Тень скандала - Лиз Карлайл

Впереди виднелось несколько деревьев с лужайкой внутри. Когда они добрались до нее, Рутвен свернул с верховой дорожки. Грейс двинулась следом, поравнявшись с ним.

— Что случилось? — поинтересовалась наконец она.

Маркиз оторвал взгляд от жилки, пульсирующей у нее на шее.

— Грейс, — тихо спросил он, — у вас есть оружие?

Ее лицо едва заметно дрогнуло.

— Что? Нет! — Она замолкла, колеблясь. — Вообще-то да. У меня сохранилось оружие моего отца.

— Это интересно!

— Набор револьверов системы Кольта, подарок мамы по случаю юбилея. Но у меня нет патронов, так что мальчики не могут случайно… — Она нахмурилась. — О Боже! Что произошло?

От облегчения Рутвен на мгновение прикрыл глаза. Это пистолеты ее покойного отца. Понятно, что она возит их с собой. Вполне возможно, что в тех потертых сундуках, которые доставили в его дом, содержится все ее достояние. Ведь она дочь военного.

Рутвен спрыгнул на землю и помог спуститься Грейс, придерживая ее за талию, такую тонкую, что у него мелькнула мысль, не святым ли духом она питается.

— Спасибо, — сказала она.

Вместо того чтобы отпустить, он притянул ее ближе, вдыхая ее аромат и скользя глазами по ее лицу. Руки Грейс задержались на его плечах, затем скользнули вниз. Это был знак — возможно, от Бога. Рутвен заставил свои пальцы расслабиться и отпустил ее.

— Грейс, — сказал он, — вы знали, что Итан Холдинг собирался разорвать вашу помолвку?

Она замерла.

— Прошу прощения?

— За неделю до возвращения из Ливерпуля, — объяснил Рутвен, — Холдинг написал вам письмо, где сообщал, что передумал жениться на вас.

Она медленно моргнула.

— Это что, шутка? — прошептала она. — Кто вам это сказал?

— Нейпир.

— Он ошибается. Не было никакого письма. И отношение мистера Холдинга ко мне не изменилось. Я уверена.

— Грейс, вспомните записку, которую подсунули вам под дверь в ту ночь, — настойчиво произнес Рутвен. — Ту, которая показалась вам странной.

— Да-да, я помню. — Она прижала к губам дрожащие пальцы. — Там говорилось, что он хочет объяснить… нет, извиниться.

— И он назвал вас «мисс Готье», — напомнил Рутвен. — Вы сказали, что это было необычно. Он обращался к вам столь официально.

— В письмах он называл меня нужными словами, — согласилась она.

— Но все могло измениться в том случае, если он решил разорвать помолвку, — настаивал Рутвен. — Тут уж не до нежностей.

— Пожалуй. — Она уронила руку в явном замешательстве. — Нет-нет. Я бы сразу почувствовала. И потом, за обедом явно ощущалось бы напряжение.

Рутвен и сам не знал, что думать.

— Вы говорили, что мистер Холдинг поссорился с Крейном?

Грейс нахмурила лоб.

— Разве? Они действительно обменялись раздраженными словами. Но я не назвала бы это ссорой.

Рутвен принялся расхаживать по крохотной опушке, задумчиво постукивая хлыстом по голенищу сапога и придерживая Грейс рукой за талию.

— Нейпир показал мне письмо о разрыве помолвки, — сказал он наконец. — Может, кто-то не смог передать его вам? Или скрыл? Другое объяснение — подделка, но это означало бы, что вас хотели подставить.

Грейс покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Я очень хорошо разбираюсь в мужчинах. Но если вам нужны доказательства, пожалуйста. После того как мы решили пожениться, он по прибытии домой сразу направлялся в классную комнату. Целовал девочек, а затем… — Она замолкла.

— И что затем? — спросил Рутвен.

— А затем он устраивал целый спектакль, склоняясь над моей рукой, — сказала она дрогнувшим голосом. — Он целовал ее и объявлял, что я его королева, а его дочери — принцессы. И что мы все будем счастливо жить во дворце. Чепуха, конечно, но девочкам это очень нравилось, и мы все смеялись. Все это он проделал… и в тот день. В день своей смерти.

Рутвен подавил нелепую вспышку ревности. В голосе Грейс явственно слышалось горе. И хотя она сказала, что не любила Холдинга, впервые после смерти Мелани он поймал себя на том, что наблюдает за выражением лица женщины, ловя каждый намек на ее истинные чувства.

Лейзонби уверял, что чувства отражаются в глазах, мимике и жестах человека, и нет нужды читать его мысли, достаточно наблюдать. Более того: он утверждал, что для этого нужен талант. Что бы это ни было, Рутвен вдруг пожалел, что не обладает им.

— Иисусе, все это слишком сложно, чтобы понять, — пробормотал он.

На лице Грейс промелькнула боль, быстро сменившаяся гневом.

— Значит, вы мне не верите, — произнесла она бесстрастным тоном.

— Я этого не утверждал, — возразил Рутвен.

— А по-моему, это очевидно! — резко бросила она.

— Просто… я не все понимаю.

— Тут нет ничего сложного, — отозвалась Грейс. — Либо вы доверяете человеку, либо нет. Без всяких гарантий.

Она была права. В ее мире все обстояло именно так.

Пока Рутвен пытался найти слова, чтобы объяснить свое поведение, Грейс заговорила более резко, чем он когда-либо слышал.

— Итак, позвольте подвести итог, — сказала она. — Полиция нашла отцовское оружие в моих вещах и сделала вывод, будто я вынашивала план преступления. И кто-то подделал письмо мистера Холдинга, чтобы у меня обозначился мотив для убийства.

— Грейс, я не говорил…

— Но если все это так, — перебила его она, повысив голос, — почему я не застрелила беднягу? Зачем возиться с ножом? И подсовывать под дверь записку? — В ее голосе послышались истерические нотки. — Хорошо, что я оставила папину саблю у его брата. Один Бог знает, в чем еще меня могли бы обвинить.

Рутвен схватил ее за локоть.

— Грейс, они нашли письмо среди ваших вещей, — сказал он.

Девушка замерла, вглядываясь в его лицо.

— О Боже. Это… невозможно.

— Нейпир сказал, что оно было спрятано в вашей шкатулке для писем, — сказал он. — Под фальшивым дном.

— Где-где? — прошептала она. — Какая чушь! Моя шкатулка отделана бархатом. Нижняя панель давным-давно отклеилась, но называть ее «фальшивым дном»?..

— Грейс, я…

Она подняла на него глаза, огромные и испуганные, как у дикого зверька, попавшего в ловушку.

— О Боже! — Девушка нервно сжала руки. — Кто-то действительно хочет, чтобы меня обвинили в этом убийстве. Кому-то нужно подставить меня…

Она попятилась, испуганно глядя на маркиза. Рутвен покачал головой.

— Успокойтесь, Грейс, — мягко сказал он. — Надо все тщательно обдумать.