Кальдур Живой Доспех - Рост Толбери

На третьей крыше едва не зашиб щупленького мужчинку. Тот решил выпить после заката и полюбоваться видом города с высоты. Здание содрогнулось от его приземления, кирпичная крошка брызнула в стороны от его ступней, из рук чудом выжившего пьяницы выпала бутылка и разбилась. Он уставился на Кальдура и Анижу глазами, полными страха и хмеля, протёр их, но на крыше уже никого не было.

Ещё прыжков десять, и застройка стала не такой плотной. Они приземлились на мостовую, он опустил едва живую и трясущуюся Анижу, поставил её на ноги, поддержал — она едва не сложилась, забрал у неё сумки, схватил за руку и потащил. Не слишком быстро, чтобы не привлекать внимания и держась в тени узких улочек.

Вдалеке начало разгораться зарево пожара. Над крышей тюрьмы, откуда они только что сбежали, появились несколько столбов чёрного дыма. Город вокруг просыпался под тревожные крики и звуки сражения, всё больше жителей появлялось из окон и смотрели в сторону пожара.

У северной стены Кальдур нашёл узкий переулок, снова объял себя доспехом, схватил Анижу, и в три прыжка перемахнул через стену. Идти через ворота было плохой идеей — за ними наверняка следили.

Снаружи было тихо и зелено. Строить тут дома не разрешали, дабы не портить вид на город богатым жителям Зелёных Садов. Они ушли подальше от дороги, укрылись в тени короткой полосы леса, вышли к ручью. Анижа вела себя тихо, но пригибаться, смотреть себе под ноги и идти почти в полной темноте давалось ей непросто.

Зелёные Сады полностью оправдывали своё название. Ничего кроме ухоженных холмов, цветочных полей, и небольших ровных леса и кустарника полосок тут не было. Вид потила только центральная дорога и несколько её ответвлений, ведущих к первым земельным наделам у самого города, которые не считались престижными.

Вскоре городская дымка рассеялась, Кальдур нашёл на небе звезду Завета и выбрал чёткое направление на север. В большей части солидных домов, которые попадались им вдалеке, были лишены источников света — жильцы либо спали, либо покинули столицу на время её лихорадки. Минуло часа три их быстрой и осторожной прогулки, они уже не пригибались особо, впереди показался мост и Кальдур расслабился.

Уже собирались спускаться вниз к ручью, но тут из кустов вдалеке вышла знакомая фигура и махнула ему рукой.

— Что такое? — спросил Кальдур, Розари и Дукана, с мрачными лицами покинувших своё укрытие.

Они молча кивнули ему на ногу, торчащую из травы. Она принадлежала молодому парню, тело которого они уже оттащили от дороги. Он был одет в грязную походную одежду и плащ с капюшоном, вооружен луком и мог бы сойти за охотника, если бы не пара боевых кинжалов у него на поясе. В районе его сердца красовалась небольшая рана из которой вытекло много крови. Такую рану мог оставить эспадон.

Анижа вздрогнула от вида мёртвого тела и спряталась за Кальдуром.

— Их было четверо, — сухо сказал Дукан. — Один окликнул нас, заставил остановиться. Задавал странные вопросы. Настолько странные, что пришлось убить его. И всех остальных.

— Он попросил меня показать спину, — холодно сказала Розари. — А старика попросил откинуть капюшон и назвал его по имени.

— Что это значит? — удивился Кальдур.

— А то, что это парни искали нас и точно знали, как мы выглядим. Знали наши именно, кто мы и что мы. У того из кустов мы нашли в колчане чёрную стрелу. Понимаешь?

— Темник? Здесь? — не поверил Кальдур.

— Не темник, Кальдур. Присмотрись, одежда, цвет кожи, волосы… — Дукан сплюнул на землю. — Это один из наших.

— Не может быть, — снова повторил Кальдур и снова поймал на себе циничный взгляд старика.

Весь остаток ночи они шли по окольным и заброшенным дорогам в надежде, что больше никто не попадётся им на пути.

— Значит, доспехи из светоносного металла, принимающие любую форму, могут существовать, а обычный предатель уже нет? — буркнул Дукан. — А как же темники? Они тоже люди.

— Нет! В том-то и дело, что уже нет! — Кальдур едва сдержался, чтоб не перейти на крик. — Они выглядят как люди, ведут себя как люди, даже чувствуют как люди. Но Морокай сводил их с ума поколениями, пока все они не начали носить Его печать и слышать Его голос, как я слышу твой. Они не виноваты в этом и не имеют свободы выбора, как мы. Обычный человек, так далеко от Его прислужников, от места Его силы, под лучами солнца и защитой Госпожи просто не может попасть под Его влияние!

— Ха! — Дукан рассмеялся и посмотрел на него как на идиота. — Какой же ты наивный и глупый… Причём тут вообще тёмное божество? Для того, чтобы кто-то воткнул тебе болт в шею вовсе не нужно никакой веры. Только немного золота. И голодный желудок, который уже давно не верит в то, что завтра будет сыт и думает только о себе. Ты никто. Не великий герой, не Госпожа, не король. Ты просто какой-то парень со шрамами за голову которого дают много денег. Не важно чья рука. Главное что дают.

— Бред… — прошипел Кальдур.

Остаток ночи и большую половину следующего дня шли молча.

* * *

На пятый день путешествия ноги уже почти не болели, новая обувь разносилась, мозоли не кровоточили, а прохладный ночной воздух не перешибал дыхание и не воспалял горло. Они привыкли щурить глаза от ветра и солнца, дышать дорожной пылью, мыться водой из ледяных ручьёв, спать на земле, есть мало и при случае.

Дукан и Розари переносили путешествие легко, у них была на то привычка, а вот об Аниже пришлось позаботиться. Для неё Дукан выторговал старенького, но ещё бодренького ишака, отдав за него значительную часть средств, несколько личных вещей и кое-что из того, что удалось добыть при бегстве из темницы. Когда Анижа уставала идти, ей предоставляли возможность отдохнуть верхом в седле, а сумки с провизией и походными вещами распределялись между пешим отрядом, чтобы животное не напрягалось и не издохло раньше времени.

Безопасных дорог для них не осталось, поэтому Дукан повёл их напрямую, сначала через бесконечные деревеньки вокруг столицы, а потом леса и брошенные поля. Шутил, что ещё никогда на него не охотились всё и разом и что почувствовал себя наконец важной шишкой.

Встреченные по пути люди не обращали на них никакого внимания. С начала правления новой «королевы» и слухов про неё, всё чаще находились люди, оставлявшие свои родные места и путешествующие небольшой компанией своих родных. Кто бежал от столицы, а кто в неё — поток беженцев по самым захудалым дорожкам не смолкал ни на секунду.

Дымка от костров и смог столицы рассеялись, воздух стал чище и свежее. Скалистые равнины и холмистые степи тут встречались ещё более часто, чем на там, где жил Кальдур. Пространства, которые было видно до горизонта, поначалу казались неуютными и зловещими. Зато не нужно было никаких ориентиров — древняя горная цепь Айнмейнсахт виднелась уже отсюда, и пропустить её было невозможно. Кальдур наделся увидеть за ней куда более массивные Восточные Пики, но они было слишком далеко.