Белее снега, слаще сахара... - Ната Лакомка

— Моя мама — не воровка, — повторила я упрямо.

— Откуда ты знаешь? — напористо спросила госпожа Диблюмен. — Судя по твоему виду, ты даже своего настоящего имени не знала.

Клерхен засмеялась и похлопала мать по плечу:

— К делу, мамочка, переходите к делу.

— Твоя мать задолжала мне, — баронесса повела плечом, сбрасывая руку дочери. — Раз она успела перехитрить меня и умереть, то отвечать будешь ты.

— Я выиграю королевский заказ и заплачу вам по счетам, — сказала я мрачно, указывая на расписки, разложенные на столе, — но никаких долгов за своей матерью не признаю. Можете обращаться в королевский суд, если у вас есть доказательства.

— Нахалка, — протянула Клерхен почти благоговейно.

— Ее мать была такой же, — отрезала баронесса, буравя меня взглядом. — У меня есть другое предложение. Я прощаю вашей забегаловке все долги, мы уничтожаем расписки в присутствии нотариуса, сверх этого я даю тебе тысячу талеров, чтобы ты и дальше занималась своей стряпней. В обмен же прошу лишь небольшую услугу.

— Какую? — спросила я, помедлив. От этих ведьм ожидать можно было чего угодно. С них станется мило попросить отравить бургомистра. Или… короля?..

Я похолодела от страшной догадки, и баронесса, более проницательная, чем ее дочь, сразу догадалась о моих страхах.

— Не бледней так, смугляночка, — сказала она с неприятной усмешкой. — Короля мы не тронем. Зачем губить последнего Бармстейда? Он должен править и оставить многочисленное потомство. Нет, на него у меня другие планы.

— Какие? — я облизнула пересохшие губы.

Знала ли ее высочество, каких змей пригрела на груди? Она старалась заигрывать с дворянами, приблизив к себе родственников главного мятежника, но сколько волка не корми, он все равно норовит откусить руку… Смогу ли я предупредить ее?..

— Моя дочь должна стать королевой, — объявила баронесса. — Но король — сущий мальчишка. Придумал какие-то загадки. Как будто благородной девице пристало их разгадывать. Но ты ведь догадалась, как решить первую?..

— Догадалась, догадалась, — пронзительным голосом заявила Клерхен. — Я наблюдала за ней. Она ухмылялась так довольно!.. Наверное, всех считала идиотками и посмеивалась про себя.

— Вы не правы, — сказала я, чувствуя, как холодная волна страха докатилась до сердца, сжимая его и мешая дышать. — Я не разгадала загадку. Его величество куда как хитер…

— Но ты знаешь, в каком направлении идти, — возразила баронесса. Предлагаю сделку: прощаю долги лавки, тысяча талеров сверху, а ты разгадываешь загадки за мою дочь. Когда я стану королевской тещей, то не забуду тебя.

— С чего вы решили, что я разгадаю?! Обратитесь к библиотекарям, к мудрецам, а я всего лишь Мейери из кондитерской лавки…

— Ты разгадаешь, — произнесла баронесса с уверенностью. — Меня порадовало, что ты знаешь свое место и отказалась становиться невестой короля. Это значит, мы сможем договориться. Тебе мало того, что я предложила? Назови свою цену.

— Вы с ума сошли…

— Назови цену! — крикнула госпожа Диблюмен — да так, что мы с Клерхен подскочили от неожиданности. — Не испытывай мое терпение!

— Расколдуйте мастера Лампрехта, — потребовала я.

— Зачем он тебе? Скажем, что он испугался состязания и сбежал, бросив лавку. К тысяче талеров ты получишь еще и свой «Шоколадный домик».

— «Пряничный», — поправила я баронессу. — Но так не пойдет. Мои условия — я даю вам подсказку, как разгадать загадку про трех золотых толстяков, вы возвращаете мастеру Лампрехту его настоящий облик, уничтожаете расписки, деньгами можете подавиться и… а где гарантии, что вы не прикончите нас после всего? Нет, вам верить нельзя. Решительно нельзя.

— О, да она боится за своего мастера, — Клерхен приложила ладони к груди, изображая умиление. — Как это трогательно! Мамочка, какие у нас гарантии, что мы не прикончим эту нахалку, когда все закончится?

— Никаких, — невозмутимо ответила баронесса. — Никаких гарантий. Ты слышала, барышня Цауберин? — мое имя она произнесла с издевкой, поднялась с табуретки и жестом приказала дочери забрать рукавицы. — Ты или подчиняешься мне, или я делаю с тобой все, что захочу. Превращу в орех, донесу, что ты прикончила хозяина лавки, чтобы получить все его добро. Придумаю, что с тобой сделать. Но если ты и в самом деле не метишь стать королевой и твой хозяин так тебе дорог, то после завтрака ее высочества найдешь меня в замке, и я скажу, что делать дальше. Идем, Клер.

Баронесса величественно направилась к двери, а Клерхен задержалась.

— Мамочка сурова, — шепнула мне белокурая фрейлина, с преувеличенной заботой поправляя мой сбившийся воротничок. — Но вы мне сразу понравились. Думаю, мы подружимся, и станем ближе, чем сестры. Вы не против, если я буду называть вас сестренкой? — она захихикала, расцеловала меня в щеки, и упорхнула следом за матерью.

Дверь за Диблюменами закрылась, и я медленно вытерла тыльной стороной ладони щеки — там, где их касались розовые губы «милой Клерхен».

Что предпринять, если тебя шантажируют ведьмы?

Сбежать из города? Пожаловаться королю? Принцессе?..

Ночь я провела без сна, не зная, что делать и как вести себя дальше. Размышления относительно прошлого моей матери я отмела сразу. Пока не до этого. Надо решить, как спасти мастера и спастись самой. Если рассказать обо всем его величеству — поверит ли он? Я словно наяву видела, как синие глаза становятся холодными, взгляд — недоверчивым и насмешливым… И в самом деле — что я могла сказать? «Ваше величество, моего хозяина фрейлины вашей сестры превратили в орех, а меня заставляют разгадывать ваши загадки, чтобы вы женились на барышне Клерхен. Прошу помощи и заступничества», — это и звучит то по-идиотски.

Еще подумают, что я спятила, и запрут в богадельне для умалишенных. Или обвинят в убийстве мастера Лампрехта…

Только как рассказать правду, если он находится в плену ведьм? Имела ли я право рисковать жизнью хозяина? Если донесу королю, то как найти лещиный орешек? Вдруг Диблюменша и правда расколет и съест его!..

Утром я не придумала ничего, что могло бы спасти меня и хозяина, но бежать из города — это был не выход. Совсем не выход.

Я вытащила приготовленный к королевскому завтраку бисквит, сделала соус из карамели и сливок, и поставила все в корзину. Теперь надо было позаботиться о возчике, но ровно в девять в дверь постучали. Я открыла с опаской, но это был всего лишь слуга из свиты короля. Баронесса Диблюмен любезно прислала свои сани, чтобы мне было легче добраться до замка.

Похоже, баронесса желала контролировать каждый мой шаг. Я обреченно, как преступник, приговоренный к казни, надела полушубок и пошла за слугой, прижимая к животу коробку со сладостями.

Получится ли мне намекнуть королю или принцессе о том, что случилось?..