Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Когда я приехал в аэропорт Лагоры двадцать первого марта, то поразился тому, сколько людей пришло поприветствовать миссис Кеннеди. Агент Рандл очень хорошо поработал с местной полицией, заставив их отгородить веревками достаточно широкий проход для первой леди, но за ограждением дышала и волновалась толпа числом не менее восьми тысяч человек. Встреча была похожа на огромный карнавал: повсюду мелькали воздушные шары и приветственные плакаты, дети в парадной форме махали американскими флажками… Все эти люди пришли сюда только затем, чтобы посмотреть на миссис Кеннеди.

– Боже мой, Рандл, что ты такое сделал? Дал в газету объявление, что первая леди будет кидать в толпу двадцатки?

Рандл пожал плечами:

– Я сам не понимаю! Ажиотаж такой же, как при встрече Айка[13], но для первой леди такого никогда не устраивали!

Более того, тот день правительство объявило выходным. Только вдумайтесь: правительство Пакистана устраивает национальный праздник по случаю прибытия американской первой леди! Удивительно!

Президент Мухаммед Айюб Хан прислал за миссис Кеннеди свой личный самолет модели «Викерс Виконт», которым она должна была пользоваться и во время пребывания в Пакистане. Когда дверь открылась и первая леди ступила на складной трап, толпа просто сошла с ума от восторга. Как обычно, наряд миссис Кеннеди выглядел великолепно: жакет тончайшего голубого шелка с крупными пуговицами и соломенная шляпка в тон.

На лице первой леди играла спокойная улыбка, но по глазам было заметно, что она весьма впечатлена столь теплым приемом. На первый взгляд все было нормально. С момента получения сообщений я смог узнать только то, что Джеффриса пришлось отозвать в Вашингтон. Можно было только предполагать, в какой момент конфликт характеров агента и первой леди обострился настолько, что она попросила заменить его.

У подножия трапа стоял президент в окружении чиновников. Спускаясь по ступеням, она искала глазами меня, в ее взгляде читалось: «Как хорошо снова видеть вас, мистер Хилл».

Я держался рядом, пока она проходила через приветственный коридор и устраивалась в «Олдсмобиле» вместе с президентом Ханом. Первые лица заняли заднее сиденье, а я втиснулся на скамью впереди между водителем и военным советником президента.

Грузовик с платформой, заполненной фотографами, поехал перед кортежем. Как правило, так делали при встрече президента, если было заранее известно, что соберется большая толпа, но визит первой леди никогда не вызывал такого энтузиазма у местных жителей. За грузовиком следовали шесть полицейских на мотоциклах и личная охрана президента, а княгиня Радзивилл, посол Макконахи и прочие члены свиты ехали в хвосте кортежа.

Утром был дождь, но незадолго до посадки самолета миссис Кеннеди облака разошлись и выглянуло солнце. Пока мы ехали в резиденцию губернатора Западного Пакистана, где должна была проживать первая леди, и вовсе распогодилось.

На всем пути нас сопровождали огромные толпы, и приветственные крики, музыка и шум сливались в один неразборчивый радостный гул. Повсюду попадались музыканты с барабанами и волынками и нарядные дети с американскими флажками в руках. Машины ползли со скоростью не больше десяти миль в час, и президент попросил миссис Кеннеди встать, чтобы ее было лучше видно. Так она и простояла весь путь по Лагоре. В одном месте через улицу были протянуты пакистанский и американский флаги, а под ними висела растяжка с надписью: «Слава пакистанско-американской дружбе!»

Люди непрерывно осыпали машину цветочными лепестками. Порой в нашу сторону летели даже целые букеты, и мне приходилось вставать, чтобы перехватить или отбить их. По приезде в резиденцию губернатора нас по колено укрыл радужный цветочный ковер. Первая леди никак не могла поверить, что люди в семи тысячах миль от ее родной страны с таким энтузиазмом встречают чужестранку, и просто сияла от счастья. Коснувшись руки президента, она горячо сказала:

– Господин президент, ваш народ просто удивительно открытый и дружелюбный. Спасибо, что уговорили меня приехать. Это великолепно.

Больше всего миссис Кеннеди хотела посетить знаменитые сады Шалимара в Лагоре, но вскоре после прибытия в резиденцию небеса разверзлись, и на город обрушилась ужасная гроза. Первая леди воспользовалась непогодой, чтобы отдохнуть, пока мы с агентом Рандлом пересматривали расписание и организовывали перенос визита в сады на следующий день.

К утру небо вновь очистилось, и начался суматошный новый день. По расписанию миссис Кеннеди должна была вместе с президентом посетить главные мероприятия на Национальной выставке лошадей и скота – самом крупном событии в социальной жизни Западного Пакистана. Я был уверен, что первой леди очень понравится: в конце концов, она всегда была готова подвинуть любые дела ради малейшего шанса побыть со своими любимыми лошадьми… но президент преподнес нам обоим весьма неожиданный сюрприз.

Появление миссис Кеннеди на выставке само по себе оказалось большим событием. Несколько дюжин барабанщиков встретили позолоченную карету, в которой первая леди и президент Хан въехали на выставочный стадион, торжественным маршем. Карету сопровождал элитный отряд конной охраны. Всадники были одеты в одинаковые ярко-красные военные камзолы с латунными пуговицами, белые бриджи и высокие яркие тюрбаны. Прекрасно обученные лошади ступали нога в ногу.

Так как телохранители президента прекрасно могли защитить первую леди и без меня, я наблюдал за действом с трибун, высматривая в толпе подозрительные лица. Все до единого зрители были очарованы великолепием миссис Кеннеди, одетой в жакет голубого шелка с длинным рукавом. Замысловато украшенный берет в тон довершал образ.

Когда первая леди заняла свое почетное место на трибуне, я переместился ближе, чтобы быть рядом, но не особенно попадаться на глаза. Становилось все жарче, и она сняла жакет, под которым оказалось облегающее платье с рукавами-фонариками и глубоким вырезом на спине. Несмотря на то что по мусульманским обычаям женщинам полагалось носить закрытую одежду, никто не осмелился сделать замечание иностранке.

Миссис Кеннеди с удовольствием смотрела прекрасную церемонию, которая по уровню помпезности и количеству задействованных народных традиций превосходила даже шоу, которое устроили французы по случаю визита президентской четы в Париж годом ранее. Красно-сине-белый американский флаг развевался над трибунами бок о бок с зеленым флагом Пакистана. Большой оркестр барабанов и волынок аккомпанировал танцующим лошадям и верблюдам, а затем и кавалеристам-копьеносцам, которые показывали удивительную ловкость в обращении с оружием и лошадьми.

После церемонии перед главной трибуной начали проводить лучших лошадей и скот в стране. Миссис Кеннеди живо обсуждала выставку с президентом, который полностью разделял ее любовь к животным, в частности – к лошадям.

И вдруг произошло непоправимое. Президент поднялся и пригласил первую леди спуститься с трибуны. Двое стражей в красных камзолах вывели им навстречу великолепного каурого коня. Президент с гордостью произнес: