда его послали бежать? И до какого такого забора?»

«— Налей!» — надавил вождь и не мигая уставился в лицо Бэллы.

Но видимо он никогда не связывался с русскими бабами, которые и коня на скаку остановят, и мужика, поддатого, с коня стащат к себе на плечико, и в горящую избу за своим мужиком бросятся, и вытащат, и потушат, и пир наготовят, а потом на пожарище попарят своего «спасителя-избавителя» и спать с собой уложат.

«— Национальная «майяйская» изба — фигвам!» — ответила и сложила пальцы кукишем и поставила кулачки с кукишем на стол.

Видимо, и про кукиш «майяйский» вождь слышал впервые, потому что и вторая его бровь полезла «до горы».

Стакан громко стукнул по столу, и в голове Бэллы промелькнуло «Вон!» не относящееся к ней. Охрану у двери, как ветром сдуло, двери закрылись, и вождь снова уставился на непокорную «гостью».

«— Налей!» — мысленно давил приказом мужчина, не привыкший к неподчинению.

«— Спешу и падаю!» — фыркнула Бэлла.

«— Подчинись! Хуже будет!»

«— Не смеши мои подковы!»

«— Накажу!»

«— Флаг в руки, барабан на шею!»

«Идем!»

«— Вперед и с песней, а я еще не поела…»

Но поесть Бэлла не успела, вождь подошел, схватил ее за руку, словно клещами сжал, и потащил в спальню.

Два стула Бэлла свалила по дороге, за третий зацепилась и поволокла его за собой, собирая на ножки циновки с пола…

Вождь выругался на какой-то тарабарщине, продолжая тянуть гостью в спальню для наказания.

Втянув Бэллу в спальню, он толкнул ее на кровать и хотел навалиться сверху, но… Если он надеялся, что гостья ляжет на кроватку и раздвинет ножки — таки нет! она этими ножками начала так брыкалась, что подойти было страшновато — вдруг попадет по нежненькому, чувствительному месту и до утра не оправишься.

Во время минутной паузы, во время которой Бэлла нервно осматривалась и искала пути отступления, а вождь медленно стягивал штаны и прикидывал как бы половчее стянуть с гостьи шорты, ситуация обострилась. Увидев обнаженного мужчину с эрегирующей плотью наперевес, Бэлла выпучила глаза, замешкалась, стала отползать от надвигающегося мужчины, он воспользовался ее замешательством, схватил за лодыжки, потянул на себя на край кровати, прижимая ноги к матрасу, лишая ее возможности сопротивляться. Но Бэлле удалось отвести взгляд от мужского достоинства и перевести на лицо, и уверенность к ней вернулась — она села на кровати, согнула колени, «подъехала» к склоненному мужчине, и со всей силы хрястнула ему по ушам руками.

Вождь взвыл, но ног ее не отпустил, и Бэлла вцепилась ногтями в его запястья.

Кожа треснула, потекла кровь…

Мужчина рванул ее ноги вверх, поднимая ее на лопатки, лишая ее возможности двигаться, но Бэлла и тут не растерялась, крутанулась, перевернулась на бок, поджала ноги и мужчина, теряя равновесие, стал заваливаться на кровать, продолжая держать ее за щиколотки перекрещенными руками. Бэлла резко выпрямила ноги,