Один-единственный - Барбара Бреттон

— Все равно ты в тысячу раз прекраснее.

Изабель рассмеялась.

— Я не привыкла к твоим комплиментам. Даже не знаю, что и сказать.

— Скажи, что больше не сбежишь от меня, как в этот раз. Мне так хотелось проснуться и увидеть твое лицо.

— Два комплимента подряд, — заметила Изабель. Разве могла она признаться, что сбежала, потому что боялась остаться навсегда? — Неужели мы действительно начинаем нравиться друг другу?

— Все может быть.

Изабель вспомнила, чем они занимались вчера, что говорили…

— Но это какая-то не совсем обычная любовь?

— Совсем не обычная. Но может, именно поэтому нам было так хорошо.

Изабель еще крепче прижала к уху трубку.

— Да, было очень хорошо, — подтвердила она. — Просто чудесно.

— Я хочу увидеть тебя сегодня вечером.

— Я тоже, Бронсон.

— Мне показалось, ты уже зовешь меня по имени.

— Сила привычки. И потом, ты ведь тоже не зовешь меня по имени.

— Это беспокоит тебя, принцесса?

— Ни капли. А тебя, Бронсон, беспокоит?

— Нет, если ты согласишься… — Он с предельной откровенностью изложил свои условия.

Изабель невольно улыбнулась.

— Я об этом подумаю, — пообещала она.

— В восемь, — сказал Бронсон. — Я заеду к твоей тетке.

— Нет! Я хочу сказать, что в этом нет никакой необходимости. Я и сама найду дорогу.

Дэниел сделал вид, что не расслышал.

— И я не против поговорить с этой твоей нянюшкой.

— Не думаю, что это удачная мысль.

— Почему? Или ты полагаешь, я ей не нравлюсь?

— Да нет. — Изабель искала предлог для отмены его визита. — Просто Мэксин рано ложится спать.

— Что, в восемь?

— То есть… она допоздна работает…

— Слушай, принцесса, а ты уверена, что загвоздка в Мэксин?

— Разумеется, в Мэксин. И ты очень скоро с ней встретишься, Бронсон. Обещаю тебе.

Дэниел пребывал в полной растерянности: то ли кабельный канал был популярнее, чем он предполагал, то ли все его знакомые маялись от безделья и проводили все свое время перед «ящиком». Так или иначе, но теперь ему казалось, что буквально весь Нью-Йорк смотрел накануне «Утреннее шоу».

Водители такси, паренек, торговавший газетами в киоске на углу, даже его мать, которая клялась, что не смотрит ничего, кроме «Путеводных огней», — все видели его по телевизору и спешили высказать свое мнение.

— Передайте привет принцессе! — крикнул полотер, как только Дэниел вошел в вестибюль здания своей компании. — Я бы с удовольствием променял нашу демократию на такую, как она.

Бедняга даже не догадывался, что едва не расстался с зубами.

«Спокойно, — сказал себе Бронсон, остановившись у лифта. — Не горячись».

Лифтер был новенький. Он пристально взглянул на Дэниела, когда тот входил в кабину, и спросил:

— Я мог вас где-нибудь видеть?

— Могли, — ответил Дэниел. — Я владелец этой компании.

— Нет, не то, — сказал парень. — Мне кажется, я вас еще где-то видел.

«Спокойно. Проклятое шоу тут ни при чем». Лифтер хлопнул себя по лбу.

— Ах да! Вас вчера по телевизору показывали! В «Утреннем шоу». Все о знаменитостях, кажется, так?

— Да, — вздохнул Дэниел, мечтая о полной автоматизации. — О знаменитостях.

— Вы и эта герцогиня…

— Принцесса.

— Да, принцесса. Так вот, посмотрев, как вы там разговаривали с этой принцессой, я понял, что у вас любовь.

— Нет у нас любви.

— Правда? — Парень явно не поверил.

— Я же сказал.

Кабина остановилась, двери лифта раздвинулись, и Дэниел ворвался в свой офис.

— Только одно слово о телешоу, Фил, — сказал он, повесив плащ на вешалку в передней, — и можешь распрощаться с жизнью.

Но Филлис всегда отличалась бесстрашием.

— «На заметку голливудским режиссерам», — прочитала она из «Уолл-стрит джорнэл». — «Красавец миллионер и прекрасная принцесса в изгнании».

Дэниел выхватил у нее из рук газету и по пути в кабинет швырнул в корзину.

— Ваша жизнь висит на волоске, дорогая. Не толкайте меня на решительные меры.

— Своим брюзжанием ты меня не проведешь! — крикнула Филлис вслед боссу. — Тебе это нравится! Еще бы! Ты вместе с принцессой на национальном телевидении!

Дэниел снова появился в дверях.

— На национальном? Что это значит?

— Они же объединились, босс. Разве тебя не поставили в известность?

— Сукин сын! — Бронсон захлопнул дверь в кабинет. Теперь шансы сохранить все в тайне были просто ничтожны. Об их с Изабель романе узнала вся страна.

Тут зазвонил телефон.

— Я не хочу ни с кем говорить, Филлис.

— Это доктор, твоя сестра.

— В особенности с моей сестрой-доктором.

— Она говорит, дело срочное.

— Она всегда говорит, что дело срочное. Скажи, что я ей позвоню попозже.

Снова раздался звонок.

— Она сказала, что не положит трубку, пока не переговорит с тобой, — доложила Филлис.

— Отлично. Надеюсь, она утонет в телефонных счетах.

— Я вас соединяю, — сказала Филлис. — Мне не нужны осложнения.

— Осторожнее, — предупредил Бронсон, пока Кэтрин не успела сказать ни слова. — Я не в духе.

— И тебе тоже привет, — отозвалась сестра. — А я звоню только для того, чтобы сказать: я все понимаю.

— Что ты понимаешь? — Дэнни насторожился, как оказалось, не зря.

— Понимаю, почему в последнее время ты был сам не свой. Оказывается, дело в принцессе! Дэнни, я потрясена.

— Ты ошибаешься, — заявил он. Ведь на самом деле до вчерашнего утра ничего и не было.

— Ага, мы нервничаем, не так ли? Это один из первых признаков. А мама, между прочим, уже заказывает свадебный подарок.

— Так скажи маме, пусть отменит свой заказ! — рявкнул Дэниел. — Ни о какой свадьбе нет и речи!

— Ты же знаешь маму. Ей все представляется сказкой с непременным счастливым концом. А если серьезно, то она очень за тебя переживает, особенно теперь, когда ты ищешь себе невесту.

— Кто, черт возьми, выдумал, что я ищу невесту? Ради Бога, я всего лишь пришел на телешоу!

— Я же видела, как ты смотришь на нее, Дэнни. Мы все это видели. Надо быть слепой, чтобы не заметить верных признаков влюбленности. Не говори, что ты к ней равнодушен, я все равно не поверю.