Рассекречено? Правда об острых эпизодах советской эпохи - Владимир Воронов

Итак, об «экзотике». Начну с того, что еще до 1917 года на руках у населения в России скопилось сотни тысяч иностранных пистолетов, и в основном как раз под пресловутый «браунинговский» патрон калибра 7,65 мм: под него вообще сконструировано 80 процентов всех пистолетов в мире. А уж во время Первой мировой войны «стволов», в том числе и под этот патрон, и вовсе было ввезено в страну немерено. Из одной лишь Испании, например, российское военное ведомство тогда получило сто тысяч пистолетов системы Браунинга. И к 1920-м годам количество бродящих по стране иностранных пистолетов разных марок шло на миллионы. Самым же ходовым (после «наганов») было оружие именно под патроны Браунинга. Вплоть до начала 1930-х годов эти «шпалеры» были на руках у огромного количества «ответработников»: военных, чекистов, партийных, комсомольских, советских, хозяйственных деятелей. Даже у кассиров и бухгалтеров! Такими пистолетами еще и награждали нередко. Да и вообще в той номенклатурной среде было столь же престижно иметь «браунинг», «вальтер» или карманную модель «маузера», как ныне — раскатывать на «БМВ» или «Мерседесе». Что далеко ходить за примерами: Сталин постоянно носил «маузер» (модель 1910 года), помимо которого у него было еще не менее шести «вальтеров» и пара «браунингов». Импортное оружие предпочитал и нарком внутренних дел Николай Ежов — у него при обыске нашли два «вальтера» и два «браунинга». Лаврентий Берия предпочитал «браунинги», Мехлис пользовался немецким пистолетом «Ортгис» калибра 7,65 мм, Буденный — «вальтером». Из подаренного «вальтера» застрелилась и жена Сталина, Надежда Аллилуева. Из «карманного» 7,65-мм «маузера» выстрелил себе в сердце Владимир Маяковский (а еще у него были 7,65-мм «браунинг» и «байярд»)…

С середины 1930-х годов оружие стали изымать, пошли конфискации во время арестов — все эти тысячи изъятых «стволов» концентрировались в НКВД. Хотя и своих у чекистов хватало: их закупали за рубежом не только для начальства, но и для оперативных нужд. Особенно пришелся по душе чекистам именно 7,65-мм «вальтер», модели PP и PPK. В специализированной оружейной литературе на сей счет есть конкретные ремарки. Вот цитата из справочника А. Потапова «Приемы стрельбы из пистолета. Практика СМЕРШа»: «В середине 30-х годов в большом количестве „вальтер“ РРК калибра 7,65 мм был закуплен в Германии для советских спецслужб. На одной из первых инструкций по его применению стояла резолюция одного из высокопоставленных руководителей НКВД: „Очень хорошая машина“».

Так что в СССР тогда это немецкое изделие имелось — и в «товарных» объемах. А патроны, нелицензионное производство которых наладить не удалось, регулярно закупали большими партиями за границей, прежде всего в Германии, у фирмы «Геко», напрямую и через подставные фирмы. Даже после прихода Гитлера к власти.

Можно лишь усмехнуться, слыша «аргумент»: поставки патронов из Германии в Советский Союз не подтверждаются документами. А какие вообще документы тех лет по советским закупкам и поставкам военного имущества доступны?! Вся эта документация намертво закрыта и по сей день. И, видимо, лишь по недогляду просочился документ, из которого следует: лишь на одном из складов Главного артиллерийского управления тогда лежало свыше 11 тысяч пистолетов под тот самый 7,65-мм патрон Браунинга.

Использовалось ли импортное оружие для расстрелов? А как же: во время Большого террора в ход шло абсолютно все. Следы использования чекистами при расстрелах иностранного оружия обнаруживаются по всей стране! Есть и документы. Например, из архива Управления ФСБ по Ульяновской области: акт об израсходовании с августа 1937-го по февраль 1938 года 1713 патронов, в том числе 127 пистолетных калибра 7,65 мм и 185 — калибра 6,35 мм. Так что ничего экзотического в применении импортной техники и боеприпасов не было.

Напомню: немецкие гильзы в Катыни нашли сами немцы, а уж им точно ничто не мешало накидать в те рвы советские гильзы хоть мешками. Не накидали, а нудно и педантично стали выяснять, откуда что взялось. Маркировка на донышке гильз «Geco 7,65 D.» позволила установить: патроны сделаны на заводе Gustav Genschow & Co. AG в Дурлахе с 1922-го по 1931 год. Так ведь и в Медном поляки, как показала экспертиза, тоже застрелены из пистолетов калибра 7,65 мм. Найдены там и гильзы, аналогичные катынским.

Отчего импортное оружие предпочли отечественному? «Палач имеет право выбора инструмента по руке», — горько шутил Анатолий Яблоков. Но все проще: выбор был продиктован обстоятельствами — огромными масштабами операции и жесткими сроками. Ведь за месяц-полтора предстояло ликвидировать 14 700 военнопленных из трех лагерей, причем с соблюдением строжайшей конспирации. Если бы поляков «шлепали» по — старинке, из «наганов», с «разгрузкой» того же Осташковского лагеря едва управились бы за год! Предельная же конспиративность операции делала невозможным использование и больших расстрельных команд, а контингент палачей был невелик: всего за расстрел пленных впоследствии поощрили 125 сотрудников НКВД, включая машинисток и водителей. Выходит, в среднем на каждого палача пришлось до 600 человек.

Сделать такое только лишь «наганами» было бы затруднительно. Может, оперативники НКВД и любили точный бой «нагана», но уж точно не расстрельщики: от него после сотен еженощных выстрелов могла и отняться «рабочая» рука палача, а у признанных «мастеров» этого дела и вовсе развивался букет профессиональных заболеваний. Да и не столь уж хорош сей «инструмент»: безотказны были «наганы», сделанные до революции, качество же «наганов» советского производства порой было ужасающим. По рассказам тех, кто по роду службы в конце 1920-х — середине 1930-х годов отстреливал на испытательных полигонах образцы самого разнообразного стрелкового оружия, стреляные гильзы из барабанов «наганов» приходилось выколачивать при помощи выколотки, молотка и мата. Да и качество советских патронов было то еще: частые осечки, гильзу при выстреле могло раскрыть «тюльпаном». У советских «наганов» тех лет от удара нередко деформировалась рама, ломался механизм. Во время массовых расстрелов 1937–1938 годов выход из строя «орудия труда» к концу «рабочей смены» был обычным делом. Чекистов это мало заботило, пока это не грозило срывом расстрельных планов: в пик террора типовое областное управление НКВД в среднем уничтожало от 200 до 500 человек в месяц. Но тут УНКВД по Калининской области силами 30 палачей надлежало скрытно «исполнить» аж 6300 поляков за пять-шесть недель. С «наганами» в заданные сроки уложиться было просто нереально: не заряжать же для безостановочности сразу 60–70 наганов, держа всю эту кучу железа под рукой! Потом все это надо было перезарядить, по одной выколачивая стреляные гильзы, почистить оружие и снова зарядить — по одному патрону… А времени-то в обрез.

Десяток-другой пистолетов и полсотни снаряженных обойм явно оптимален. Но и «ТТ» для столь напряженной и скоростной спецоперации, как выяснилось, не годился. И патрон слишком убойный — пуля, прошив тело, запросто могла срикошетить от стены, нередко она раскалывала голову, как орех, и во все стороны разлетались кровь, мозг… К тому же эта «машинка» безнадежно устарела фактически еще при принятии на вооружение. Обычным делом было самопроизвольное выпадание магазина из его рукоятки, низкая живучесть деталей, быстрое изнашивание ударно-спускового механизма. При интенсивном его использовании отказы, задержки, осечки и т. п. порой шли после 40, а то и после 15–20 выстрелов. При непрестанной стрельбе могло и ствол разорвать (тем паче на его производство обычно шли бракованные винтовочные стволы). Недовольство «ТТ» было столь велико, что уже в 1938 году объявили конкурс на его замену, а в 1941-м приняли решение о снятии его с вооружения, вот только исполнить не успели. В общем, беспрецедентная спецоперация требовала и спецоружия. Каковым и стал пресловутый «вальтер» — как «очень хорошая машина»: меньше отдача, не так сильно нагревался при непрерывной стрельбе, да и его калибр позволял расстреливать «аккуратно», проделывая небольшие дыры в черепе, а не разнося его. Что, кстати, показала и экспертиза черепов, найденных в Медном. Такой вот оружейный экскурс.