Приманка - Тони Стронг

Еще одна долгая пауза. Или случайное запаздывание на сервере?

«Ты где?

«В Нью-Йорке. А ты?

Клэр ждет.

«Поблизости.

«Где тебе удобно?

«В Ист-Виллидж, на Сент-Марк-плейс есть интернет-кафе. Могу встретиться там с тобой в семь часов.

«Как я тебя узнаю?

«Войди в сайт. Там я тебе скажу.

«Спасибо, Виктор. Я бы не просила без необходимости.

«Знаю, милочка.

Клэр появляется в кафе на четверть часа раньше и усаживается за портативный компьютер в углу.

Рядом с ней две японские девушки погружены в серьезную компьютерную беседу. Деловая женщина оживленно отстукивает отчет, барабаня по клавишам двумя пальцами. Подросток играет в компьютерную игру.

Небольшая группа туристов; пожилой человек с косичкой, словно бы передающий кодовое сообщение; женщина в кожаной куртке, возле нее лежит стопка книг; несколько занятых делом студентов и хитрого вида мужчина в длинном плаще, держащий пустую чашку из-под кофе.

Клэр входит в сайт и спрашивает:

«Виктор, ты здесь?

«Здесь, Клэр.

«Здесь в сайте или здесь в кафе?

«И то, и другое. Как ты выглядишь?

«Двадцать пять лет. Короткие белокурые волосы. Черная джинсовая куртка фирмы «Гэп и Ливайз». Сижу в углу.

«А что красива, не сказала.

Клэр поднимает взгляд. Деловая женщина сочувственно улыбается.

– Неужели ты стала бы пытать кого-нибудь?

Виктор, то есть Патрисия, отвечает:

– В фантазиях я мечтаю о сексуальном господстве. Но еще и о том, чтобы не было войн на земле, о жизни с Кейт Мосс и карьере профессиональной гитаристки. Клэр, я сознаю свои обязанности перед обществом. Хочу жить среди людей, а это означает, что мне, как и всем, нужно регулировать свои желания. – Пожимает плечами. – Правда, хороших подвластных найти трудно, особенно если ты толстая, старая лесбиянка. Но моим гетеросексуальным приятельницам тоже как будто не легче.

Клэр кивает.

– Рассказывай, в чем дело, – говорит Патрисия.

Клэр опускает многие подробности, но даже в общих чертах история получается довольно причудливой.

– И что ты собираешься делать?

Клэр вздыхает.

– Не знаю. Пожалуй, выяснить наверняка, так это или нет.

– Тогда почему не следовать плану? Сотрудничай с полицией, пока Воглера не арестуют или не снимут с него подозрения.

– Сначала, – объясняет Клэр, – это казалось… безрассудным, но возможным. Теперь я не уверена. – Ненадолго задумывается. – Знаешь, до того, как стала работать у Генри, я не понимала, какую власть имеет женщина над мужчиной, как легко войти в его фантазии. Я убеждена, Кристиан притворялся извращенцем, чтобы поддерживать отношения.

– Я как извращенка сказала бы, что он очень удачлив.

– Прости. Я не хотела…

Патрисия отмахивается от ее извинений:

– Не волнуйся, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ну и чем же могу помочь?

– Полицейские считают, что Кристиан посещал Некрополь. Есть ли возможность это проверить?

– Он вряд ли назвался своим именем. Если я и натыкалась на него, то как узнать?

– Ну… вы оба интересуетесь Бодлером, если это может помочь.

– Гм… – Патрисия задумывается. – Припоминаю. Когда это было? Прошлой осенью? Она называла себя Бланш.

– Она?

– Да. Разумеется, это не означает, что то была женщина. Как ты поняла, половые различия в Некрополе не очень четкие. Мужчины притворяются женщинами, женщины мужчинами. Вскоре это становится не важно. Принимаешь людей на их условиях.

– И ты не догадываешься, Бланш – мужчина или женщина?

– Нет, только она определенно интересовалась своей покорной стороной. И несколько раз упоминала о муже, хотя это могло быть просто маскировкой.

– Нет, – неторопливо произносит Клэр. – Не думаю. Ты разговаривала не с Кристианом. Он мог притвориться каким угодно, только не покорным. Стелла пользовалась его компьютером. Об этом говорит имя: Бланш. Биографы Бодлера называют одну из женщин, в которых он был влюблен – которую боготворил, – его Venus Blanche. Видимо, Стелле надоело быть боготворимой. Некрополь давал ей возможность избавиться от этого, пусть только в фантазии.

– Тебе следует знать кое-что, – продолжает Патрисия. – Ты, видимо, не сознавала этого, входя в Некрополь, но общие секции там еще не все. Существует часть, которую не найдут даже члены, если не сказать им о ней. Своего рода потайное святилище.

– То есть?

– На одной из разговорных страниц есть участок без текста и изображений. Но если знаешь, куда поместить курсор, и щелкнешь мышью, то попадешь в ММО.

Клэр хмурится.

– ММО? Что это такое?

– Многопользовательское моделирующее окружение. Жаргонное наименование виртуального мира, существующего только в компьютерной сети. К примеру, если отстукаешь команду входа в пространство, компьютер сообщит тебе, как оно выглядит, какие там вещи и кто в нем находится. Ты можешь не только общаться с людьми, но и передвигаться, даже создавать свое пространство и вещи. ММО в Некрополе называется Тартар.

– Что это означает?

– В древнегреческой мифологии Тартар – царство мертвых.

– Понятно, – кивает Клэр. – Подземный мир. Более глубокий уровень.

– Пожалуй. Чтобы избежать долгих объяснений, в Тартаре ведутся серьезные дела.

Клэр смотрит на Патрисию.

– Какие серьезные дела?

– Торговля.

– Чем?

– Главным образом изображениями.

– Речь идет о запрещенных изображениях?

– Постарайся не судить нас слишком строго. Кое у кого ничего, кроме Некрополя, нет.

Клэр касается руки Патрисии:

– Извини. Продолжай.

– В Тартаре все пользуются кодовыми прозвищами, отличными от псевдонимов, которые идут в ход в основном пространстве Некрополя. Это своего рода дополнительная защита. Во всяком случае, там есть один персонаж, у которого всегда имеются на продажу совершенно садистские изображения. Я не занимаюсь этой торговлей, поверь. Но кое-кто занимается.

– Какое прозвище у этого персонажа?

– Харон. По-моему, он тоже из греческой мифологии. Харон был перевозчиком, переправлявшим на челноке мертвых через реки подземного царства. Ему требовалось платить; вот почему на глаза мертвецов клали монетки.

– И ты не знаешь, кто он на самом деле?

Патрисия качает головой.