Синон - Дан Сельберг

Энес отпустил папку, а потом наклонился, обнял Акима и поцеловал его в обе щеки, обдав запахом чеснока и туалетной воды. Катц невольно поморщился.

– Спасибо за обед. Для меня большая честь быть вашим гостем. Я немедленно возвращаюсь домой и приступаю к работе. Все, что мне нужно, – компьютер и защищенный мобильный телефон.

Аль-Твайри кивнул:

– Я все устрою.

Потом он вернулся к столу, помедлил и снова повернулся к Акиму:

– Не хочешь повеселиться, пока суть да дело?

Катц поднял удивленные глаза. Лицо Энеса приняло озорное выражение.

– Я имею в виду ту женщину…

Аким брезгливо поежился.

– Нет-нет… Она меня совершенно не интересует.

– Ты не понял, – возвысил голос магнат. – Она – не кто-нибудь. Она – плоть от плоти тех, кто убивает наших братьев. Сестра той шпионки, которая выследила тебя. Я не знаю, что с ней делать, но тем не менее она все еще здесь.

Взгляд Катца помрачнел:

– В таком случае я хотел бы с ней встретиться.

– Я ожидал этого. Моя секретарша Адара покажет тебе дорогу. К сожалению, для этого тебе придется спуститься в подвал. Должен предупредить тебя, там холодно и сыро. Обычно мы используем его как кладовую. Зато… вы будете там совсем одни. Вам никто не помешает.

Стокгольм, Швеция

Зал ресторана «Юргордсбрунн» был полон, и в камине вовсю пылал огонь. Йенс успел опустошить свою тарелку, а его друзья так и не притронулись к еде. Эрик пытался осмыслить то, что Вальберг только что рассказал о снах Матса. В своем дневнике Филиппа дословно записывала горячечный бред мужа.

Матс говорил об опустевшем Стокгольме. О грудах мертвых тел и гигантском погребальном костре, то есть о том, что видела Ханна. Если б сходство ограничивалось только этим, все можно было бы списать на случайное совпадение, но Матс тоже упоминал девочку в грязном платье со спутанными волосами и старый будильник. И с этим инженер Сёдерквист уже никак не мог смириться, потому что это было далеко за пределами логики. Снова подошла официантка. Йенс что-то заказал и вопросительно посмотрел на Эрика. Тот покачал головой.

Незадолго после того как Матс попал в Каролинскую больницу, слегла и Филиппа. Она продолжала вести дневник и стала видеть те же сны, раз от раза все более зловещие. И снова писала о том же обезлюдевшем мире. В своих кошмарах умирающая бродила по красной пустыне под белым пеплом, который сыпался с неба, и тоже находила старый будильник. Был и хрустальный шар, который у нее на глазах рассыпался на множество осколков. Этому видению Филиппа, судя по всему, придавала особенное значение. Абзац про хрустальный шар был написал заглавными буквами и подчеркнут.

Эрик вздохнул, оглядел ресторанный зал и взъерошил на себе волосы. Всему этому должно быть логическое объяснение. Собственно, в том, что Филиппа и Матс видели одно и то же, нет ничего удивительного. Ведь Матс в подробностях рассказывал жене обо всех своих переживаниях. Ну, а сходство с галлюцинациями Ханны – не более чем случайность.

– Ты согласен со мной, эй?

Эрик увидел перед глазами лицо Йенса.

– Что? – переспросил он.

– Ты согласен, что это была непростительная наглость – угрожать Ханне?

Сёдерквист оживленно закивал:

– Да… да, конечно. До сих пор я не слышал ни о чем подобном.

Ханна рассеянно ковыряла ложкой карамельное желе. Ее муж и не заметил, как подали десерт.

– Чудовищная наглость, – продолжал возмущаться Йенс. – Даже не то, что он сказал, а то, как он этосделал.

Эрик повернулся к Вальбергу. Тот доедал кусок яблочного пирога, пропитанный заварным кремом.

– Что ты знаешь о нем? – спросил Сёдерквист.

– О Крейге Винтере? Новые владельцы назначили его директором «Крионордика». Первым делом он уволил почти всех старых сотрудников, что само по себе ничего хорошего не предвещает. Если верить краткому коммюнике, одно время он работал в компании «Байер» замом директора по развитию. А до этого был генеральным директором одного финансового предприятия, частично принадлежавшего правительству Египта. – Йенс отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку кресла. – Полагаю, речь пойдет в первую очередь об ожиданиях и обещаниях. «Кристал глоуб» делает ставку на вакцину против NcoLV, из расчета на его дальнейшее распространение. Поэтому я не удивлюсь, если завтра продавцы «Крионордика» объявят о повышении курса акций. Именно за этим им и нужен Крейг Винтер, и… – журналист пристально посмотрел на Ханну, – именно поэтому они боятся, что ты сдашь кровь кому-нибудь другому.

Женщина вздрогнула.

– Именно поэтому мы и должны отправиться к тому доктору из Каролинской больницы, – подхватил Эрик.

– Всё так. – Йенс положил руку на ладонь Ханны. – Его зовут Свен Сальгрен, и он как будто неплохой парень… Крейг с ума сойдет, когда узнает. И потом, – продолжил он, – с учетом вышесказанного, а также той шумихи, которая еще поднимается в СМИ, думаю, вам будет лучше на время уехать из города. Пожить в деревне, а? – Вальберг вопросительно посмотрел на своего друга. – Полагаю, ваш адрес в Даларё известен немногим?

– Да… – Эрик задумался. – Хотя у меня есть идея получше. До конца месяца наш сосед Ярмо в отъезде, и он оставил мне ключи. Думаю, мы можем воспользоваться его домиком для гостей. Там нас точно никто не найдет… Сегодня же позвоню Ярмо.

– На том и порешили, – удовлетворенно кивнул Йенс. – Завтра же отвезу вас в Каролинскую больницу к Свену. Ну, а потом за город, так?

Сёдерквист посмотрел Ханне в глаза. Идея действительно удачная – шутить с угрозами Крейга было опасно. В гостевом домике Ярмо не имелось даже телевизора, а если Эрик сделает все необходимые закупки, Ханна не будет иметь никакого доступа к газетам. Конечно, работой на время придется пожертвовать, но ведь это всего на несколько дней, пока все уляжется… Он повернулся к Йенсу:

– Ну, а сам ты чем намерен заняться?

– Историей «Крионордика». Для начала намереваюсь взять интервью у Хенрика Дальстрёма – одного из немногих оставшихся там сотрудников прежнего состава. Он мне его уже обещал. Главное – пробраться на их территорию, а там уж я нарою… Я всегда так делаю. – Вальберг достал бумажник и вложил в счет пластиковую карту «Виза». – Я сразу сказал вам, если помните: здесь дело нечисто.

Уппсала, Швеция

На дисплее мобильника высветилось сообщение о шести пропущенных звонках – все от Паулы. Ничего удивительного, Хенрик Дальстрём должен был быть дома уже три часа назад. В четверть десятого утра поступила информация о первых двух случаях заражения в Голландии. Больные находились в отделении «Скорой помощи» больницы Ю-эм-си в Утрехте – который при трехстах тысячах населения считался третьим по величине городом страны. Сорок минут спустя стало известно о поступлении еще четырех больных с признаками NcoLV в больницу Святого Антония, в том же Утрехте. Все шестеро пациентов уже лежали в коме. А еще через два часа в первую больницу привезли еще четверых. Во всех случаях болезнь протекала агрессивно – с обильными кровотечениями, затруднениями дыхания и острыми сердечными нарушениями. Состояние трех человек оценивалось как критическое уже через тринадцать часов после обнаружения первых симптомов.